Русские народные сказки - Сборник "Викиликс" - Страница 11
- Предыдущая
- 11/30
- Следующая
– Дурак, дурак! Ты бы шел вниз по реке, а не в гору; ее теперь, чай, снесло.
– Эх, братцы, молчите; она все делала наперекор, так уж и теперь, верно, пошла против воды.
Журавль и цапля
Жили-были журавль да цапля, построили себе по концам болота избушки. Журавлю показалось скучно жить одному, и задумал он жениться.
– Давай пойду посватаюсь к цапле!
Пошел журавль – тяп-тяп! Семь верст болото месил, приходит и говорит:
– Дома ли цапля?
– Дома.
– Выдь за меня замуж.
– Нет, журавль, не пойду за тебя замуж, у тебя ноги долги, платье коротко, прокормить жену нечем. Ступай прочь, долговязый!
Журавль, как несолоно похлебал, ушел домой. Цапля после раздумалась и сказала:
– Чем жить одной, лучше пойду замуж за журавля.
Приходит к журавлю и говорит:
– Журавль, возьми меня замуж!
– Нет, цапля, мне тебя не надо! Не хочу жениться, не возьму тебя замуж. Убирайся!
Цапля заплакала от стыда и воротилась назад. Журавль раздумался и сказал:
– Напрасно не взял за себя цаплю: ведь одному-то скучно. Пойду теперь и возьму ее замуж.
Приходит и говорит:
– Цапля, я вздумал на тебе жениться; поди за меня.
– Нет, долговязый, нейду за тебя замуж!
Пошел журавль домой. Тут цапля раздумалась:
– Зачем отказала такому молодцу: одной-то жить невесело, лучше за журавля пойду!
Приходит свататься, а журавль не хочет. Вот так-то и ходят они по сю пору один к другому свататься, да никак не женятся.
За лапоток – курочку, за курочку – гусочку
Шла лиса по дорожке и нашла ла?поток, пришла к мужику и просится: «Хозяин, пусти меня ночевать». Он говорит: «Некуда, лисонька! Тесно!» – «Да много ли нужно мне места! Я сама на лавку, а хвост под лавку». Пустили ее ночевать; она и говорит: «Положите мой ла?поток к вашим курочкам». Положили, а лисонька ночью встала и забросила свой лапоть. Поутру встают, она и спрашивает свой лапоть, а хозяева говорят: «Лисонька, ведь он пропал!» – «Ну, отдайте мне за него курочку».
Взяла курочку, приходит в другой дом и просит, чтоб ее курочку посадили к хозяйским гуськам. Ночью лиса припрятала курочку и получила за нее утром гуська. Приходит в новый дом, просится ночевать и говорит, чтоб ее гуська посадили к барашкам; опять схитрила, взяла за гуська барашка и пошла еще в один дом. Осталась ночевать и просит посадить ее барашка к хозяйским бычкам. Ночью лисонька украла и барашка, а поутру требует, чтобы за него отдали ей бычка.
Всех – и курочку, и гуська, и барашка, и бычка – она передушила, мясо припрятала, а шкуру бычка набила соломой и поставила на дороге. Идет медведь с волком, а лиса говорит: «Подите, украдите сани да поедемте кататься». Вот они украли и сани и хомут, впрягли бычка, сели все в сани; лиса стала править и кричит: «Шню, шню, бычок, соломенный бочок! Сани чужие, хомут не свой, погоняй – не стой!» Бычок нейдет. Она выпрыгнула из саней и закричала: «Оставайтесь, дураки!» – а сама ушла. Медведь с волком обрадовались добыче и ну рвать бычка; рвали-рвали, видят, что одна шкура да солома, покачали головами и разошлись по домам.
Заяц-хваста
Жил-был заяц в лесу: летом ему было хорошо, а зимой плохо – приходилось к крестьянам на гумно[8] ходить, овес воровать.
Приходит он однажды к одному крестьянину на гумно, а тут уж стадо зайцев. Вот и начал им хвастать:
– У меня не усы, а уси?щи, не лапы, а ла?пищи, не зубы, а зуби?щи – я никого не боюсь.
Зайцы рассказали тетке вороне про эту хвасту. Тетка ворона пошла хвасту разыскивать и нашла его под коко?риной. Заяц испугался:
– Тетка ворона, я больше не буду хвастать!
– А как ты хвастал?
– А у меня не усы, а усищи, не лапы, а лапищи, не зубы, а зубищи.
Вот она его маленько и потрепала:
– Больше не хвастай!
Раз сидела ворона на заборе, собаки ее подхватили и давай мять, а заяц это увидел: «Как бы вороне помочь?»
Выскочил на горочку и сел. Собаки увидели зайца, бросили ворону – да за ним, ворона опять на забор. А заяц от собак ушел.
Немного погодя ворона опять встретила этого зайца и говорит ему:
– Вот ты молодец, не хваста, а храбрец!
Зимовье зверей
У старика со старухой были бык, баран, свинья, гусь да петух.
Вот старик и говорит старухе:
– А что, старуха, с петухом-то нам нечего делать, зарежем его к празднику.
Услыхал это петух и ночью в лес убежал.
Вечером опять говорит старик старухе:
– Не нашел я петуха, придется нам свинью заколоть!
Услыхала это свинья и ночью в лес убежала.
Старик искал-искал свинью – не нашел.
– Придется барана зарезать!
Баран услыхал это и говорит гусю:
– Убежим в лес, а то зарежут и тебя и меня!..
Вышел старик на двор – нет ни барана, ни гуся…
– Придется, видно, быка зарезать.
Услышал это бык и убежал в лес.
Летом в лесу привольно… Но прошло лето, и пришла зима.
Вот бык пошел к барану:
– Как же, братцы-товарищи? Время приходит студеное – надо избу рубить.
Баран ему отвечает:
– У меня шуба теплая, я и так перезимую.
Пошел бык к свинье:
– Пойдем, свинья, избу рубить!
– А по мне хоть какие морозы – я не боюсь: зароюсь в землю и без избы перезимую.
Пошел бык к гусю:
– Гусь, пойдем избу рубить!
– Нет, не пойду. Я одно крыло постелю, другим накроюсь – меня никакой мороз не проймет…
Бык видит: дело плохо. И срубил себе избушку один. Затопил печку и полеживает, греется.
А зима завернула холодная, стали пробирать морозы. Баран бегал, бегал, согреться не может – и пошел к быку.
– Бэ-э! Бэ-э! Пусти меня в избу!
– Нет, баран. Я тебя звал избу рубить, так ты сказал, что у тебя шуба теплая, ты и так перезимуешь.
– А коли не пустишь, я разбегусь, вышибу дверь с крючьев, тебе же будет холоднее.
Бык думал-думал: «Дай пущу, а то застудит он меня».
Немного погодя прибежала свинья.
– Хрю! Хрю! Пусти меня, бык, погреться!
– Нет, свинья, я тебя звал избу рубить, так ты сказала, что тебе хоть какие морозы – ты в землю зароешься.
– А не пустишь, я рылом все углы подрою, твою избу уроню!
Бык подумал-подумал: «Подроет она углы, уронит избу».
– Ну, заходи.
(А потом пустил гуся и петуха.)
Вот они живут себе – впятером – поживают. Узнали про это волк и медведь. Собрались и пришли. Волк говорит медведю:
– Иди ты вперед, ты здоровый.
– Нет, я ленив, ты шустрей меня, ты иди вперед.
Волк и пошел в избушку. Только вошел – бык рогами его к стене и припер. Баран разбежался – бац, бац, начал осаживать волка по бокам. А свинья в подполье кричит:
– Хрю-хрю-хрю! Ножи точу, топоры точу, живого съесть волка хочу!
Гусь его за бока щиплет, а петух бегает по брусу да кричит:
– А вот как, да кудак, да подайте его сюда! И ножичко здесь, и гужишко здесь… Здесь его и зарежу, здесь его и подвешу!
Медведь услыхал крик – да бежать. А волк рвался, рвался, насилу вырвался, догнал медведя и рассказывает:
– Как вскочил мужичище, в черном армячище, да меня ухватом-то к стене и припер. А поменьше мужичишка, в сереньком армячишке, меня обухом по бокам да все обухом по бокам. А еще поменьше того, в беленьком кафтанишке, меня щипцами за бока хватал. А самый маленький мужичишка, в красненьком халатишке, бегает по брусу да кричит: «Здесь его и зарежу, здесь его и подвешу!» А из подполья еще кто-то как закричит: «Ножи точу, топоры точу, живого съесть его хочу!»
Волк и медведь с той поры к избушке близко не подходили. А бык, баран, гусь, свинья да петух живут там, поживают и горя не знают.
Иван Быкович[9]
Внекотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею; детей у них не было. Стали они Бога молить, чтоб создал им детище во младости на поглядение, а под старость на прокормление; помолились, легли спать и уснули крепким сном.
8
Гумно – сарай для сжатого хлеба.
9
Это один из вариантов сказки «Бой на калиновом мосту». В сборнике Афанасьева он называется «Иван Быкович».
- Предыдущая
- 11/30
- Следующая