Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него - Чернер Юрий - Страница 87

• Предыдущая
• 87/102
• Следующая

Существуют сомнения и в неприступности самой большой в мире базы данных по уголовным преступлениям и терроризму — главной базы данных в компьютерах штаб-квартиры Интерпола, теперь размещающейся в Лионе. Один из ведущих работников подотдела по борьбе с экономическими и финансовыми преступлениями Интерпола, канадец Робер Кодье, уверяет, что проникнуть «извне» в базу данных просто невозможно — нет ни одной линии связи с внешними сетями. Но проникновение «изнутри» не исключено. «Внутренними мерами можно только снизить степень риска. Я не верю, что такое когда-нибудь произойдет, но проникнуть изнутри — да, такое вполне вероятно. В любом офисе не составляет труда выведать чей-то пароль… мы меняем пароль каждые 30 дней, но стопроцентной гарантии не существует. У нас взлом не исключается».

Не исключается он и в самом ФБР — точно так же, как совсем недавно удалось «скачать» и вынести из Госдепартамента огромный массив информации, а по военным базам США прокатилась целая эпидемия похищения лаптопов, часть из которых была напичкана секретной информацией. Но это — уже предмет другого рассказа…

Конец тысячелетия принес очередные изменения в положении ФБР в обществе.

На самом переломе эпох произошло еще одно усовершенствование юридической базы и расширение компетенции Бюро. Новое федеральное законодательство приняло важные законы по защите окружающей среды и их соблюдению, а также применению санкций. Теперь это стало делом ФБР. В числе важнейших достижений конца восьмидесятых — начала девяностых надо назвать успешное завершение долгих расследований очень сложных и крупных мошенничеств, произошедших в сфере здравоохранения[127]. Продолжалось развитие системы правоохранительных мероприятий и дальнейшее совершенствование оперативно-технической базы. Вот несколько выдержек из официальной хроники:

Февраль 7, 1988. Телевизионный канал начал трансляцию программы «Самые разыскиваемые в Америке», в которой показывают фотографии наиболее опасных преступников, скрывающихся от правосудия, а также приводят сведения о них и показывают инсценировки некоторых преступлений.

Август 1991. Начала действовать специальная система анализа и экспертизы компьютеров (система CART) при Лаборатории ФБР. CART обеспечивает своевременные и точные экспертизы компьютеров и дисков компьютеров в порядке помощи следствию и судебным разбирательствам.

Март 11, 1992. ФБР ввело в действие систему криминальной информации для органов правосудия (CJIS). CJIS объединяет существующие услуги ФБР, предоставляемые для обеспечения правосудия по уголовным делам. Сюда входит NCIC — программа ФБР, объединенная автоматизированная система идентификации отпечатков пальцев (IAFIS) и программа информации об однотипных преступлениях.

Июль 1992. Лаборатория ФБР ввела в эксплуатацию общую базу данных (DRUGFIRE) уникальных отметин, оставленных на пулях и оболочках снарядов после выстрелов. DRUGFIRE используется для выявления преступлений, совершенных одним и тем же оружием.

В целом работа Бюро стала настолько разнообразна, что придется сознательно отойти от попыток полного охвата и рассказать о нескольких важнейших проблемах. Начать, из уважения к читателю, можно с пресловутой «русской мафии».

…В конце 1994 года в США пошло несколько форумов и конференций на высоком уровне, посвященных «русской мафии» в США и ряду проблем межгосударственных отношений. Важнейшими из них считаются конференции «Российская организованная преступность» и «Глобальная организованная преступность». В работе обеих этих конференций принимали участие представители правоохранительных структур России и некоторых других постсоветских государств. Американская сторона исходила из целого ряда очевидных фактов — например, что в Россию из США тайно ввозится до миллиарда долларов еженедельно, фактически для их отмывания и легализации. Как правило, эти деньги принадлежат различным «семействам», крупным мафиозным группам и синдикатам. Из России они возвращаются как вполне легальные, «чистые» вклады в банки США, Швейцарии и других стран. Наряду с собственно русскими деньгами, вывозимыми по многочисленным каналам хищений в самой России, это составляет мощный финансовый поток; во всех аспектах это отягощает как американскую и российскую, так и мировую экономику. Величина опасности давно осознана. Еще в самом начале девяностых годов, учитывая специфические условия России, в которой реально произошло сращивание оргпреступности с госструктурами, и традиционные методы контроля за движением финансов стали неэффективными, директор ФБР Луис Фри[128] сказал буквально следующее:

«…если правительство США, и в первую очередь его правоохранительные составляющие, не предпримут быстрых и всеохватывающих действий по оказанию помощи нарождающимся демократиям в Центральной и Восточной Европе, равно как и тем, что прежде составляли Советский Союз, то могут быть утеряны возможности для свободы».

Касаясь России того периода, Луис Фри воскликнул: «Мы не имеем права сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как новая разновидность гангстеров восходит к власти в этой стране»[129].

Естественно, ФБР больше всего беспокоит появление новых и очень опасных, в силу их юридической неурегулированности, способов отмывки «грязных денег», прежде всего от наркобизнеса и гемблинга, через Россию. А обстановка там остается весьма сложной даже со сменой руководства. Об уровне коррупции можно судить и по прямым внешним проявлениям — в числе обвиненных были и генеральные прокуроры, и министры, и руководители крупных ведомств, например, один из высших должностных лиц, секретарь Совета Безопасности П. Бородин. В других странах СНГ среди обвиненных в коррупции и хищениях есть и премьеры, и вице-премьеры, и множество министров. Можно судить и по признакам косвенным: не только в городах и регионах России, но и Государственной думе происходят покушения и убийство законодателей; в некоторых городах списки депутатов за несколько лет превратились в мартиролог. Условия для финансовых злоупотреблений, в частности отмывания капитала и транзита наркотиков, пока еще остаются в России благоприятными — и это в полной мере используется и американской мафией, и мировой наркомафией.

Но есть и другие причины. Основные «источники» вывоза больших денег из России и стран СНГ — это представители исполнительной власти и бизнесмены, которые находятся (или находились) с ними в коррупционных связях. Размещение и использование этих денег в США стимулировало развитие собственной, уже американской, коррупции. Кроме того, поражение коррупцией исполнительной власти серьезно изменяло структуру российского общества — в частности, замедляло, если не поворачивало вспять, создание демократической модели. Этот вариант мог привести к явлению еще более опасному, чем некогда идеократическая система: к созданию бандократии у ядерного гиганта. Бандократия аморальна, непредсказуема, неуправляема — и при наличии столь мощного ядерного потенциала смертельно опасна для мира в целом и Америки в частности. Даже в таком простом аспекте, как продажа ядерного оружия потенциально или действительно террористическим режимам в других странах мира, или даже отдельным террористическим группировкам. Дополнительным фактором, вызывающим беспокойство в США, является политическая нестабильность, в частности трения между центром и субъектами федерации. Это далеко не только внутреннее дело: ведь потеря управляемости и конфликты в регионах немедленно оборачиваются вспышками не только региональной, но и международной преступности в самом широком спектре.

В США еще на переломе девяностых была выработана стратегия, принятая уже тремя администрациями — стратегия на создание в России демократического государства, с приматом законодательной власти над исполнительной. То есть, на превращение, в конечном итоге, этой великой державы в партнера, от которого не больше прямой угрозы США, чем, скажем, от «ядерных» Великобритании или Франции. Возможно, эта стратегия нежизненна, как большинство «рецептов», выдвигаемых извне для России (чего нельзя сказать о «рецептах» и средствах, примененных в прошлом против СССР и применяемых сейчас против России). Но практическое проявление этой стратегии в той части, которая касается противостоянию коррупции в России, представляется вполне адекватным. Хотя под патронатом Альберта Гора, практически безраздельно ведавшего «русским вопросом» в администрации Клинтона, был создан режим если не потакания, то пассивности в отношении и высших российских чиновников, и так называемых «олигархов». А они вывезли в США, Швейцарию, в Западные страны, и особенно в оффшорные зоны, сотни миллиардов долларов — по данным проф. Кенди Райс, больше, чем весь официальный внешний долг России. Соответствующие службы США, прежде всего ФБР, контролировали эти денежные потоки, а также коррупционные связи. В первые же недели после прихода к власти администрации Дж. Буша-младшего началась новая волна: с подачи ФБР в средства массовой информации стали поступать сведения о «русских деньгах». Информация об этом поступает и в собственные правоохранительные органы и, по неподтвержденным пока что данным, и в администрацию нового российского президента.

• Предыдущая
• 87/102
• Следующая