ИГ/РА (СИ) - Килина Диана - Страница 11
- Предыдущая
- 11/53
- Следующая
– Ладно, Тим. Утро вечера мудренее. Завтра начнём разбираться. Ты всё равно спишь по четыре часа, дай завтра клич ребятам, пусть собирают информацию. На Ольгу, на Ратного, на всех. Раскопайте всё, что возможно.
– Хорошо, – он допил свой кофе вторым глотком и поднялся со стула, – Один вопрос – тебе не кажется странным труп в её машине?
– А что в этом странного?
– Машина записана на бабу, а грохнули мужика. Убийца должен был, как минимум, знать пол цели, даже если не знал, как она выглядит, не думаешь? – спокойно сказал он, поднимая нож с пола и засовывая его обратно в карман джинсов.
– Мне в сегодняшнем дне всё кажется. Завтра, – я кивнул в сторону выхода, – Всё решим завтра.
– Спокойной ночи, – передёрнул плечами в ответ он, – Пушку на всякий случай держи под подушкой. Мало ли.
Подмигнув, он скрылся в холле, а потом послышался тихий щелчок закрываемой двери. Я допил свой кофе, убрал посуду в посудомойку, выключил свет и побрёл на второй этаж.
Решив устроиться в гостевой спальне, я втащил в неё матрас, который предполагал использовать, когда куплю вторую кровать. Почесав затылок и устало зевнув, я понял, что дополнительный комплект белья придётся брать из спальни. Взвесив на чаше весов потребность в душе и нужду во сне, я выбрал второе, и тихонько прокрался в свою комнату, заодно решив проверить, как устроилась Оля.
Она спала в одежде, свернувшись в клубочек, как маленькая девочка. Ну, или гремучая змея, готовящаяся к ядовитому укусу. Я тихо подошёл к шкафу, в который пока не успел заказать двери и потянулся к верхней полке, чтобы достать одеяло и подушку. Стянув их с тихим чертыханьем, я взял с соседней пододеяльник, наволочку и простынь, и развернулся чтобы удалиться.
Моментально я замер, как вкопанный, потому что Ольга уже не спала. Более того, она стояла возле кровати, застывшая, как истукан и смотрела на меня, не моргая.
Я попытался прочитать выражение её лица, но у меня не получилось. Только в отблеске льющегося из окна лунного света, на котором до сих пор не было штор, я видел, что её глаза сверкают серебристым цветом и внимательно следят за мной.
– Я только белье взять, – почему–то прошептал я.
Она ничего не ответила, только медленно–медленно кивнула.
– Спокойной ночи, – снова шепнул я, направившись к двери.
По затылку пробежал холодок, потому что её взгляд был прикован ко мне до тех пор, пока я не вышел из комнаты и не прикрыл за собой дверь. Если честно, она больше была похожа на лунатика в тот момент, чем на саму себя.
Вспомнив слова Тимура, я невольно фыркнул, но всё же спустился вниз, чтобы достать из сейфа пистолет. Засунув его за пояс брюк, я вернулся в гостевую комнату, расстелил себе постель, разделся догола и рухнул на матрас. Оружие я положил под подушку, как и советовал старый армейский товарищ.
Мало ли.
ГЛАВА 4
Помни, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове.
Виктор Цой и Кино «Стань птицей»
Ольга, 2013
Я проснулась в шесть утра, если верить электронным часам, которые стояли на тумбочке возле кровати. Сев, я бросила короткий взгляд на свои руки и поморщилась от тёмных разводов, которые остались на мягкой пушистой ткани свитера от лежания на асфальте. Почему–то стало не по себе, меня передёрнуло, и я решила избавиться от грязной одежды, увидев в шкафу ровный ряд костюмов и сорочек, висящих на вешалках.
Вспомнив план дома, который я изучала перед приездом к соседке Лазаря, я накинула одну из его хлопковых рубашек, взяла свои вещи и спустилась вниз, чтобы запустить стирку. В прачечной я обнаружила не только стиральную машину, но и сушилку и несказанно порадовалась своей удаче. За стенкой слышался шум льющейся воды и достаточно громкие вопли самого хозяина дома.
Настроив чудо технического прогресса на деликатный режим, я направилась в кухню, чтобы выполнить свою основную физическую потребность и что–нибудь съесть. В холодильнике были обнаружены яйца, докторская колбаса и брынза. В шкафчиках я нашла сковородку и растительное масло. Включив плиту, которая, на моё удивление, была газовой, я поставила на неё сковороду и принялась резать колбасу с сыром. Забросив всё это в кипящее масло, я следом разбила восемь яиц, учитывая здоровый мужской организм, орущий в душе песню группы «Кино», и принялась помешивать нехитрое блюдо под его надрывные завывания.
Он не помнит слово "да" и слово "нет",
Он не помнит ни чинов, ни имён.
И способен дотянуться до звёзд,
Не считая, что это сон,
И упасть, опалённым Звездой
По имени Солнце...
Сквозь шипение и скворчание, я расслышала, что в ванной всё стихло. Через несколько секунд за моей спиной раздалось приветливое:
– Я смотрю, ты освоилась у меня дома лучше меня самого.
Губы тронула ухмылка, и я обернулась через плечо. Как обернулась – так и застыла, потому что Лазарев сохранил свою идиотскую привычку щеголять после душа в костюме Адама.
– Ты серьёзно? – вырвалось у меня сквозь проступающий румянец на щеках.
Я краснею второй раз в жизни и, по какой–то глупой иронии, опять увидев его голым.
– Я у себя дома. Могу делать что хочу, – пожал плечами он, усаживаясь на стул.
Стянув с дверцы духовки кухонное полотенце, я бросила его в Лазаря.
– Прикрой свой срам, пожалуйста.
В ответ он громко заржал, но полотенце опустилось на его причиндалы. Слава Богу.
– Что на завтрак? – невозмутимо спросил он, когда я отвернулась.
– Яичница.
– С мышьяком? – в его голосе послышались игривые нотки.
– С колбасой и сыром, – резко ответила я.
– И даже пургена не подсыпала?
– Я не страдаю запорами, да и ты, – выключив плиту, я достала две тарелки из шкафчика над мойкой, – Судя по твоей аптечке, тоже.
Разложив еду, я со звонким стуком поставила его порцию перед ним.
– Неплохо, – констатировал Лазарь, оценивая вид моей яичницы холодными глазами.
Интересно, а он может определить наличие яда на взгляд?
– Могу, – ответил он.
– Я вслух сказала? – вырвалось у меня, когда я начала искать вилки.
– Нет, у тебя всё на лице написано, – ухмыльнулся он, – Рядом с раковиной, – подсказал хозяин жилища местонахождение столовых приборов.
– Вердикт? – я невольно улыбнулась, открывая ящик.
– Травить ты меня не будешь, – вздохнул он.
– Смотри, не подавись, – бросив на столешницу вилку, я села рядом с ним и начала есть.
Ела я недолго, потому что его рука перехватила моё запястье. Я перевела на него взгляд, и поймала озадаченное выражение. Мысли в моей голове начали метаться с бешеной скоростью, потому что только сейчас я поняла, что я ем голыми руками, по старой нехорошей привычке.
Не обращая внимание на горячую еду, жир стекающий по моим пальцам и вообще присутствие человека рядом.
Игорь медленно отвёл мою руку в сторону, и, не сводя с меня взгляда, вытер её полотенцем, которое лежало у него… Ну, вы поняли. Потом он вручил мне вилку, и, по–прежнему, разглядывая моё лицо, коротко кивнул. Я не думаю, что он поступил так же, если бы знал, что его кивок запустит цепочку машинальных действий, которая я начала выполнять дальше.
Наверное, я слишком много времени провела на привязи; а потом в обществе людей, которым постоянно отдавали такие же короткие приказы. Я видела, что бывает, если ты не слушаешься. Я, собственно, прочувствовала это на своей шкуре. Так что, я начала есть нормально, правда теперь уставилась глазами в точку перед собой, медленно жуя, и так же медленно поднимая и опуская руку.
Один раз мне стало любопытно, как это выглядит со стороны, и я сделала это перед зеркалом. Зрелище пугающее, должна признать. Как будто кукла с неживым лицом и отточенными движениями. На шарнирах.
Я чувствовала кожей, что Лазарь наблюдает за мной, и от этого стало только хуже. Я начала жевать ещё медленнее, так же медленно глотать, ожидая удара. Поняв, в чём дело, он встал и вышел из кухни. Только когда я осознала, что рядом больше никого нет, я отложила вилку, глубоко вздохнула и потёрла дрожащие пальцы. Оставшись в одиночестве, я спокойно доела руками, помыла свою тарелку и ушла в прачечную. Там я переложила постиранное бельё в сушилку, включила её и спустилась на холодный пол, забиваясь в угол. Под тихое гудение я просидела все полчаса, пока сушилась моя одежда. Лазарев не заходил ко мне, но я видела, как он прошёл мимо и открыл кому–то дверь.
- Предыдущая
- 11/53
- Следующая
