Горячая «холодная война»: Юг Африки (1960-1990 гг.) - Шубин Владимир Григорьевич - Страница 15

Евсюков завершает свой рассказ словами: «Конечно, политической пользы от нашего визита в Луанду не было»[181]. С этим никак нельзя согласиться, поскольку информация «из первых рук» (кроме Нето, члены делегации встретились с Ларой и Каррейрой) была важна для тех, кто в Москве определял политику в отношении Анголы. После возвращения члены делегации составили весьма обширный 15-страничный отчет о своем пребывании, который содержал анализ ситуации, выводы и предложения[182]. Итоги пребывания делегации в Луанде были подробно обсуждены в Международном отделе.

В беседе с делегацией Нето так изложил позицию МПЛА: «Нас все здесь называют “красными”, и хотя наша организация является движением, состоящим из различных социальных сил, мы находимся на одной стороне баррикад с социалистическими странами»[183]. Он подчеркнул готовность руководства МПЛА сотрудничать с другими националистическими организациями и активно участвовать в работе коалиционного правительства и подготовке выборов. Неоднократно оно предпринимало шаги по расширению контактов с УНИТА, но, в то время как ФНЛА усиливал вооруженные провокации, УНИТА все более блокировался с ним. Поэтому, по мнению Нето, «у МПЛА в подобной ситуации не остается другого выхода, как вооруженное выступление», учитывая «большую популярность МПЛА и озлобление населения против ФНЛА, а также УНИТА, играющего на руку реакции»[184].

Отчет делегации содержал очень интересный прогноз: «…представители различных информационных служб США… держат УНИТА в резерве, присматриваются к Жонасу Савимби, что не исключает возникновение ситуации, когда США откажутся от поддержки ФНЛА в пользу УНИТА»[185]. Именно так позднее и произошло. Не менее верным было и предположение, высказанное делегации членом руководства португальской компартии во время ее транзитного пребывания в Лиссабоне: «…в Анголе дело кончится расчленением страны на зоны влияния различных националистических группировок»[186].

Степень сложности создавшегося положения также была оценена объективно: МПЛА находилось «в состоянии обороны»[187]. Нето сам признался, что не ожидает получения МПЛА (абсолютного?) большинства голосов на выборах. Р. А. Ульяновский на встрече с делегацией даже поинтересовался, имеет ли МПЛА сеть подпольных организаций[188].

Янаев и его коллеги сообщили, что переходное правительство было парализовано, а работа над проектом конституции страны все еще была на первой главе. Нето надеялся повлиять на Португалию, используя ее желание сохранить свои экономические интересы, которым угрожал экспансионизм США, однако у Лиссабона «не было времени для Анголы», Португалия была слишком занята своими собственными проблемами. При этом руководители МПЛА критиковали лидера Португальской социалистической партии (и будущего президента) Марио Соареша, который «говорил тем же языком, что Роберто и Савимби»[189].

Москва в то время была заинтересована в создании миссии связи в Луанде или хотя бы в присутствии советских корреспондентов на постоянной основе. Однако представители МПЛА не проявили в этом вопросе большого энтузиазма, они жаловались, что их организацию и так обвиняют в том, что она «прокоммунистическая»[190]. В то же время, еще в марте, ЦРУ воссоздало свою резидентуру в Луанде[191] и, по словам Нето, «мобилизовало вооруженных белых» для организации провокаций[192].

Нето сообщил делегации, что у МПЛА было около 6 тыс. бойцов, сосредоточенных в основном в Луанде и в районах у океанского побережья. Грузы для нее были доставлены на югославском судне «Постойна», которое прибыло в Луанду в конце апреля[193], но из-за протеста Роберто по приказу португальского верховного комиссара оно было вынуждено уйти в Пуэнт-Нуар, не завершив выгрузку[194]. Возможно, что часть поступившего оружия была конфискована португальскими властями и находилась на складах до провозглашения независимости Анголы[195].

Выводы делегации были вполне достоверными: «Вооруженное столкновение революционно-демократических элементов [то есть МПЛА] с силами реакции в Анголе представляется неизбежным, особенно после ухода португальской армии. Чем закончится это столкновение, сохранит ли Ангола свою территориальную целостность – все в конечном итоге будет зависеть от укрепления позиций МПЛА…»[196].

Среди сделанных ею рекомендаций было предложение «прозондировать по дипломатиче ским каналам позицию крупнейших африканских стран к процессу деколонизации в Анголе, чтобы выяснить имеющиеся возможности для расширения фронта сторонников МПЛА в Африке»[197]. И это было осуществлено в том же мае в виде послания советского руководства ряду африканских лидеров и руководству Португальской компартии.

В отчете делегации, который не был засекречен, ничего не говорилось о поставках оружия и лишь предлагалось «максимально удовлетворить просьбы МПЛА по оказанию различной материальной помощи»[198]. Однако, по словам Евсюкова, руководство МПЛА и лично Нето, были, очевидно, удовлетворены советской помощью, и новых просьб делегации высказано не было. Более того, МПЛА даже не использовало всю «квоту» мест для военной подготовки в СССР, организуя ее, прежде всего, в самой Анголе. Вооружение и другое имущество для целой бригады было уже доставлено к середине мая в советские порты, но оно не могло быть направлено далее НРК, откуда предполагалось организовать его транспортировку на баркасах или небольших самолетах на территорию Анголы[199].

Это стало реальным, когда 4 июля 1975 г. Нето, находившийся в Браззавиле, сообщил послу Афанасенко, что «НРК [Народная Республика Конго] позволила МПЛА использовать ее территорию для транспортировки оружия, военного имущества и других грузов, поставляемых движению Советским Союзом и другими дружественными странами… Для переправки грузов в Анголу они выделили порт и аэродром в Пуэнт-Нуаре»[200].

Стокуэлл в своей книге цитирует офицера ЦРУ, занимавшегося Анголой: «Советские не сделали первого шага в Анголе. Это сделали другие. Китайцы и Соединенные Штаты»[201]. Он утверждает, что Москва начала «значительные поставки оружия» МПЛА в марте 1975 г., а затем «в ответ на китайскую и американскую программы» организовала «массовые перевозки по воздуху», используя самолеты Ан-12 и гигантские Ан-22[202]. Однако, как отмечалось выше, в середине мая основная часть вооружения все еще находилась в советских портах. Она включала «большое количество стрелкового оружия, 82-миллиметровые минометы и переносные Град-П»[203].

Генерал «Нгонго» вспоминает, что массовые поставки оружия в Пуэнт-Нуар проходили в августе-сентябре 1975 г. После возвращения с учебы в СССР он был направлен в район Кифангондо, но затем получил задание выехать в Пуэнт-Нуар, чтобы разобраться в поставленном оружии: по крайней мере, он мог прочитать надписи на ящиках на русском языке и, в частности, найти взрыватели для минометов, чтобы отправить их в Бенгелу[204].