Страна незаходящего солнца. Национальная политика Российской империи и самоназвание русского народа - Бажанов Евгений Александрович - Страница 44

Вернемся к фразе Солженицына о том, что де генералы возражали рассылке в армию «Русского знамени». Возможно, если учесть, что такие люди, как Витте, являлись ярыми русофобами, Алексеев и другие – масонами. И в Советской армии были дудаевы и лебеди, и неизвестно, как они восприняли бы и менее консервативные издания.

Наконец, были ли издания союзов «ползком перед властями»? Как сказать. Эти издатели многое знали о таких правителях, как Витте (второе лицо в империи), об императрице и Распутине, и тем не менее гнувших свою линию.

Наконец, о возгласе Солженицына: «Где же были сильные консервативные, радеющие о русских умы и перья?». Если читатель думает, что Солженицын не слышал о Данилевском и Челышове, Смирнове и Меньшикове и сотнях других ярких авторах (эти фигуры с Солженицыным просто несопоставимы, хотя и Солженицын не рядовой публицист).

Не только Солженицын, но и такие болеющие за русский народ люди, как условно называемые нами поздние славянофилы, затронутые влиянием массовой антисоюзной пропаганды, публикуют материалы Д. Дмитриевского, в которых СРН критикуется за призыв разгона Гос. Думы, за бывшее до войны германофильство, за излишний монархизм, где членов СРН называют нищими духом. Чувствуется влияние Гучкова. Знали ли они, что среди членов СРН активную работу вели такие выдающиеся мыслители, как Иоанн Кронштадтский? Знали, конечно, но…

Против СРН действовали и отдельные представители капитала. Так, издатель-купец и редактор «Самарской газеты» С.И. Костерин помещает в 13 от 18 января 1906 года статью «1905 год», где сообщается о «черносотенных» погромах и утверждается, что погромы организовали якобы казаки и жандармы. Приводятся выдержки из газеты «Киевские отклики». Союз Русского Народа еще и не создан, но клеймо (в данном случае с негативным оттенком) будет переноситься и на СРН в дальнейшем. Газета оштрафована (оскорбили жандармов) и закрыта на время по требованиям военного времени. Присяжный поверенный О. Гиршфельд писал жалобы в защиту Костерина и много добился.

После 1907 года, после окончания войны, антипатриотическая и антимонархическая пропаганда велась открыто и в еще больших масштабах. Любимца петербургских рабочих И.Кронштадтского в печати называют шаманом и даже хлеще. Тут мы не должны отклониться в сторону вопросов государственно-политического устройства, что не является предметом рассмотрения даной книги да и освещалось уже многими авторами.

Вернемся к рассмотрению национальной политики в Российской империи в свете «черносотенных организаций» и якобы осуществленных ими погромах. В советское время чуть не в каждом втором издании, посвященном революции и затрагивающем национальный вопрос, касались черносотенцев и черносотенных погромов. То, что придумано бундовцами, оказалось востребовано троцкистами.

Такой предвзятый к правым организациям публицист, как Солженицын, писал: «Еще утвердилось, что погромами октября 1905 года руководил Союз Русского Народа. Это неправда, он только в ноябре 1905.. стал возникать», (стр. 405). Хоть здесь объективно.

В 1992 году полуправду о СРН опубликовал журнал «Родина». В том же году (когда разрешили) более информационно насыщенную, но однобокую и не везде точную книгу «Черная сотня в России» выпустил С.А. Степанов. Названием сходное с названием книги У.Лакера, та же «черная сотня» – клеймо, придуманное троцкистами, плотно застряло в головах мужей, ученых на троцкистской пропаганде. Правды не сказал никто. Слишком многим оказалось выгодным стравливать народы империи, в том числе русских и евреев.

Тот же Степанов уже в введении к своей книге называет историю правого движения «черной страницей русской истории» и «орфографически» ошибается, печатая название организации СРН с малой буквы. Тем не менее Степанов приводит факты, которые наводят на размышления. Вынужденные признания такого исследователя имеют определенное значение.

На странице 113 находим: «В числе членов монархических союзов было немало состоятельных людей, однако напрасно было бы искать среди них представителей известных купеческих фамилий», но зато де были «…выходцы из низов, сколотившие свои состояния грубыми методами первоначального капитала». Нас опять подводят к мысли о СРН как организации «воров и хулиганов». В качестве примера приводится глава самарских монархистов «ростовщик» купец Коренев. И чего это столичные публицисты любят ссылаться на Самару, которую не знают и в которой многие из них даже не были.

Мы уже отмечали, что СРН – очень большая, самая массовая общественная организация и большинство ее членов составляли не «агрессивные лавочники», а рабочие и крестьяне, а руководство – столичная аристократия и высшее духовенство, а также университетская профессура во главе с гениальным ученым Д.Менделеевым. Впрочем, и сам Степанов осознает ошибочность утверждения о «союзе лавочников».

Вот что читаем у Степанова на странице 92: «На деле черносотенцам никогда не удавалось последовательно проводить шовинистические идеи (дорогого стоит в устах либерала. – Прим. Бажанова). Список «истинно русских» вождей пестрил молдавскими, греческими, грузинскими и немецкими фамилиями». И в следующем абзаце: «Немцы вообще находились на особом положении. Если можно было говорить о чьем-либо засильи, то прежде всего о непропорционально большой доле немцев в административной и военной областях». Де вот за «преданность престолу» немцы входили в Союз Михаила Архангела и другие консервативные организации.

Не к лицу «интернационалистам» тыкать в фамилии. Патриотам можно. Что касается фамилий, собранных чуть не со всей Европы, то известно, что представители русской аристократии находились в родстве с элитой многих стран. Жениться, выходить замуж за представителей русской знати было и выгодно, и престижно. Борьба-то шла за привилегии между старой аристократией и еврейской эмансипацией, честолюбием. Русских при этом убивали миллионами, в том числе и руками самих русских. Правда, неприятная для многих, но что же делать…

Подтверждает Степанов сведения и о разработке СРН плана по созданию дочерней организации «Мусульманский союз русского народа из казанских татар», где предусматривалось содействие в строительстве медресе и мечетей.

Что касается еврейских погромов, то сразу скажем, что в кондовой России, где преобладание великоросского населения, погромов не было и, если в отдельных регионах происходили отдельные случаи нападения на евреев, то это скорее редкие проявления хулиганства, не носившего формы национальной вражды.

Были погромы в Польше и на Западной Украине. Но и здесь под руку бунтовщиков попали не еврейские пролетарии и «начетники», а лавочники. И не только еврейские. В.В. Крестовский об антимонархическом восстании в Польше писал: «Кабаки и тюрьмы были разбиты, вино выпито, преступники выпущены на свободу, многие лавки и магазины, а также частные квартиры и дома, в особенности русские и еврейские, окончательно разграблены и разорены». Погром, направленный против русского самодержавия, антирусский, но досталось и евреям.

Случались и антирусские, точнее антиславянские погромы, проведенные евреями. Таков погром в Гомеле в 1903 году как ответ возбужденной толпы на еврейский погром, совершенный молдаванами в Кишиневе. (Солженицын. «Двести лет вместе», стр. 340).

Описывая погромы октября 1905 года, Степанов пишет: «Удалось установить национальную принадлежность двух третей пострадавших. Среди них евреи – 711 убитых, 1207 раненых; русские, украинцы и белорусы – соответственно 428 и 1246, армяне – 47 и 51, грузины – 8 и 15.. Как видим, раненых славян больше, чем евреев. Так кого громили возбужденные пролетарии Западной Украины и Польши?

В то же время в Елизаветграде была опубликована благодарность еврейской общины 337 лицам, защищавшим евреев.

Если вспомнить Солженицына, то трудно согласиться с его формулой: «Нет, никак не сказать, что евреи «устроили» революцию пятого или семнадцатого годов, как их не устраивала и ни одна другая, в целом, нация. Да и ни русские, ни украинцы, в целом как нация, не устраивали еврейских погромов».