Невидимый партнер - Рассел Эрик Фрэнк - Страница 38

• Предыдущая
• 38/40
• Следующая

Так недолго стать мишенью для яростных атак своих же союзников.

– Вы нарисовали вполне возможное развитие ситуации, – согласился Лайминг.

– Я бы даже сказал, очень вероятное, – уточнил комендант. – А еще точнее, практически неизбежное. Но это не единственная забота Зангасты. Просто ее он счел возможным предать гласности. Есть у него еще и личный интерес.

– Какой же? – насторожился Лайминг.

– Дело в том, что приказ расстреливать беглецов издал сам Зангаста.

– Это несомненно: иначе никто бы не осмелился их прикончить, – Лайминг ухмыльнулся. – А теперь Зангаста струсил: как знать, может, Джустас ночами уже сидит у его изголовья и посмеивается. Вот он и думает, что, скопись здесь несколько тысяч Джустасов, угроза для него возрастет пропорционально. Только он ошибается.

– Ив чем ошибка?

– В том, что причин для страха нет не только у раскаявшегося, а еще и у трупа! Пусть на планету свалятся хоть пятьдесят миллионов Джустасов – мертвецу уже все равно.

Зангасте лучше отменить приказ о расстреле, если, конечно, жизнь ему дорога.

– Я передам ему ваш совет. Только отмена приказа может и не понадобиться. Ведь я вам уже сказал: у него светлая голова. Он разработал тонкую стратегию, в результате которой все ваши показания пройдут последнюю решающую проверку. В то же время она поможет наилучшим образом решить его личные проблемы.

Ощутив смутную тревогу, Лайминг спросил:

– Могу ли я узнать, что он собирается предпринять?

– Более того, мы получили настоятельный приказ поставить вас в известность. Он уже приступил к делу. – Для пущего эффекта комендант сделал паузу, потом заключил:

– Он послал Содружеству радиограмму с предложением начать обмен пленными.

Лаймингу стало не по себе. Господи, ну и наломал же он дров своими угрозами мести! Он ведь добивался только одного: всеми правдами и не правдами выбраться из тюрьмы и попасть в такое место, откуда можно было бы слинять быстрее собственного визга. Болтал, как проклятый, чтобы перемахнуть через стены. И до болтался… Теперь они на основе его небылиц устраивают звон по всей галактике! Вот уж воистину, задумав сеть обмана прясть, рискуешь сам в нее попасть…

– В ответ, – продолжал комендант, – Содружество заверило нас в своем согласии, при условии, что обмен пойдет чин за чин. То есть капитана за капитана, навигатора за навигатора и так далее.

– Вполне разумно.

– Зангаста, в свою очередь, – сказал комендант, скалясь, как голодный волк, – тоже дал согласие, но при условии, что первыми Содружество заберет землян и обменяет их в соотношении двое за одного. Сейчас он как раз ожидает ответа.

– Двое за одного? – хлопая глазами, переспросил Лайминг. – Вы хотите сказать, что он требует двоих пленных за каждого землянина?

– Ну что вы, конечно, нет! – Комендант ухмыльнулся еще шире, так что десны обнажились. – Нам должны вернуть двух солдат Сообщества за каждого землянина и его Джустаса. Два за два – ведь это вполне справедливо, не так ли?

– Не мне судить, – Лайминг чуть не поперхнулся. – Решать будет Содружество.

– А пока не придет ответ и взаимное согласие не будет достигнуто, Зангаста хотел бы создать для вас более подобающие условия. Вас переведут в офицерские казармы, расположенные за пределами тюрьмы, вы получите офицерский паек и разрешение на загородные прогулки. С вами будут временно обходиться как с гражданским лицом, словом, создадут все удобства. От вас требуется одно – обещайте, что не попытаетесь бежать…

Ничего себе поворот! Все россказни Лайминга были нацелены на конечный побег. Не отказываться же от него теперь?

И все же он не хотел давать слово чести, чтобы тут же его бесстыдно нарушить.

– Нет, – отрезал он.

Комендант не верил своим ушам.

– Вы, наверное, шутите? – Ни в коем случае. Просто у меня нет выбора. Военный закон Земли не позволяет военнопленным давать никаких обещаний.

– Но почему?

– Да потому что ни один землянин не может нести ответственность за своего Джустаса. Как я могу поклясться, что не убегу, если за другой моей половиной уследить невозможно? Разве может один близнец дать клятву за другого?

– Стража! – взревел комендант, но вид у него был явно разочарованный.

Следующие двенадцать дней Лайминг слонялся по камере, ночами время от времени болтая с Джустасом, в расчете на подслушивающих под дверями. Ну и влип же он в историю!

Но теперь отступать уже поздно – или пан, или пропал…

Качество еды оставляло желать лучшего, хотя ее по-прежнему давали вдоволь. Стражники не знали, как с ним обращаться (так всегда бывает, если пленнику удается снюхаться с начальством) и предпочитали игнорировать землянина. Поймали еще четверых беглых ригелиан, однако не расстреляли, а просто водворили на место. Судя по всему, он пока еще держит врага на мушке.

Лайминг, естественно, никому не рассказывал о своих делах, но остальные заключенные откуда-то прознали, что именно он неким загадочным образом замешан в общем послаблении режима. Во время прогулок они выказывали ему глубокое почтение, как человеку, которому удалось достичь невозможного. Но время от времени их любопытство все же прорывалось наружу.

– Тебе известно, что последних четырех не расстреляли? – спросил знакомых ригелианин.

– Да, – признался Лайминг.

– Говорят, что ты положил конец расстрелам.

– Кто говорит?

– Да так, слухи ходят.

– Вот именно, слухи.

– Интересно, почему первых пойманных расстреляли, а следующих – нет? Должна же быть какая-то причина, – допытывался ригелианин.

– Может быть, зангов совесть заела, пусть даже с опозданием, – предположил Лайминг.

– Нет, здесь что-то другое.

– Ну и что же?

– Кто-то их достал.

– Кто же например?

– Я не знаю. Но ходят упорные слухи, что комендант ест у тебя из рук.

– И живу я шикарно, и кормят в офицерской столовой.

Похоже на правду, верно? – поддел собеседника Лайминг, – Ну, лично я так не думаю. Но с землянами надо всегда держать ухо востро. – Немного поразмыслив, он спросил:

– А что ты собираешься делать с той проволокой, которую я тебе притащил?

– Хочу связать из нее пару носков. Нет ничего удобнее и прочнее, чем проволочные носки.

Лайминг отделывался от любопытных и молчал, не желая будить напрасные надежды. Чем больше проходило времени, тем больше росло его беспокойство. Ни союзники в целом, ни Земля в частности понятия не имеют о Джустасах. Предположим, противник сделает предложение об обмене пленных два за одного. Оно будет отвергнуто с вполне понятным негодованием. Категорический отказ с их стороны может обернуться для него неприятными вопросами, на которые у него нет ответа.

Тогда рано или поздно противника осенит, что ему довелось повстречать самого наглого лгуна во вселенной, и Лаймингу устроят какую-нибудь хитроумную проверку. Он провалится – тут-то все и начнется. Он ни в коей мере не переоценивал свою заслугу в том, что ему так долго удавалось водить противника за нос. Из тех немногих книг, которые ему довелось прочесть, явствовало, что в основе религии зангов лежит почитание духов предков. К тому же зангам знаком так называемый полтергейст. Почва была подготовлена задолго до него. Он лишь вспахал ее и засеял. Если жертва уже верит в двух невидимых существ, ее не так уж трудно убедить проглотить и третье.

Однако, когда в ответ на предложение обмена союзники передадут Асте Зангасте недвусмысленное предложение катиться подальше, третий призрак, скорее всего, лопнет. Если только не удастся очередной убедительной выдумкой залатать дыры и реанимировать этот плод воображения.

Но что придумать?

Лайминг мучительно искал ответ на этот вопрос. Он занимался этим и тот момент, когда за ним снова явилась стража.

В кабинете, как и ожидалось, сидел комендант, но вместо Паллама на Лайминга с любопытством воззрилась целая дюжина штатских. Всего, значит, тринадцать – как раз подходящая комиссия, чтобы признать его годным для мясорубки.

• Предыдущая
• 38/40
• Следующая