Будничная работа - Рассел Эрик Фрэнк - Страница 6
- Предыдущая
- 6/13
- Следующая
– Я в это не верю, – объявил Гаррисон. – Как в астрологов и ясновидящих.
Не слушая, Райдер продолжал:
– Следовательно, некоторое время до грабежа он жил в городе или в его окрестностях. Довольно много людей должны были его постоянно видеть и могли бы его описать. Ваши ребята, бегая по пивным с фотографиями, его не найдут, потому что он не похож на эту фотографию. Нам нужно установить, где он жил, и узнать, как он выглядит.
– Легче сказать, чем сделать!
– Вариант не из простых, но возьмемся за него. В конце концов мы чего-нибудь добьемся – хотя бы места в сумасшедшем доме… – Он умолк и задумался.
Гаррисон сосредоточенно уставился в потолок. Не подозревая об этом, оба прибегли к обычной для Земли замене гениального прозрения, которое случается так редко! Раза два Райдер открывал рот, словно собирался что-то сказать, во тут же снова его закрывал и опять погружался в размышления.
Наконец он все-таки сказал:
– Чтобы с такой уверенностью выдавать себя за Летерена, он ведь должен был не только придать себе внешнее сходство с ним, но и одеться точно так же, ходить той же походкой, вести себя точно так же, пахнуть так же…
– Он ничем не отличался от Летерена, – ответил Гаррисон. – Я допрашивал Эшкрофта, пока нам обоим не стало тошно. У него все было как у Летерена, вплоть до ботинок.
– А чемоданчик? – спросил Райдер.
– Чемоданчик? – на худом лице Гаррисона мелькнуло недоумение, тотчас сменившееся злостью на себя. – Тут вы меня поймали. Про чемоданчик-то я и не спросил. Тут я дал маху.
– Не обязательно. Возможно, и он тот же самый, но лучше бы проверить.
– Сейчас и проверим. – Гаррисон взял телефонную трубку, набрал номер и сказал:
– Мистер Эшкрофт, у меня к вам есть еще один вопрос. Чемоданчик, в который вы укладывали деньги, он был тот же, с которым всегда приезжали кассиры с фабрики?
Райдер тотчас услышал решительный ответ:
– Нет, мистер Гаррисон, это был новый чемоданчик.
– Что?! – взревел Гаррисон, багровея. – Почему же вы раньше молчали?
– Вы меня не спросили, вот я и не вспомнил. Но если бы и сам вспомнил, то не увидел в этом никакой важности.
– Послушайте, решать, что важно, а что – нет, это моя обязанность, а не ваша. – Он бросил на Райдера мученический взгляд и продолжал раздраженно:
– Так давайте выясним все раз и навсегда. Если не считать его новизны, чемоданчик был точно таким же, как тот, с которым приезжали кассиры?
– Нет, сэр. Но очень похожим. Такая же форма, такой же латунный замок, почти такие же размеры. Но он был чуть длиннее и на дюйм глубже. Я помню, что, укладывая деньги, удивился, зачем им понадобилось покупать второй чемоданчик, но потом решил, что они хотят, чтобы мистер Летерен и мистер Суэйн ездили каждый со своим чемоданчиком.
– А вы не заметили какого-нибудь отличительного признака? Ярлычок с ценой, марка фирмы, инициалы или еще что-нибудь?
– Ничего. Я ведь не смотрел специально. Не предвидя дальнейшего, я не мог…
Голос Эшкрофта оборвался на середине фразы, так как Гаррисон раздраженно швырнул трубку на рычаг. Он уставился на Райдера, который ничего не сказал.
– К вашему сведению, – заявил Гаррисон, – я пришел к выводу, что профессия уборщика общественных туалетов имеет множество преимуществ, и бывают времена, когда я испытываю большое искушение… – Он задохнулся и включил селектор.
– Есть там кто-нибудь свободный?
– Кастнер, шеф.
– Ну так пошлите его сюда.
Вошел сыщик Кастнер. Он был одет весьма элегантно и явно умел ориентироваться в пучине порока.
– Джим! – распорядился Гаррисон. – Слетайте-ка на стекольную фабрику и возьмите чемоданчик кассира. Только убедитесь, что это тот, который они берут с собой в банк. Побывайте с ним во всех галантерейных магазинах города и установите, кому и когда за последний месяц были проданы такие же чемоданчики. Если отыщете покупателя, то пусть он предъявит вам свой чемоданчик и скажет, где он был и что делал в половине одиннадцатого в прошлую пятницу.
– Будет сделано, шеф.
– Звоните мне, как только что-нибудь выясните.
После ухода Кастнера Гаррисон сказал:
– Чемоданчик был куплен специально для этого ограбления.
Следовательно, приобретен он скорее всего недавно и, вероятно, у нас в городе. Если в городских магазинах ничего выяснить не удастся, займемся соседними городами.
– Вы займитесь этим, – согласился Райдер, – а я тем временем тоже кое-что предприму.
– А что именно?
– Мы ведь живем в век науки и передовой техники. Мы располагаем широко развитыми и отлично действующими средствами связи, а также действенными системами сбора и хранения информации. Так воспользуемся тем, что у нас есть.
– Что вы задумали? – заинтересовался Гаррисон.
– Такой ловкий и легкий грабеж просто напрашивается на повторение. Не исключено, что преступник уже не раз пользовался своим способом и уж, во всяком случае, этим банком он не ограничится.
– Ну, и…
– У нас есть описание его внешности, хотя вряд ли это нам много даст.
Но, – Райдер подался вперед, – мы знаем его методы, и исходя из них мы можем…
– Да, верно.
– А потому сведем описание его личности к особенностям, замаскировать которые трудно, – к таким, как рост, вес, тип фигуры, цвет глаз. Остальное можно отбросить. И сжато его метод, указывая только факты. Все это мы можем уложить слов в пятьсот.
– А потом?
– В нашей стране имеется шесть тысяч двести восемь банков, из них шесть тысяч с лишним входят в Банковскую ассоциацию. Наш департамент снабдит Ассоциацию циркулярным письмом в количестве экземпляров, достаточном, чтобы разослать его всем ее членам. Они будут предупреждены о возможности грабежа, а если он все-таки повторится или что-то подобное уже имело место, мы сразу узнаем об этом во всех подробностях.
– Хорошая мысль! – одобрил Гаррисон. – Возможно, где-то начальник полиции ломает голову над двумя-тремя данными, которых не хватает нам, а мы в свою очередь могли бы сообщить ему кое-что интересное. И обмен сведениями даст и нам и ему все, что нужно для поимки преступника.
– Не исключено, что нам удастся значительно упростить процедуру, – сказал Райдер. – При условии, что мы имеем дело с рецидивистом. Если же нет, тогда ничего не выйдет. Но если он был прежде арестован за что-нибудь подобное, мы найдем его карточку в один момент. – Мечтательно посмотрев в потолок, он добавил:
– Вашингтонская картотека – это кое-что!
– Конечно, я про нее знаю, – сказал Гаррисон, – но видеть не видел.
– Одному моему приятелю, почтовому инспектору, она недавно сослужила неплохую службу. Он разыскивал типа, который продавал по почте фальшивые нефтяные акции. Он обморочил уже пятьдесят простаков с помощью отлично сработанных документов – заключения геологической разведки, лицензии и так далее. Никто из пострадавших его никогда не видел и потому не мог описать.
– Маловато для следствия!
– Конечно, но и этого хватило. Попытки почтовых властей расставить ему ловушку потерпели неудачу. Он был большой ловкач, а это уже само по себе улика. Несомненно, такой искушенный мошенник не мог не значиться в картотеке.
– И что было дальше?
– Его данные закодировали и вложили в скоростной экстрактор. Ну, словно дали ищейке понюхать платок. Вы и высморкаться бы не успели, как электронные пальцы уже ощупали сотни тысяч перфорированных карточек. Не тронув профессиональных убийц, грабителей и взломщиков разных категорий, они выбрали примерно четыре тысячи мошенников. Из них они отсортировали, скажем, шестьсот аферистов, специализирующихся на всучении несуществующих ценных бумаг. А из этих отобрали сотню оперирующих нефтяными псевдоакциями, после чего выделили тех двенадцать, кто ограничивал свою деятельность почтовыми отправлениями.
– Да, это заметно сузило район поиска, – согласился Гаррисон.
– Машина выбросила двенадцать карточек, – продолжал Райдер. – Будь данных больше, она бы сразу выдала одну-единственную карточку. А так их оказалось двенадцать. Впрочем, никакого значения это уже не имело. Быстрая проверка установила, что из этих двенадцати четверо уже умерло, а шестеро сидело за решеткой. Из оставшихся двух одного сразу нашли, и было точно установлено, что он тут ни при чем. Итак, остался только один. Почтовые власти теперь располагали его фамилией, фотографией, отпечатками пальцев, сведениями о его привычках, связях и обо всем прочем, кроме разве что брачного свидетельства его мамаши. Он был арестован через три недели.
- Предыдущая
- 6/13
- Следующая