Парадоксы Младшего Патриарха - Раткевич Элеонора Генриховна - Страница 14
- Предыдущая
- 14/99
- Следующая
Потому что надеялся…
А какие надежды выдержат прикосновение тяжкой руки мастера Дайра Тоари?
В бытность свою младшим, а потом и старшим учеником Кинтаром я в первую голову отучился надеяться. Мастер Дайр оделял меня щедро всем. Всем, чего можно пожелать. Всем, о чем даже и мечтать себя считаешь недостойным. Больше, чем я мог надеяться. Но никогда, никогда я не получал от мастера Дайра того, на что я надеялся.
Нет больше мастера Дайра. Есть младший ученик Дайр Тоари. Но с какой стати ему менять былое обыкновение? Довольно и того, что сам он поменялся.
Нет, лучше бы я съел спокойно свой ужин – и на боковую. Куда бы как пользы больше.
Впрочем, оно и сейчас еще не поздно.
И только потом, когда я, раздосадованный пустопорожним подслушиванием у окна, доедал свой остывший ужин, в голову мне пришла чрезвычайно странная мысль.
Если раньше в ответ на мою смиренную надежду заполучить плеснелую корочку горелого хлебца мастер Дайр неизменно вручал мне пышный румяный пирог… даже когда я и не понимал этого… то почему я решил, что сегодня все вышло иначе?
Нет больше мастера Дайра. Есть младший ученик Дайр Тоари. Но с какой стати ему менять былое обыкновение? Довольно и того, что сам он поменялся.
* * *
Странные, однако, шутки шутит с человеком усталость. На ногах не стоишь, веки так и слипаются… а едва приляжешь – и словно какой-то немыслимо вредный бесенок так и распяливает глаза изнутри, не дает им сомкнуться. Тело хочет спать – а ополоумевший от утомления разум упрямо бодрствует, словно созерцание сведенного судорогой бессонницы собственного тела – это такое дивное зрелище, что его нипочем нельзя пропустить. И ведь даже если удастся заставить себя уснуть, все едино долго не проспишь.
Уснул я хорошо за полночь. А пробудился часа через два от силы, по прежнему утомленный – и решительно неспособный заснуть. Никакой сонной одури в голове, наоборот – отвратительная сухая ясность. Мысли отчетливые, как за мгновение перед обмороком. Вот только мгновение это все длится и длится, и пронзительную отчетливость не заволакивает милосердным туманом.
Что мне мастер Дайр в свое время говаривал? “Если ты такой дурак, что напился пьян – воспользуйся этим состоянием. Если ты такой дурак, что даже напиться пьяным не додумался – воспользуйся и этим состоянием. А если ты не можешь воспользоваться любым своим состоянием ко своему благу – значит, ты не боец.”
Ладно же. Воспользуемся. Я, конечно же, не пьян – и тем более не трезв. Но я все равно воспользуюсь. Грех не воспользоваться… ведь утром, незадолго до рассвета, прибежит Тхиа с моим завтраком, потом я пойду проводить занятия, потом усядусь на яблоне и стану байки слушать… а эти несколько часов принадлежат мне и только мне.
Тебе было интересно, когда тренируется учитель – да, мастер Дайр Кинтар? Вот ты и получил ответ на свой вопрос.
Поеживаясь от ночной прохлады, я затворил за собой дверь и отправился на площадку, где мы давеча с Тейном плясали с ветром канона. Как же росистая трава щекочется… брр. Может, лучше… хотя нет. Не лучше. Не пойду я в зал. Довольно и того, что мне придется поутру вести туда учеников: изобилие росы предвещает жаркий день – но и туманное утро. А я, по правде говоря, не люблю ощущать под ногами гладкие доски пола. Нет, не пойду я в зал. Вон какая ночь лунная – хоть крупинки соли в щепоти пересчитывай. Все видать до малейшей мелочи.
Каждую травинку.
Каждую росинку.
Каждую капельку пота на теле младшего ученика Дайра Тоари.
Я остановился, как вкопанный. Даже в тени схорониться не догадался. Да что там спрятаться – я и дыхания своего не утишил, а ведь такой опытный воин, как Дайр, в ночной тишине обычное спокойное дыхание услышит наверняка.
Но он не обернулся.
Услышал?
Не услышал?
Не знаю.
Но уж увидел-то он меня наверняка. Я стоял пень-пнем, не в силах пошевелиться, весь с ног до головы облитый лунным светом… но младший ученик Дайр Тоари не повернул головы.
Не до меня ему было.
Младший ученик Дайр Тоари тренировался.
Нет, но если бы он исполнял тот же “Ветреный полдень” или еще какой хитромудрый канон со всем присущим ему мастерством – я бы это понял. После изнурительной обыденности повседневных тренировок вновь нырнуть в радугу подлинного мастерства, хотя бы и тайком, ночью, когда не видит никто… это я бы понял.
А того, что предстало моим глазам, я понять не мог.
До черного пота, с упорством истинного мастера, Дайо отрабатывал приемы, способные смутить разве что самого зеленого новичка. Принять основную боевую стойку. Вернуться в исходное положение. Вновь принять боевую стойку. Прямой удар. Исходное положение. Принять боевую стойку… И вновь, и снова, и опять. У меня разум мутился от его завораживающе медленных движений. Потому что – да, они были медленными. Как у всякого новичка. Как у начинающего, который обязан наблюдать каждое свое движение, покуда оно не войдет в его кровь и плоть, не станет частью этой плоти… но ведь Дайр Тоари – никакой не новичок! Или…
Медленно.
Боги, до чего медленно.
Я задохнулся – до того нестерпимым кощунством показалось мне это зрелище. Медленно, словно в дурном сне, клубились змеи мышц. Медленно сжимались и растягивались белые арканы шрамов. Медленно…
Больно… как же больно.
Словно я снова стою под ударами боевого ремня, и они сыплются на меня, тяжелые и неотвратимые, и каждая основная стойка – удар, и каждый возврат из нее – удар, и вот я уже снова давлюсь собственным невплеснутым криком, и падаю, падаю, глотая пыль… и стою, почему-то стою, и роса щекочет мои босые ноги. А младший ученик Дайр Тоари отрабатывает основное положение. Медленно и очень внимательно. Как и полагается новичку.
В тот страшный день, когда я поднял руку на Майона Тхиа – и бесповоротно разрушил весь свой прежний мир, а взамен сотворил… что же я такое сотворил?
Разве этого хотел – я? Разве я хотел – этого?! Разве мог хотеть?..
А кто меня спрашивал… Сотворил мир – так и живи в нем, демиург недобитый.
Шелестя травой почти нарочито, я прошел на площадку. Занял место напротив Дайра. Принял поклон своего ученика и отвесил ответный. Замер на мгновение, ловя еле ощутимый ветер.
И, когда ветер пришел, я весь без изъятия отдался его прохладным ладоням.
До рассвета, пока небо не забелело тусклым молоком, я плясал “Ветреный полдень”.
А напротив меня, по другую сторону площадки, младший ученик Дайр Тоари отрабатывал основную стойку.
Молча.
* * *
Горькая мне выдалась ночь… да и утро, по правде говоря, оказалось не слаще. Я полагал, что застану у себя Тхиа с моим завтраком. Поболтаю с наглым мальчишкой, позлюсь на него – глядишь, и смою с души саднящую горечь.
Как же.
Дома меня дожидался только завтрак, и притом порядком простывший. Сам не упомню, как я его съел и каков он был на вкус. Я и не почувствовал. Ничего я не чувствовал. Совсем. Бывает иногда, если очень уж горького хлебнешь… вроде и есть во рту язык, и разговаривать он может, если сильно постараться – а мед от соли нипочем не отличит. Вот и я минувшей ночью горького хлебнул. Да так, что не язык у меня – душа отнялась. Вроде и ходить могу, и разговаривать… а внутри занемело все до полного бесчувствия… что вина глоток, что в рожу плевок – да какая разница, люди добрые!
Если я хотя бы понять мог…
Тхиа, тот бы понял. Эх, ну до чего же мне сейчас его не хватает! С ним бы посоветоваться. Он-то сейчас с мастера… с бывшего мастера Дайра глаз не спускает. Уж кому, как не Майону Тхиа знать, что мучит и корежит младшего ученика Дайра Тоари. Что заставляет бывшего воина подвергать себя подобным издевательствам. Тхиа ведь обещал мне… а значит, слово свое сдержит. Раз сказал, что позаботится, значит, позаботится. Не поручусь, что он нынешней ночью спал. А если и спал – все едино он знает о ночных бдениях Дайра Тоари. И знает, почему они и зачем… вот бы у кого спросить совета. А как спросишь, если Тхиа завтрак мне принес, а сам умчался… приглядывать за своим подопечным. Как и обещал. Как и было велено.
- Предыдущая
- 14/99
- Следующая
