Девушка на неделю (ЛП) - Мерфи Моника - Страница 8

• Предыдущая
• 8/40
• Следующая

Жду его ответа, затаив дыхание. Снаружи холодно, ветер пронизывает до костей. Это все внеплановая доза никотина виновата, иначе бы я не задала такой наглый вопрос. Надо было подождать хотя бы день или два, правда? Пообщаться еще немного, побыть чуть дольше с ним наедине.

Но мой язык-помело и не в меру любопытная башка не могли больше ждать ни секунды. Мне надо было знать наверняка. Тогда провести с ним долгих семь дней будет куда проще. Не надо будет переживать, что он попытается подкатить ко мне.

Или, что еще хуже, втайне надеяться, что он ко мне подкатит. И мучиться из-за того, что проблема во мне, и я его не привлекаю.

Какого черта он молчит?!

– А почему ты спрашиваешь? – наконец произносит он. Ненавижу, когда отвечают вопросом на вопрос. Оуэн так все время делает.

Плюс мне теперь придется выдать ему полный список всех подозрений насчет его ориентации. Не то чтобы у меня их так уж много. Эта мысль пришла мне в голову только во время нашей бесконечной поездки в машине.

– Ну, ты сказал, что у тебя раньше не было девушки. Отец беспокоится из-за того, что тебе не хватает женского внимания. Я ни разу не видела, чтобы ты пришел в бар с девчонкой или клеился к кому-нибудь… хотя я, конечно, не особо обращала внимание, – добавила я поспешно.

И это, кстати, правда. Я действительно почти не обращала на него внимания, но если память мне не изменяет, он не такой уж охотник за юбками.

– Наверное, просто не нашел еще подходящую девушку.

В моем сердце вспыхивает надежда, и это так глупо, что хочется стукнуть себя. Да, я полная дура, если надеюсь, что у меня есть шанс стать «той самой» для Дрю.

Он просто нанял меня. И больше ничего не будет.

– И ты… хранишь себя?

Стараюсь придать голосу естественности, а внутри все погружается в полный хаос. Мне двадцать. Ему не меньше двадцати одного. Неужели он девственник? Я знаю, они существуют, но мне и в голову не приходило, что Дрю Каллахан – из их числа.

Он мрачно усмехается, и я понимаю, что попала пальцем в небо. Какое невероятное облегчение!

– Нет, я точно не девственник. Но… все это было давно.

Я делаю затяжку.

– Почему?

Ох, опять я за свое! Лезу в его личную жизнь, хотя это меня совсем не касается.

Он пожимает плечами, и фланелевая рубашка натягивается на спине. Плечи у Дрю все-таки просто шикарные.

– Отношения не для меня. Секс – это слишком… сложно.

Забавно. А по-моему, нет ничего проще.

– Может быть, у тебя был какой-то неправильный секс?

– А может, другого у меня и быть не может?

Челюсти сжимаются, глаза темнеют. Он злится. Знаю, так не должно быть, но мне он сейчас кажется чертовски сексуальным. Стоило только взглянуть на это яростное лицо – и мое сердце уже бешено колотится в груди.

Но его ответ прозвучал как-то загадочно. И я, чтобы разрядить ситуацию, говорю:

– Похоже, у тебя и правда был неправильный секс.

Смеюсь, стряхивая пепел за перила, и вдруг замечаю полный отвращения взгляд.

Дрю не до смеха. Кажется, я обидела его.

Я курю только когда нервничаю. Жаль, что он этого не одобряет, но ничего не поделаешь. В старших классах я покуривала время от времени: считала, что это круто или вроде того. Летом после выпускного я железно решила бросить. Почти.

Но одну пачку я ношу с собой постоянно. Это типа подушки безопасности: я достаю ее, только когда очень взволнована и надо срочно успокоиться.

Вот как сегодня. Знакомство с родителями было просто что-то с чем-то. Обычно одной пачки мне хватает на полгода, но если так пойдет и дальше, то уже на третьи сутки этих «каникул» я начну курить по пачке в день.

– Если бы отец увидел тебя сейчас, он пришел бы в ярость, – говорит Дрю, прерывая мои размышления.

Я делаю последнюю затяжку, быстро гашу сигарету и выкидываю ее подальше. До океана, конечно, не добросила, но мне приятно представлять, что она с шипением коснулась воды, испустив легкий дымок. На самом деле я просто мелкая хулиганка, которая мусорит где попало, и мне очень стыдно. Но Дрю не стал меня журить.

– Пусть это будет наш маленький секрет, ладно?

– Похоже, к концу недели у нас накопится целая гора секретов, – замечает Дрю. И он прав.

– Да, наверно, – улыбаюсь я.

Но он не улыбается в ответ, а разворачивается и уходит в дом. Дверь захлопывается с легким щелчком.

И я остаюсь в холодной, темной ночи наедине с моими холодными, темными мыслями.

Богачи просто отвратительны. Грубые, ведут себя так, будто им все можно. А уж если вы, не дай бог, выглядите бедно – всё, пиши пропало. На мне джинсы и свитер, ничего особого – и они насмехаются надо мной, словно я какая-то бродяжка, бросают презрительные взгляды. Я что, вылезла из сточной канавы? А некоторые еще и пугаются, стоит мне подойти поближе. Конечно, того и гляди вытащу нож и отберу у них деньги.

Вот так я гуляю по центру Кармела, рассматривая милые магазинчики на Оушен-авеню. Дрю высадил меня на вершине холма и рассказал, что здесь полно всего: и бутиков, и арт-галерей, на главной улице и в переулках. Этот район можно исследовать часами, если захочется. Конечно же, я сразу согласилась тут остаться, ведь отец Дрю хотел поговорить с сыном с глазу на глаз.

Наверное, сейчас это и происходит. Сидят в каком-нибудь ресторане, Дрю делает вид, что ест, а отец забрасывает его вопросами в духе «какие у тебя планы на жизнь?» Все так и есть, я уверена. Хорошо хоть Адель пошла в парикмахерскую и не смогла к ним присоединиться. Правда, она чуть не отменила запись, но отец Дрю остановил ее и сказал, что хочет поговорить с сыном наедине.

И она даже не скрывала своего глубокого разочарования.

По спине пробежали мурашки. Эта женщина вгоняет меня в нервную дрожь. Не нравится она мне, да и я ей тоже. Ни капли. Мачеха из кожи вон лезет, чтобы провести с Дрю побольше времени, а он бежит от нее, как от огня. Ничего не понимаю.

Хотя мне ли судить эту безумную семейку? У меня дома тоже полный бедлам.

Останавливаюсь перед витриной и заглядываю внутрь. Туфли, выставленные за стеклом, выглядят такими дорогими, что мне даже смотреть на них не положено, а тем более примерять. К счастью, зазвонил телефон, и мне не пришлось с наглым видом заходить в магазин.

– Скажи мне, что у тебя все хорошо, – произношу я в трубку.

– Все хорошо, – отзывается Оуэн, и я прямо-таки слышу, как он ухмыляется.

– А разве ты сейчас не должен быть в школе?

Еще только два часа. Заканчивает он не раньше трех.

– Сегодня сокращенные уроки.

Вранье: сокращенные уроки у него по средам. Но какой смысл сейчас ругать его за это? Все равно меня нет рядом, и сделать я ничего не могу.

– Мама была дома?

– Да, вчера тут ночевала, но это отстой, – он шепотом ругнулся. – С ней пришел ее новый хахаль.

Фу. Хорошо, что я его не застала. Хотя если бы я была дома, мама вряд ли притащила его с собой. Скорее осталась бы у него на ночь.

– Ну и как он?

– Козел. Кричал на маму, гонял ее за пивом. Короче, я сказал ему, чтоб сам таскался за своим пивом.

Прислоняюсь к стене со стоном, ловя на себе странные взгляды прохожих.

– Только не это.

– Ага, сказал. Он хам и алкаш. Мама заслуживает лучшего.

Не могу согласиться с ним: я не думаю, что она заслуживает лучшего. Мама давно сделала свой выбор, и с годами ничего не меняется. Я уже потеряла счет пьяницам и грубиянам, с которыми встречалась наша мать. Оуэн этого не знает, потому что я как могла старалась оградить его от общения с ними.

– Мама рассердилась?

– Она-то промолчала, а вот мужик пригрозил, что всыплет мне, если я буду задираться.

• Предыдущая
• 8/40
• Следующая