Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него - Чернер Юрий - Страница 94

• Предыдущая
• 94/102
• Следующая

Косвенной поддержкой осажденных стал взрыв в Олимпийском парке в Атланте. Там, практически в единственном месте, более или менее свободном от жесткого контроля, организованного спецслужбами на время проведения Олимпийских игр (директор ФБР Луис Фри заявлял по телевидению, что на время Игр Атланта — самый безопасный город в мире), в ночь с 26 на 27 июля 1996 года была взорвана самодельная бомба. Три обрезка труб, начиненные пироксилиновым порохом, часовой механизм с детонатором и пластиковый контейнер со шрапнелью собственного изготовления, сделанный из обрубков гвоздей. Один человек (темнокожая туристка Алиса Хэуфорн) был убит на месте, много раненых, втом числе более тридцати достаточно серьезно. Жертв могло быть намного больше, если бы не оперативность полиции и спецподразделений, получивших анонимное предупреждение по телефону за полтора часа до взрыва. За это время удалось разыскать мину — она была спрятана в неприметный армейский вещмешок[139], — и оттеснить большую часть толпы веселящихся и подвыпивших гуляк, которые собрались на концерт популярной рок-группы. Освобождение зоны вокруг подозрительного предмета продолжалось всего 11 минут, но эти минуты спасли не один десяток жизней. Пострадали в основном те, кто не успел отойти подальше от взрывного устройства — и шестеро полицейских, расчищавших зону.

Но серьезных акций международного политического терроризма[140] на американской территории было, в общем-то, немного — заметно меньше, чем, например, в Италии или во Франции. В США все еще существовало непонимание того, что терроризм в своих наиболее опасных проявлениях стал приобретать новую окраску. А «события» происходили…

26 февраля 1993 года. Мощное взрывное устройство сработало в подземном автогараже Мирового торгового центра в Нью-Йорке. Шесть человек погибли, несколько десятков получили ранения; жертв могло быть намного больше, но выдержали высококачественные строительные конструкции из напряженного железобетона. Расследование проводило ФБР; по данным прессы, в нем участвовали более 200 агентов, была задействована мощная база данных, а на заключительном этапе осуществлена координация действий с ЦРУ. Работа велась по отработанным полицейским схемам: анализ вещественных доказательств, собранных на месте преступления, сужение круга возможных причастных к делу и использование тайных агентов и информаторов. Исходными зацепками были автомашина, покореженная взрывом — в ней было заложено взрывное устройство, — и мельчайшие фрагменты самого взрывного устройства, которые дали основание для заключения о типе взрывчатки и некоторых конструктивных особенностях адской машины.

Остов автомобиля, на котором все-таки удалось обнаружить достаточно данных для идентификации, направил джи-менов в небольшую контору автопроката. Оказалось, фургон брал на прокат некий Мохаммед Саламе. Так появилось первое имя подозреваемого, а также основание направить самое серьезное внимание на анализ арабской группы населения США, ее части, склонной к радикализму и особенно располагающей международными связями. Тщательное изучение журналов регистрации продаж, накладных и чеков многочисленных магазинов и компаний, которые продавали химические компоненты, из которых могла быть изготовлена взрывчатка, примененная в Международном торговом центре (далее — МТЦ), вывело на след еще одного подозреваемого, Нидал Айяда. Он приобретал все химикаты, которые могли бы понадобиться для изготовления взрывчатки, в соответствующих пропорциях и количествах, которые заставляли предположить, что готовятся новые взрывы.

Личности подозреваемых стали указателем для сбора информации о круге их знакомых и друзей. Вскоре было собрано более двухсот документальных свидетельств об их связях, контактах и совместных действиях, и десятки запротоколированных показаний самых различных лиц (служащие мотелей и компаний, охранники, соседи и т. д.). Это дало основание для ареста еще двух подозреваемых — Махмуда Абдухалима и Ахмада Аджайя. Первые аресты были произведены спустя полтора месяца после теракта. Многодневные интенсивные допросы, с оперативной проверкой всех, даже косвенных свидетельств, полученных в их ходе, позволили определить, что заговор террористов возглавляет египетский эмигрант, воинствующий противник умеренного каирского режима Хосни Мубарака, шейх Омар Абдель Рахман.

Слепой проповедник шейх Рахман, достаточно заметный политико-религиозный противник Мубарака, давно находился под контролем ФБР. Проповеди и высказывания шейха содержали риторику, весьма близкую к риторике мусульманского фундаментализма, и были исполнены проклятий и угроз. Прежде всего — в адрес и египетского светского строя, и египетских «умеренных», и естественно, Израиля и прочих неверных, оскверняющих арабские земли своим присутствием. Нахождение «под контролем» предполагало не только внимание к публичным высказываниям и действиям шейха, и его окружения: ФБР завербовало (за гонорар 7 тысяч долларов ежемесячно) личного секретаря шейха — отставного полковника египетской разведки Эмада Салема. Он, используя спецтехнику, предоставленную ему ФБР, организовал прослушивание и записи многочисленных переговоров в окружении шейха. За четыре месяца Эмад Салем записал более сотни кассет переговоров (записывающие устройства были установлены им в телефонных аппаратах, в деталях мебели, в своем портфеле и костюме, в автомобиле)[141]. Правда, он не атрибутировал записи, просто пряча кассеты в тайник, оборудованный им в ванной комнате — это несколько осложнило их использование в суде («Ваша честь, — говорил Салем в суде, — у меня очень плохая память на числа; этот разговор велся, я его записывал, но когда именно это было, вспомнить не могу»), хотя в конечном итоге не позволило террористам уйти от ответственности. Действия террористов были квалифицированы как «месть американскому народу за поддержку США Израиля и Египта». Показания Салема и аудиозаписи переговоров позволили установить, что террористическая группа в составе 15 человек планировала осуществить целую серию террористических актов. Например, взрывы в туннелях под Гудзоном, соединяющим Нью-Йорк и Нью-Джерси, уничтожение Эмпайр Стейт Билдинг и статуи Свободы, взрывы в самых людных местах мегаполиса — на Таймс-сквер, у вокзала Гранд Сентрал, на Манхэттэне и так далее. Обыски и аресты в мусульманском квартале Квинса ознаменовались раскрытием подпольной лаборатории, целой фабрики по изготовлению взрывчатки и взрывных устройств. Но главный террорист, мастер взрывного дела и непосредственный исполнитель ряда терактов, иорданец Рамзи Ахмед Иосеф, на момент арестов находился за пределами США. С помощью ЦРУ Рамзи Иосефа выследили и арестовали в Пакистане. Процесс его экстрадиции затянулся надолго: судебный процесс, на котором он стал главным обвиняемым, состоялся только в марте 1995 года, то есть два года спустя после теракта в МТЦ. Но в распоряжении ФБР к тому времени было достаточно доказательств непосредственной причастности Рамзи Иосефа к еще ряду террористических актов — в частности, к взрыву на борту филиппинского авиалайнера в 1994 году. Финансовая поддержка этой группы террористов осуществлялась «международным преступником № 1» — Усамой бен Ладеном, а в непосредственной подготовке и инструктаже принимал участие египтянин Али Мохаммед (по некоторым данным, оказавшийся в свое время в США при содействии ЦРУ).

Но вот наступило трагическое 11 сентября 2001 года, которое стало поворотным моментом в отношении мирового сообщества к проблеме международного (только почему-то не названного со всей определенностью мусульманского религиозного) терроризма.

Буквально за неделю до теракта, 4 сентября 2001 года Роберт С. Миллер III, стал Директором ФБР.

Фабулу произошедшего напоминать нет смысла — недавние события очень широко освещались в средствах массовой информации. Можно выделить только несколько моментов. Это:

• Предыдущая
• 94/102
• Следующая