Происшествие в Оттербери - Дэй-Льюис Сесил - Страница 11

• Предыдущая
• 11/23
• Следующая

На собрание пришло человек пятнадцать. После того как Тэд рассказал о случившемся, выступил я и изложил свои соображения. Топпи устроил из собрания настоящий суд присяжных. Я подумал, что с его стороны это слишком жестоко. Он сам себя назначил судьёй, а Питера Батса — прокурором. Я сказал, что всё это глупая игра и что дело слишком серьёзное, чтобы превращать его в фарс. Но Топпи ответил, что он подходит к случившемуся со всей серьёзностью, и тогда я вызвался представлять защиту.

Моя речь произвела впечатление на некоторых присяжных. Я ещё добавил, что в соответствии с английскими законами, обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока вина его полностью не доказана и что доказательством вины должен заниматься прокурор. Я уже кончал свою речь, когда пришёл Ник Уэйтс. Он тяжело ступал и был очень бледен. «Его били, но не сломили», — сказал бы я, если бы был настоящим писателем. Дядя устроил ему крепкую взбучку. Но больше всего Ник расстроился потому, что дядя пригрозил продать любимого щенка Ника, чтобы уплатить за разбитое стекло.

Как и прежде, Ник держался молодцом. Он окинул взором собравшихся и объявил, что будет драться с каждым, кто скажет, что деньги взял Тэд. Злорадный Прун закричал, что Ник подлизывается к Тэду.

— Где же деньги, если Тэд не брал их? — спросил он у Ника.

Тут пришлось судебным констеблям схватить Ника за руки, в противном случае Пруну бы не сносить головы. Судебное разбирательство превратилось в какой-то базар. Я встал и потребовал, чтобы судья отложил слушание дела до тех пор, пока не будут предъявлены новые улики против Тэда.

— У меня и Ника, — добавил я, — есть основания подозревать в случившемся кое-каких лиц, и мы призываем провести дополнительное расследование…

— Но ведь нельзя возбуждать дело против неизвестного лица, — прервал меня Питер Батс.

Я ответил, что это обычная полицейская формула, известная всем, кроме такого болвана, как Батс. Я объяснил, что мы с Ником в качестве частных сыщиков собираемся приняться за розыски и разоблачить настоящих преступников. Долг каждого гражданина помочь нам. В глазах у Топпи зажёгся огонёк, когда я произнёс слово «сыщик». Я был прав: Топпи попался на крючок.

Топпи, вернее судья, поднялся с места. Он объявил, что удовлетворяет требование защиты и откладывает слушание дела. Потом добавил, что следствие могут вести две заинтересованные стороны. Судя по всему, заявил он, преступление совершил Тэд, но поскольку защита потребовала дополнительных доказательств, то и он, Топпи, займётся официальным следствием. Если же доморощенные Шерлоки Холмсы (тут он кивнул в нашу с Ником сторону) намерены валять дурака и разыскивать неизвестных лиц, то это их дело.

Вот какую штуку придумал Топпи. Можно сказать, что мы с Ником подорвались на собственной мине. Старая вражда Топпи и Тэда снова выплыла наружу. Звезда Топпи теперь восходила. Я видел, что почти все мальчишки на его стороне.

Никогда не забуду, как в конце собрания ребята расступились и по проходу поплёлся Тэд, словно его прогоняли сквозь строй. Только вместо прутьев и мокрых полотенец его хлестали мёртвой тишиной и обидным подозрением. Ребята отворачивались от него, словно он был болен заразной болезнью. Никогда не забуду лица Тэда в ту минуту… Мне пришла в голову строчка: «Он продал нас за пригоршню монет». Это из стихотворения «Свергнутый вождь».

И ещё никогда не забуду, как Ник бросился вслед за Тэдом, обнял его, и они ушли вместе.

Под впечатлением поступка Ника кое в ком заговорила совесть. Ещё два человека из бывшего отряда Тэда Чарли Мазуэлл и маленький Уэкли отделились от толпы и последовали примеру Ника. Мы отправились домой к Тэду и стали держать военный совет. Хуже всего то, что времени у нас было в обрез. Осталась лишь вторая половина воскресенья да понедельник, а потом снова в школу. Тэд сказал, что он обязан внести деньги. Мы знали: заплатить придётся сестре Тэда, а она и так еле-еле сводит концы с концами. Но всё равно, даже если Тэд внесёт деньги, это не снимет с него подозрений. С чего же начать розыски настоящего преступника? Пять фунтов восемь шиллингов и шесть пенсов серебром и медью словно в воздухе растворились, вместо них в копилке целая куча камней и железного хлама. Нам предстояло объяснить это чудо. Мы сидели за большим столом, и настроение у нас было отвратительное.

Я решил взять себя в руки и постарался вспомнить, как действовали в подобном положении великие сыщики.

«Не пропускайте ни одной детали, даже если она кажется вам совсем пустяковой», — обычно наставляют они свидетелей. Поэтому я попросил Тэда снова припомнить всё, что произошло с ним вчера с того момента, как он отправился с копилкой домой, и до тех пор, пока он не отдал её сестре. Когда Тэд дошёл до встречи с Джонни Шарпом и Бородавкой, я остановил его.

— Опиши внешность этих типов, — попросил я.

— Ну к чему это! Ты не хуже меня знаешь, как они выглядят, — отказался Тэд, и в его голосе прозвучали нотки бывшего Тэда-вожака.

— Всё равно. Опиши их внешность.

И Тэд сначала нехотя, а потом всё бойчее и бойчее стал припоминать, как эти типы выглядели и в чём были одеты в тот вечер. Слушая Тэда, я сделал несколько заметок. Эти заметки приведены на четвёртой странице, где впервые рассказывается о Джонни Шарпе. Покончив с Джонни, Тэд принялся за Бородавку.

— Ну, этот, круглолицый, похож на ситник с двумя изюминками. Бледное, как известь, лицо. Он никогда не смотрит людям в глаза, словно нашкодивший пёс при виде хозяина, — медленно подбирал слова Тэд. — Он был без шляпы, в старом заляпанном дождевике и коричневых фланелевых штанах. Ботинки в грязи, со стоптанными каблуками и потрескавшимся верхом.

Маленький Уэкли хотел было прервать Тэда, но я остановил его. Когда Тэд кончил, я попросил ребят воспроизвести встречу в проулке. Чарли играл роль Джонни Шарпа. Он показывал зубы, ухмылялся и противно подмигивал Тэду, совсем как Джонни. Ник был Бородавкой.

— Тэд, а ты возьмёшь копилку, — она всё ещё лежала на столе в гостиной, — выйдешь из комнаты, а потом войдёшь. О’кэй? Покажи точно, где стояли эти типы, — командовал я.

Тэд показал, как они стояли, прислонившись к стене.

— Что произошло потом?

— Джонни Шарп остановил меня и спросил: «Ну, как успехи?»

— Он знал, что в копилке деньги?

— Да, конечно.

— Он, наверное, сразу догадался, — вставил Чарли Мазуэлл и рассказал, как Шарп заступился в парке за певцов из хора, когда к ним приставали мальчишки.

Мы повторили эту сцену, всё как было: как Джонни Шарп взял из рук Тэда копилку, потряс её, передал Бородавке, который тоже её потряс, а потом вернул Тэду. Мы убедились, что в тот момент, когда копилка была в руках у Бородавки, между ним и Тэдом находился Джонни Шарп. Но не мог же Бородавка в какие-то доли секунды высыпать из копилки деньги, наполнить её хламом и закрыть замок. Снова — в который раз! — мы зашли в тупик.

Тут я заметил, что крошке Уэкли прямо не сидится, и я ехидно спросил, уж не нужно ли ему по-маленькому.

— Н-нет, — встрепенулся он, — я просто хочу узнать, зачем это Бородавка надел дождевик.

— Ну, а что в этом особенного? — недоуменно спросил Чарли.

— А то, что он никогда не носит плаща. А ведь вчера была сухая ясная погода, не так ли?

Правильно говорится — устами младенца глаголет истина! Сначала мы даже онемели от неожиданности, а потом стали хлопать Уэкли по плечу и жать ему руку.

— Чёрт возьми! Подумайте, а что, если у него под плащом была точно такая же копилка и он незаметно обменял её на нашу! — воскликнул я.

Мы снова воспроизвели эпизод в проулке, используя вместо копилок две толстые книжки, и опыт удался. В то время как «Джонни Шарп» отвлекал Тэда разговорами, «Бородавка» у него за спиной успевал спрятать нашу копилку под мышку и вместо неё протянуть «Джонни» фальшивую. Тэд вспомнил, что дождевик на Бородавке был расстёгнут, и эта подробность подтверждала наше предположение. Но через секунду наша радость улетучилась, потому что Тэд сказал:

• Предыдущая
• 11/23
• Следующая