Бизнес как экспедиция. Честные истории для героев и волшебниц - Кравцов Александр - Страница 13

• Предыдущая
• 13/50
• Следующая

Идеология состоит из миссии, ценностей и внутренней философии. Миссия — это знамя, а ценности — инструментарий. Я не сразу понял, что на их создании не стоит экономить время и силы. И когда-то разделял мнение, что если совету директоров компании необходима неделя автономной жизни в отеле для выработки миссии, то этой компании нужна не миссия, а новый совет директоров. А сейчас считаю эту деятельность архиважной.

У нашего племени два знамени — «Руян» и «Экспедиция».

Миссия «Руяна» — «Наша ладья для наших людей» — сформулирована в 2000 году, когда компании было 5 лет. С тех пор она не менялась.

Суть философии «Руяна» в том, что мы опираемся на людей, разделяющих ответственность за будущее компании, как за своего ребенка.

Для наглядности расскажу две истории.

В первый год существования компании вся наличная выручка отвозилась одним из акционеров — либо мной, либо Ильей Красильниковым — в дружественный обменный пункт.

Поскольку компания изначально строилась на доверии к ее костяку, мы предрасположены доверять всем, кто у нас работает. Но если костяк, кадровый резерв компании — это круг, внутри которого мы друг друга не контролируем, то к новичкам внимательно присматриваемся. А через какое-то время или прощаемся с ними, или они попадают в костяк. Достаточно быстро туда вошел Женя Калиниченко. И хотя ему было чуть больше 20 лет, мы доверили Евгению инкассацию.

Деньги перевозились в обычном полиэтиленовом пакете, в который был положен другой пакет, и, как правило, человек, отвозивший их, никогда не догадывался, какая там сумма. Все, что он мог почувствовать, это вес пакета. Обменный пункт находился в районе метро Бауманская, примерно в ста метрах от магистральной дороги. В тот день дневная выручка весила около двух килограммов. В переулке, по которому мы обычно подъезжали к обменному пункту, ремонтировалась дорожная полоса, поэтому Калиниченко вышел из такси и отправился к обменнику. На него напали два мордоворота, приставили нож и потребовали отдать сверток.

Если бы он отдал деньги, мы считали бы, что он сделал правильно. И Калиниченко знал, что ему доверяют и никаких взысканий не последует. Он понимал, я в этом уверен, что наше отношение к нему не изменилось бы в худшую сторону. Тем не менее он счел правильным поступить по-другому: выбросил пакет за забор, к которому его прижали. Нападавшие брызнули ему в лицо какой-то гадостью и убежали. А Женя добрался до обменного пункта, поднял охранников, вместе с ним они быстро перелезли через забор, забрали пакет и сдали в кассу.

С Калиниченко была еще одна ситуация. На судостроительном заводе в Москве находилось несколько наших офисов, один из них — на третьем этаже. На лестничной клетке возник пожар, загорелись кабели, и в помещение начал проникать едкий угарный дым. Внутри помещения было значительное количество половозрелых особей мужского пола, там были не только наши сотрудники. Но первым, кто начал тушить пожар, был тот же Калиниченко. Он примчался в офис из другого здания и принялся тушить пожар столь темпераментно и самозабвенно, что мне и Марату Шарипову пришлось вмешаться, буквально силой его оттуда вытащить, чтобы он не отравился угарным газом.

Другая история. С момента открытия бани ресторана «Экспедиция» там работал банщиком Саша Като (по паспорту Хироси Като). Наполовину японец, наполовину кореец, родившийся на Сахалине, выросший на Северном Кавказе, где ему приходилось до шестого класса драться каждый день, потому что странным образом на Северном Кавказе недолюбливали японцев. В августе 2002 года я организовал путешествие на Север с двенадцатью официантами, поварами и банщиками ресторана «Экспедиция». И по итогам того путешествия Като сразу выделился как человек предельно ответственный, с очень сильно развитым чувством справедливости и умением чувствовать людей. Было видно, что он потерт жизнью и с адекватностью у него тоже все в порядке.

Средний сеанс в белой бане ресторана продолжается два с половиной часа. Обычно в баню приходят по двое, каждый из гостей три раза заходит в парилку, после чего их по очереди моют на специальном лежаке. И когда сеансов много, всегда нужно несколько банщиков. В тот день Като подменил своего отлучившегося товарища, работал один. Он провел 4 сеанса, убрался в бане, а после этого упал и стал потихонечку умирать от обезвоживания. Нам пришлось вызвать «скорую», поставить ему капельницу. Като, конечно, откачали, после чего мы накрутили ему уши, сказав, что такая гипертрофированная ответственность «Экспедиции» вовсе не нужна.

Такие люди становятся не винтиками-функциями, а людьми-оркестрами. Но об этом чуть позже.

Под развитием мы понимаем направление, где достигаем успеха, опираясь на людей, разделяющих наше мировоззрение. Там, где успех есть, а таких людей нет, — надо быть начеку. Скорее это временная спекуляция с непредсказуемым продолжением.

И 100 % наших неудач, потерь и убытков (они заслуживают отдельной книги!) мы потерпели там, где таких людей не было, либо их было мало, либо уровень менеджеров-офицеров был критически невысок.

Определение миссии «Экспедиции» претерпело за 7 лет следующую эволюцию:

Будим в людях надежду в настоящую жизнь (2002–2005)

Будим в людях надежду (2006–2008)

Будим веру в живое и настоящее (с 2008)

Корректировать эту формулировку можно и иногда нужно, но не часто. Мы это делаем на сессиях стратегического планирования, обычно раз в год.

Из четырех наших ценностей — «лидерство», «мобильность», «адекватность» и «человечность» — самая молодая — «адекватность». Три года назад она заменила «компетентность», поскольку мы заметили, что компетентные, но неадекватные люди представляют угрозу компании. А без «адекватности» большой государственной системе в России вообще работать нельзя.

На стратегическом планировании 2010 года ценность «лидерство» смогла устоять против попытки «уникальности» занять ее место.

Иногда непонятно, нужен или нет тот или иной проект, интересует ли компанию новый потенциальный продукт, подходит или нет группе этот человек. Подходишь к объекту с этими ценностями, как с медицинскими инструментами для диагностики, и через пять минут обычно все становится ясно.

Когда базовые формулировки утверждены, надо придумать способ, позволяющий легко транслировать их всем, кто составляет кадровый костяк компании. Никто не любит, когда идеология в голову забивается геббельсовским молотком. Тут хорошо работают метафоры, например:

кубик Рубика — многогранность интересов, их взаимная поддержка, идеологическая связанность между ними;

деревня староверов — сохранение неизменной внутренней ценности;

мафиозная семья — стопроцентное соответствие ценностям клана;

волчья стая — мобильность и самонастраиваемая командная игра;

пчелиная пасека — горизонтальное развитие, ограничение роста структуры;

сказочное животное «Тяни-Толкай» — пара-тандем, совмещение двух функций, базовая рабочая модель бизнеса;

конфедерация соломенных островов — формирование жизненной среды вокруг себя;

партизанская бригада Ковпака — автономность, действие по ситуации;

Голливуд — «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!»;

английская рок-баржа 60-х — создание мобильной бизнес-среды, умение справляться с внешними факторами.

• Предыдущая
• 13/50
• Следующая