Рукоять меча - Раткевич Элеонора Генриховна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/82
• Следующая

Кэссин покачал головой. Почти все свои деньги он отдал давешнему нищему за глиняную чашку. Того, что осталось, не хватит и за Намаэна заплатить – что уж говорить о двух здоровенных парнях, сопровождающих ребенка!

– Вот видишь, – подытожил Кенет. – Нам сперва надо какими-никакими деньгами разжиться и приодеться хоть самую малость, а до тех пор в город соваться не следует.

– Жаль, – вздохнул Кэссин, осторожно поднимая на руки задремавшего Намаэна.

– Еще бы не жаль, – раздумчиво произнес Кенет. – Мне и самому нужно в город. Ладно, пошли, что ли…

Так что как ни хотелось Кэссину вздремнуть возле костра, а пришлось ему этот костер загасить и плестись вослед за Кенетом по лесу в обход городской стены.

Намаэн неплохо выспался на руках у Кэссина, а потом и Кенета и теперь восседал попеременно на плечах то мага, то своего бывшего ученика, вертел головенкой, выспрашивал обо всем, что видит, пел неприличные песенки, которых в приюте успел наслышаться во множестве, – одним словом, наслаждался жизнью. Кэссин же слишком устал, чтобы наслаждаться не только жизнью, но и вообще чем бы то ни было. Он не спал уже больше суток. Да и можно ли назвать сном тревожное забытье последних недель? Если бы не суровая выучка, Кэссин заснул бы на ходу. Но есть усталость, против которой любая выучка бессильна. Ему безумно хотелось, чтобы его, как Намаэна, взяли на ручки и дали хоть немного выспаться. Да и ходить лесными тропами – сплошным бездорожьем, с точки зрения Кэссина, – привычки у него не было. Так что когда Кенет повернул прочь из леса и вышел на утоптанную дорогу в предместье, Кэссин едва волочил свои сбитые, исцарапанные босые ноги.

При виде предместья Кенет удовлетворенно кивнул головой, словно молча радуясь чему-то. Кэссин совершенно не видел поводов для радости. Левое предместье, где стоял до вчерашнего вечера дом Гобэя, населяли люди с достатком, так что и выглядело оно соответственно. По правую сторону от городской стены раскинулось предместье совсем иного вида, носившее среди городских жителей имя Ремесленка. В Ремесленке жили не отошедшие отдел купцы, не дворяне средней руки и тем более никак уж не маги. Там обитали те, чье ремесло требовало близости к городу, но не проживания в нем. Конечно, большинство обитателей Ремесленки отнюдь не бедствовали, но и особого богатства тут тоже искать не приходилось. Предместье не радовало взгляд роскошной облицовкой домов, затейливой резьбой изгородей или прихотливой планировкой садов. Кэссину оно показалось попросту невзрачным. И чему это Кенет так обрадовался?

Да… и что это он делает?

Кэссин решительно ничего не понимал. Он лишь тупо смотрел, как Кенет идет широким ровным шагом по пыльным улицам Ремесленки, окидывая цепким испытующим взглядом каждый дом, каждое подворье. Одних он даже и не удостаивал повторного взгляда, возле других приостанавливался на мгновение, вглядывался – и вновь продолжал путь. Раз-другой он останавливался, подходил к крыльцу, перекидывался парой тихих слов с хозяевами дома, кивал – и снова шел дальше, продолжая свой непонятный поиск. Кэссин никак не мог понять, чего же Кенет ищет, и оттого чувствовал себя полным дураком. В сочетании с усталостью чувство это породило в Кэссине такое раздражение, которого он годами не испытывал.

– Что ты ищешь? – спросил наконец Кэссин: здравый смысл все же возобладал в нем, и он решил, что спросить проще, чем злиться невесть на что.

– Дом, – не оборачиваясь, ответил Кенет. – Надо ведь нам где-то жить. Я ищу такой дом, где с таких ободранных бродяг, как мы, не запросят плату за постой вперед. Или хотя бы не кликнут стражников.

Теперь Кэссин хотя бы понял, что Кенет ищет, но так и не понял как. По каким лишь ему одному внятным признакам он выбирает, в какой дом можно попробовать напроситься, а какой лучше миновать, не останавливаясь. Для Кэссина все эти дома и их хозяева были на одно лицо. Он не понимал, почему при виде небольшого домика с покосившейся изгородью Кенет сперва напрягся на мгновение, словно телохранитель, увидевший в окне оружейной лавки какой-то уже совершенно необыкновенный меч, а потом решительно зашагал к хозяину домика, ветхому старичку.

На сей раз Кенет не махнул Кэссину рукой – двигайся, мол, дальше, я тебя сейчас догоню. Парой мимолетных фраз дело не кончилось. О чем бы ни беседовал Кенет со старичком, переговоры их затягивались, и Кэссин, влекомый любопытством, подошел поближе, сжимая в своей потной руке ладошку Намаэна.

– Так, значит, ограбили вас? – переспросил старикашка и неожиданно плутовато мигнул. – А перстень с дорогим камнем, выходит, оставили? Одежду – и ту сняли, а колечком побрезговали?

Да, старичок знал толк и по перстню опознал в собеседнике не беззащитную жертву вымышленных грабителей, а могучего мага.

Кенет стоял к Кэссину спиной – но эта спина так мучительно побагровела, что в выражении его лица Кэссин даже и не сомневался. Врать Кенет не умел вовсе.

– Да вы не смущайтесь, господин маг. – Продолжение речи старичка оказалось еще более неожиданным, чем начало. – Разве ж я не понимаю? Дело житейское. С магами и не такое бывает. Случается, что сегодня в шелковом кафтане, а завтра в холщовых портках. Вот и с вами случилось. Так ведь зачем выдумывать? Вы бы так прямо и сказали, господин маг: случилось, мол, и все тут. Да вы не стойте, господин маг, вы заходите. И брат ваш пусть заходит, и мальчонка. Устали небось…

Кенет негромко засмеялся – виновато, но с облегчением.

– И в самом деле, зачем врать? – пробормотал он. – Кэссин, Намаэн, идите сюда.

– Нас сюда пускают? – не поверил своим ушам Кэссин: он от старичка уже ничего хорошего не ждал и даже приготовился было посадить Намаэна к себе на спину и дать деру.

– Пускают, – устало подтвердил Кенет. – За жилье заплатим в конце недели… а не заплатим, так отработаем.

Домик был таким же ветхим, как и словоохотливый старикашка, но чистеньким и уютным.

– Ложись отдыхай. – Кенет указал Кэссину на постель. – За Намаэном я сам покуда пригляжу.

– Эй, а ты? – запротестовал Кэссин.

– Успею, – отмахнулся Кенет.

– Так не годится! – возмутился Кэссин и зевнул во весь рот. – Да и не хочу я спать.

– Хочешь, – невозмутимо возразил Кенет. – Ты всю ночь не спал. А я худо-бедно, а выспался.

– Врешь! – уверенно произнес Кэссин.

– Да, – неожиданно покладисто согласился Кенет. – Но это ничего не меняет. Спи.

Он легонько толкнул Кэссина кончиками пальцев. Кэссин покачнулся, упал на постель – и, едва коснувшись щекой изголовья, уснул мгновенно.

Проснулся Кэссин уже затемно. Он потянулся, зевнул, откинул одеяло и, слегка пошатываясь спросонья, вышел в соседнюю комнату.

На столе в глиняном подсвечнике горела свеча. Слышно было, как на кухне весело потрескивает огонь в очаге. Сквозь открытую кухонную дверь в комнату доносился приятный аромат похлебки из трав.

За столом на двух поставленных друг на друга скамеечках гордо восседал Намаэн и бойко лущил узкие стручки восковицы, ссыпая ее целебные семена в чашку. Ни утомления, ни даже скуки это занятие в нем не вызывало. Да и какая тут скука, когда рядом сидит хозяин дома и без устали повествует, не закрывая рта, как он раньше лекарем был – да все со случаями из своей долгой и разнообразной практики, да один случай смешнее другого! – и как потом, когда старческая немощь уже не позволяла ему по-прежнему пользовать больных, он отошел от дел и завел себе небольшой огородик лекарственных трав. Пальцы старика быстро-быстро сновали в ворохе целебных трав, подбирая одну к другой, а сам он все рассказывал и рассказывал: как нужно сеять эти самые травы, как высаживать рассаду, какие растения и когда следует удобрять золой, а какие – резаной соломой, как правильно поливать их и как вовремя отгребать воду, какие травы любят яркое солнце, а какие – тень, какие следует срывать только в полнолуние, а какие входят в полную силу только после первой летней грозы… Кэссин и сам невольно заслушался.

• Предыдущая
• 40/82
• Следующая