Из цикла рассказов «Там, где будет мой дом» - Раткевич Элеонора Генриховна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/18
• Следующая

— Мешок свой с пола подбери, неряха, — умиротворенно прогудел меч. — Учу тебя, учу…

— Разрешите войти? — послышалось из-за двери, и в комнату вошел крепкий мосластый парень со столь угрюмым выражением лица, словно на свете никогда и нигде не происходило ничего смешного.

— Что случилось, Динен? — спросил лейтенант, когда мрачный парень отдал честь.

— Ветт смылся, — хмуро сообщил Динен. — Сказал, что вечерней подводы дожидаться не станет, своим ходом доберется. С одним из деревенских срядился, баулы свои на телегу нагрузил, и поминай, как звали.

— Счастье-то какое, — блаженно вздохнул Лейр.

— Счастье, конечно, счастьем, а сапоги — сапогами, — с мрачной рассудительностью возразил Динен. — Он ведь и третьего дня сапог не выдал, и в запрошлый раз…

Шекких невольно поежился. Ай да Ветт! Если бы его, Шеккиха, неотвязно преследовало это сумрачное создание, он хоть из-под земли, а раздобыл бы сапоги и выдал их Динену. Иначе даже в ночных кошмарах заунывный голос Динена вопрошал бы его: «А как насчет сапог, господин интендант?» Невозможно устоять перед подобным угрюмым напором — но Ветт устоял. Как же должна быть сильна в человеке жажда неуемного стяжательства, чтобы не пожелать купить себе избавление ценою пары сапог?

— Да пес с ним, с Веттом, — махнул рукой Лейр. — Новый у нас теперь интендант — вот он тебе и выдаст.

— Или не выдам, — возразил Шекких. — Пока не выдам. Сомневаюсь я, что тебе и впрямь удалось приструнить Ветта. Скорей всего он просто нашел другие способы. Надо еще посмотреть, может, и нет сапог.

— Да как же нет?! — возмутился Динен. — Десять дней, почитай, как отгрузили. Ветт их еще даже не распаковывал.

При этих словах Лейр и Шекких нахмурились одновременно.

— Пойдем-ка, посмотрим его хозяйство, — озабоченно произнес Шекких.

— Теперь уже твое, — поправил его Лейр.

— Идите-идите, — язвительно тенькнул Айхнел, но так тихо, что стоящий чуть поодаль Динен его не услышал.

— Да ты только посмотри на это! — взвыл перекошенный от гнева Лейр.

— Зачем? — флегматично отозвался Шекких, — Гнилья я, что ли, на своем веку не видел?

Немудрено, что Ветт даже и не пытался распаковать присланные сапоги. Вонь из ящика шла несусветная. На такой омерзительный запах вся застава бы сбежалась. Уж на что Лейр и Шекких по замкам черных магов всякого нанюхались — а и их едва не вывернуло.

— Так сгноить даже и ношеные сапоги умудриться надо, — с отвращением вымолвил Лейр, захлопывая крышку ящика.

— И где он только раздобыл такую заваль? — покачал головой Шекких.

Сапоги были не просто ношеные — чтобы так обувь истаскать, четыре поколения владельцев должны пребывать в ней круглосуточно. Притом же носили многострадальные сапоги наверняка не люди, а какие-нибудь небывалые чудища, у которых даже ноги потеют чем-то таким… магическим и очень мерзким. Трудно сказать, сколько десятилетий назад ящик открывала рука достаточно бестрепетная, чтобы попытаться если и не вынуть пару сапог, то хотя бы отделить их друг от друга. Теперь же это было решительно невозможно. Дратва давно сгнила, лежавшие вперемешку подметки и голенища срослись меж собой самым прихотливым образом. Когда бывшие разведчики открывали ящик, от крышки отлепилась одинокая подметка и вывалилась наземь. И Лейр, и Шекких старались не глядеть, как ветерок колышет длинную плесень по краям подметки. Поднять ее, открыть кошмарный ящик и закинуть ее туда у них духу не хватало.

— Зря я все-таки его не пришиб, — вновь нарушил тягостное молчание Шекких. — Такая падаль на свой лад пострашней черного мага будет.

— Я и сам рад бы ему шею свернуть, — откликнулся Лейр, — да что поделаешь…

— Но почему? — Шеккиха мутило, и не только от запаха. Он вспоминал Ветта, и тот представлялся ему таким же невыразимо гнусным, как и смрадное содержимое ящика.

— Почему… — тоскливо вздохнул Лейр. — Если хочешь знать — изволь…

История Ветта особой таинственностью не отличалась. Наоборот, все было очень просто и очень противно. Ветт даже и сейчас еще был весьма недурен собой, хотя и на довольно пошлый манер. А в молодости этот лощеный сердцеед девушкам головы кружил с легкостью — и с разбором. Опытных женщин он избегал — они-то ни на мгновение не обманывались его заученными речами и показной галантностью. Зато умные, романтически настроенные молоденькие девушки пленялись восхитительным кавалером и влюблялись всерьез. Ветту удалось обворожить совсем еще юную дочь одного из магов.

— Называть его не буду, — хмуро произнес Лейр. — Незачем его срамить. Он славный старикан, и позора такого не заслужил.

Ветт рассудил весьма основательно: времена бывают всякие, и тот, кто в мирное время был человеком влиятельным, в военное время иной раз и плевка не стоит. А стоит окончиться войне — и великий военачальник, спаситель целой страны, мигом стушуется перед каким-нибудь сутягой. Нет, будущих родственников надо так выбирать, чтобы от них во всякое время польза была. Старый, искусный в своем деле маг — самый подходящий тесть. Что бы ни случилось, его влияние непоколебимо.

Ясное дело, старому магу смазливый слизняк вовсе не пришелся по сердцу. Но свадьба все же состоялась. То ли девушка так уж отчаянно влюбилась, то ли по какой другой причине… трудно сказать. Ветт-то в любом случае остался в выигрыше. До начала войны он сделался вхож в самые знатные и родовитые семейства — из уважения к тестю принимали и зятя. Военной службы Ветт ухитрялся избегать очень долго — даже дольше, чем холеные придворные щеголи. Когда он все же угодил в армию, нашлись доброхоты, пристроившие его интендантом в надежде, что он замолвит за них тестю словечко. Напрасные обольщения: если бы Ветт и был способен хлопотать не за себя, единственного и неотразимого, а за кого-то другого, тесть бы его не послушал. Старый маг презирал зятя. С назначением его старик, впрочем, смирился: и то уже ладно, что трусливый захребетник не станет срамиться, хватаясь за оружие своими неумелыми руками. Какой из него воин — позору не оберешься!

Ветт, хотя и испугался поначалу, с новой должностью освоился быстро. Крал он беззастенчиво и нагло, полагаясь на могущество и связи тестя: не захочет же старикан единственную доченьку печалить. Тесть-то, может, и захотел бы, но до его ушей известия о проделках Ветта не дошли. Покой и сосредоточенность престарелого мага оберегали очень тщательно: он был лучшим в королевстве мастером по магическому переносу. Совсем не просто во мгновение ока перенести с места на место целую армию — особенно если по пути нужно пересечь области, магически защищенные. Малейшая ошибка — и бесчисленные жертвы неизбежны. Будучи не в духе, к такому делу не приступишь. Хорошее настроение старого мага стоило больше, чем Ветт за всю свою жизнь наворовать успел бы. Скандал замяли, а Ветта отправили в захолустье, на маленькую заставу, предполагая, что уж здесь-то ему не развернуться. Ограбленные скрежетали зубами — а треклятый Ветт еженедельно отсылал домой обстоятельные письма о своем житье-бытье… так что прихлопнуть его без ведома старого мага представлялось невозможным.

— Иначе я бы его на своей заставе не потерпел ни дня, ни часа, — закончил свой рассказ Лейр. — Сам уговорил тебя отпустить его подобру-поздорову… потому что нельзя иначе… но вот попадись он мне сейчас — живым бы не ушел. Его счастье, что не знал я про эти сапоги!

— А что бы ты с ним сделал? — вздохнул Шекких.

— Сожрать заставил бы! — рявкнул Лейр. — До последней подметки! Здесь ведь не вражеский тыл, а приграничная полоса! Здесь без сапог все равно как без ног остаться.

— Это еще почему? — удивился Шекких.

— А потому, что даже самый глупый маг самому себе капканы под ноги ставить не будет. Ему ведь тоже ходить где-то надо. А где прошел маг, и мы пройти сможем. Скажешь, нет? А здесь не маг свое жилище обустраивал, здесь армия отступала. И проходы за собой закрывала намертво. В здешних лесах ловушка на ловушке — ступить некуда. И ловушки эти совсем другого разбора. — Лейр примолк на мгновение и зябко передернул плечами. — Не знаю, как тебе, а мне на задания случалось и вовсе налегке хаживать. Бывало, что и босиком.

• Предыдущая
• 7/18
• Следующая