Прощание по-английски - Серова Марина Сергеевна - Страница 27
- Предыдущая
- 27/46
- Следующая
Под конец я осмелела и даже присоединилась к общему вою.
Ученые выключили запись. Волки поднялись, миг – и стая растворилась между деревьев. Вот только что восемь зверей стояли на поляне, и вдруг абсолютно бесшумно пропали.
Мы вышли из вольера. Роман тщательно проследил, чтобы ворота закрылись. Потом повернулся ко мне:
– Отлично! Слушай, они тебя приняли! Фантастика! Ты им понравилась, точно говорю. Никого из наших ребят они так не принимали!
Я наткнулась на ревнивый взгляд Виолетты. Девушка кусала губы, вцепившись в ограду.
– А можно мне попробовать в следующий раз? – спросила она.
– Лучше не надо, – усмехнулся Роман. – Они тебя не примут – запомнили твой запах. Волки никогда ничего не забывают.
Виолетта закусила губу.
– Приходи в любое время, – сказал мне Роман. – Идемте, я вас провожу.
Мы пошли по лесу. Виолетта загребала листья носками обуви и даже пнула попавшийся на пути гриб. Роман не обращал на нее внимания.
– Ты обратила внимание, как четко видна иерархия? – спросил биолог. – Видела альфа-пару? Это мозг стаи. Альфы не всегда самые сильные, но зато самые умные, это точно. Альфы очень ценны, недаром им достается лучшая часть добычи. Они – залог выживания стаи. Поэтому стая может погибать от голода, но альфу надо накормить. А бета-самца определила? Вот он точно самый сильный. Он – мускулы стаи. Если альфа подаст знак, чужака он разорвет в момент. Остальные особи, более низкого статуса, должны слушаться. Видала, как он призвал малыша к порядку?
Кстати, – продолжал увлеченно рассказывать биолог, – до сих пор неизвестно, как волк получает статус. Есть версия, что это врожденное. Ну, или приобретается в очень раннем возрасте. Волчица-мать сама подталкивает детенышей к соскам, выбирает, кому откуда кормиться. Так вот, из первых сосков молоко идет легче, и волчонку, который к ним пристроится, достается больше пищи. Естественно, он вырастает более крепким, здоровым, чем остальные щенки. Так формируется статус.
– А какой статус у тебя? – я тоже перешла на «ты».
Роман засмеялся:
– Ну, начинал я с омеги… Это самый низкий статус. Омега принимает на себя все шишки. Мальчик для битья, понимаешь? На него стравливают излишнюю агрессию. Омега предотвращает конфликты в стае. Тоже важная роль. Но сейчас я поднялся повыше. Мне даже доверили роль няньки, представляешь? Когда щенки были маленькими, я сам их нянчил! Это незабываемо!
Ученый захлебывался словами. Глаза его горели, длинные волосы развевались по ветру. Красивый мужик, ничего не скажешь…
Я вдруг поймала на себе его заинтересованный взгляд. Роман и в первую нашу встречу обратил на меня внимание. Похоже, тот факт, что стая меня приняла, поднял меня в глазах биолога на новую высоту. Теперь я тоже стала отчасти волчицей, а значит, интерес со стороны Романа был мне обеспечен.
Невозможно было ошибиться в значении этого взгляда. «Просто скажи «да»!» – вот что он означал. Да мне и говорить было не обязательно. Люди – тоже ведь животные. То, что происходит между мужчиной и женщиной, часто не укладывается в слова. Энергетика, запах, притяжение, жар тела… Если я сейчас подам едва заметный знак, между нами завяжутся близкие отношения. Я представила себе секс в лесу под звездами с таким великолепным самцом, как этот доктор биологии… Плевать, какой у него статус в волчьей стае, в человеческом обществе Роман – типичный альфа-самец…
Я едва заметно отрицательно качнула головой. Нет, момент совершенно неподходящий. И вообще, я на работе… Роман отвернулся и дернул уголком рта. Кажется, он не привык, чтобы ему отказывали.
– А зачем вы включаете волчий вой? – поинтересовалась я, уводя разговор от опасной темы.
– Мы хотим заставить стаю размножаться. Альфа-волчица уже взрослая. Ей пора дать потомство. Мы создаем видимость, что в округе появилась еще одна стая. Волки стараются увеличить численность…
Роман уже потерял к нам всякий интерес и рассказывал просто из вежливости. Ему не терпелось вернуться в лагерь, так что вскоре он простился и ушел.
– Мотоцикл забыли! – вдруг остановилась я.
– Ерунда, пришлю за ним Юрочку, – отмахнулась Виолетта.
Девушка не поняла того, что только что произошло между мной и Романом. Она по-прежнему посматривала на меня ревнивым взглядом и кусала губы.
Весь день Виолетта пребывала в плохом настроении. Она звонила отцу в больницу и довольно долго с ним беседовала. Заверила, что дома все в порядке.
А вечером мадемуазель Шишкина в который раз меня удивила. Девушка вышла из своей комнаты в черном узком платье и на высоких каблуках и заявила, что мы едем в клуб.
Конечно, я пыталась ее отговорить. Разумеется, Виола меня не послушала.
В конце концов она капризно прикусила губу и сказала:
– Ну, тогда я поеду одна!
Мне ничего не оставалось, как покорно сесть за руль «Субару». Вообще, по правилам я не должна была брать на себя роль шофера. У каждого свои функции, мое дело – охранять Виолетту. Мои руки должны быть свободными, а не крутить баранку. Но мне не хотелось отдавать девушке ключи – что ей стоит ускользнуть по своим темным делам…
– Куда едем? – спросила я.
– В «Колючий ананас»! – как ни в чем не бывало ответила девушка. Я мрачно уставилась на клиентку.
– Ой, да ладно! – засмеялась Виолетта. – Пока ты со мной, ну что может случиться? Ты же лучший в городе охранник. Или охранница? Как правильно тебя называть?
– Охранники в тюрьме, – отвечала я. – А я – телохранитель. Тут свернуть?
Засада поджидала нас за поворотом. Деревья здесь так близко подступали к дороге, что создавалось полное впечатление, будто едешь по тайге. Высокие сосны черными силуэтами высились на фоне догорающего заката, точно вырезанные из фотобумаги. В детстве, помню, я развлекалась, вырезая силуэты…
Первый выстрел расколол лобовое стекло. Оно немедленно покрылось паутиной трещин, и обзор стал нулевым. Поборов искушение затормозить, я ударила по газам. Не обращая внимания на пронзительный крик Виолетты, я одной рукой удерживала руль, а другой вытащила пистолет и рукояткой ударила в стекло. Оно осыпалось на капот дождем сверкающих осколков. Наконец-то я хоть что-то вижу…
– Тише, детка! – сказал я Виолетте, и та послушно замолкла. Почему я назвала ее деткой? Никогда так не обращалась к клиентам…
Я бросила взгляд в зеркало. Сзади было темно, но нас преследовал рев мотора. Значит, машина преследователей ехала с погашенными фарами. Знать бы, сколько их и чем эти твари располагают… Дорога была узкой – ни свернуть, ни развернуться. А хорошо бы сделать разворот и ударить им в лоб. Будь я одна, я бы так и поступила. Фактор неожиданности – мощное оружие. Но я не имею права рисковать жизнью клиента. Моя задача – не гоняться за киллерами, а любой ценой сохранить жизнь Виоле…
Дорога петляла, не позволяя развить приличную скорость. Должен же быть хоть какой-нибудь съезд… Нас тут расстреляют, как куропаток на охоте…
Второй выстрел просвистел мимо моего уха и аккуратно срезал британский флажок с нашего капота. Третий чиркнул по подголовнику и вдребезги разнес зеркало заднего вида.
Я ударила по тормозам. Виолетту мотнуло вперед, и я порадовалась, что велела девушке пристегнуться, когда мы выезжали из Шишек. А она еще со мной спорить пыталась…
Я наудачу выстрелила через плечо в темноту и нажала на газ. Машину занесло на повороте, и наконец-то мы выскочили на шоссе.
Здесь не то чтобы кипела жизнь, но все же попадались автомобили. Вот проехал междугородний автобус со спящими пассажирами, вот пронесся грузовик. Я притормозила и обернулась.
За нами никто не ехал. Лес стоял темный и загадочный. Где-то там, под кронами деревьев, притаился тот, кто только что покушался на жизнь Виолетты Шишкиной. Будь я одна, я отогнала бы машину подальше, а сама вернулась бы в лес – посмотреть, может, наш киллер еще там, выжидает? Но Виолетта… не могу же я оставить ее одну, а сама затеять партизанскую войну в стиле Рэмбо!
- Предыдущая
- 27/46
- Следующая
