4.51 стратагемы для Путина - Латыпов Нурали Нурисламович - Страница 6

Более того, по мере внедрения в германскую экономику всевозможных альтернативных источников приходится в той же мере наращивать не просто классическую энергетику, а конкретно газотурбинные электростанции. Ведь это – единственный вид генерации, способный достаточно быстро реагировать на колебание силы ветра или на облака, перекрывающие солнце. Поэтому, как ни странно, по мере немецкого увлечения альтернативной энергетикой соответственно растёт потребление российского природного газа. И это для нас выгодно, ибо привязывает Германию к РФ всё теснее.

США стараются взять энергорынок ЕС под свой контроль. По ходу работы над этой книгой мы узнали новость: американская General Electric потратила целых 17 миллиардов долларов (много даже для столь крупной фирмы) на приобретение энергетических активов французской Alstom. По номиналу – без учёта девальвации доллара за послевоенную эпоху в сотни раз – это едва ли не крупнейшее американское приобретение со времён плана Маршалла.

Кстати, сам этот план рекламировали как чистую благотворительность. На самом деле кредиты на послевоенное восстановление, предоставленные европейским странам по этому плану, не только позволили подчинить всю их политику американским интересам (так, Италия и Франция получили кредиты только в обмен на изгнание из правительств представителей крупнейшей тогда фракции в их парламентах – коммунистической). Они ещё и были связанными: по ним можно было покупать только товары и услуги американских фирм[20], что обеспечило не только сохранение производительности, уже достигнутой в ходе Второй Мировой войны, но и дальнейшее развитие американской экономики. Вдобавок в качестве залога по кредитам или в их погашение США получили контроль над многими существенными ресурсами Старого Света.

Сейчас США делают новый очень правильный ход – и в коммерческом, и в политическом смысле. Энергетика – самый чувствительный магистральный нерв. Через него можно контролировать весь европейский организм.

Кстати, для той же самой цели американцы сейчас добиваются контроля над украинской газотранспортной системой. Причём они не собираются её покупать: в этом случае им бы пришлось вкладываться в ремонт – а он после двух с лишним безремонтных десятилетий ненамного дешевле строительства новой такой системы. Они добиваются всего лишь статуса оператора. То есть ремонтировать её по-прежнему никто не будет, но до её полного развала США будут очень плотно держать руку на европейском горле.

Но всё же при всей экологической чистоте природного газа самая рафинированная энергия – электрическая.

Кстати, на втором месте по экологичности – как ни парадоксально – атомные станции: за всю историю ядерной энергетики со всеми её катастрофами в окружающую среду попало меньше радиоактивности, чем угольные электростанции выбрасывают за год (к углю всегда примешаны горные породы, а в них неизбежно есть радиоактивные элементы, и сколь ни мала их концентрация, громадная масса сжигаемого угля оборачивается значительными вредными выбросами). Правда, японская Фукусима ещё раз напомнила то, что четвертью века ранее показал советский Чернобыль, а ещё за семь лет до него американский Трёхмильный остров (Three Mile Island): нельзя размещать потенциально опасные объекты в густонаселённых районах. В частности, Франция в погоне за энергетической независимостью добилась покрытия генерацией на АЭС 4/5 своей потребности в электроэнергии – но та же Германия теперь смотрит на неё как на громадную мину замедленного действия. Так что лучше вынести АЭС в малолюдные места и уже оттуда передавать чистое электричество, не приносящее с собою никакие загрязнения.

АЭС очень инерционны: остановка агрегата занимает более суток, а его повторный пуск – до 3–4 суток[21]. Как уже отмечено выше, самые динамичные тепловые энергоагрегаты – на газовых турбинах. Поэтому наряду с АЭС нужно строить газотурбинные станции. Немалую их часть нужно размещать поблизости от крупных потребителей. Значит, наряду с развитием линий электропередачи (ЛЭП) нужно совершенствовать газотранспортные системы.

Всеми этими соображениями порождены включённые в этот сборник стратагемы, касающиеся ядерной энергетики, ЛЭП и конструкций газопроводов.

К сожалению, РФ в данный момент располагает не всеми ресурсами (и прежде всего – не всеми технологиями), необходимыми для построения описанных систем. С другой стороны, Германия – не только потребитель нашего энергосырья. Она ещё и в числе крупнейших технических и научных центров. Более того, Россия и Германия, как показывает многовековой опыт, синергетически дополняют друг друга: возможности каждой из стран дополняют другую так, что при совместной деятельности они многократно эффективнее суммы своих же усилий по отдельности. Не зря Британия и США уже второй век подряд стараются противопоставить наши страны[22].

В данном случае российские разработки в области энергетики – от реакторов на быстрых нейтронах до сверхвысоковольтных ЛЭП – гармонично сочетаются с немецкими – от первоклассных турбин до исследований сверхпроводимости. Вдобавок в ходе обсуждения и согласования технических вопросов можно заодно и негласно решить многие политические проблемы.

Важность самого развития техники тоже трудно переоценить. Вспомним хотя бы, как изменил всю мировую экономику и политику первый трансатлантический телеграфный кабель: нам, избалованным повсеместной доступностью Интернета, трудно даже представить, как велись дела в эпоху, когда сообщение с берега на берег Атлантики шло пару недель. Между тем этот кабель стал средоточием многих достижений тогдашней науки и техники. Сама прокладка проводов под водой стала возможна, только когда Вернер фон Сименс изобрёл технологичный способ обёртывания их изоляцией на основе гуттаперчи – клейкой родственницы каучука (с этого же начался и сам концерн, по сей день занимающий ведущие позиции на многих направлениях электротехники и энергетики). Но телеграфные импульсы в сверхдлинном кабеле размывались: для передачи каждой точки и тире приходилось по нескольку секунд ждать затухания предыдущего импульса. Великий физик Уильям Томсон (за свои разнообразные заслуги удостоенный титула лорда Келвина) выяснил причину этого размывания и предложил в дополнение к индуктивности кабеля и ёмкости кабельной изоляции ввести балансировочные элементы, обеспечивающие оптимальное соотношение этих характеристик. К сожалению, несколько десятилетий американской бурной рекламы всепобеждающей практичности затушевали мировой опыт, доказывающий: нет ничего практичнее хорошей теории.

Конечно, от крупных теоретических достижений (вроде недавнего громадного цивилизационного прорыва – открытия бозона Хиггса на Большом адронном коллайдере) до практического применения порою проходят десятилетия. Но в данном случае применение теории вполне очевидно. Программа-минимум – высоковольтная ЛЭП постоянного тока – и тем более программа-максимум – сверхпроводящий кабель большой мощности – позволит очень серьёзно скрепить всю Евразию. А необходимые для этого способы международной организации научных исследований и технических разработок положительно скажутся на развитии европейской цивилизации в целом.

Заодно можно решить и украинский вопрос, и избежать многих подобных иезуитских ходов заокеанской политики, обеспечивая Евразии в целом и Европе в частности подлинную независимость. Дело не только в научном потенциале Украины, хотя он ещё далеко не утерян в постсоветское время и будет востребован в ходе предстоящих исследований. Куда важнее, что проект международного значения – и сам энергоцентр, и ЛЭП – можно и нужно сделать экстерриториальным, закрепив этот статус международными соглашениями. Тогда никакие потрясения в отдельно взятой стране вряд ли смогут помешать работе системы в целом – значит, меньше будет и желания потрясать страну.