На берегу Севана (др. изд.) - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 67

• Предыдущая
• 67/71
• Следующая

…Вечером на сельской площади собрался митинг, посвященный радостному событию. Героями дня были, конечно, юные натуралисты — Камо, Армен и их товарищи.

Арам Михайлович, приветствуя их от имени партийной организации, сказал:

— Имея таких детей, как вы, наша великая Советская страна всегда будет победительницей!

Если встать на восточном берегу Севана спиной к озеру и взглянуть на поля села Личк, может показаться, что там, колеблемое нежным горным ветерком, мягко волнуется другое, золотистое озеро — озеро пышно разросшейся пшеницы.

Комбайны с приятным хрустом срезают и обмолачивают колосья.

Когда бригадир Овсеп поднимает вверх руку и говорит: «Гоп!…» — это значит, что «амбар» комбайна полон и его нужно опорожнить. Подходит автомашина, забирает золотое зерно и отвозит его в колхозное хранилище.

После одной из таких погрузок Сэто и Артуш подошли к бригадиру Овсепу.

— Позволь мне и Артушу, — сказал Сэто, — пойти в село, нас вызывает секретарь комсомола.

— Какой секретарь? — нахмурился Овсеп.

— Секретарь нашей организации, комсомольской, — Камо.

Лицо Овсепа прояснилось:

— Камо? Ну, идите, раз Камо зовет — он без дела от работы не оторвет. Что-нибудь важное…

На террасе у Камо собрались юные натуралисты села Личк. Когда к ним присоединились Сэто и Артуш, Камо сказал:

— Ну, теперь все в сборе, мй только вас и ждали. Нам сегодня придется решить важный вопрос: почему умолк водяной озера Гилли.

— А ведь и в самом деле, — удивился Артуш, — его что-то совсем не слышно…

— Да разве он, боясь нас, подаст голос? — похвастался Грикор.

— Нам сейчас не до шуток, — остановил его Камо. — Мы, юные натуралисты села Личк, должны сегодня раскрыть тайну озера Гилли и положить конец всяким вздорным «чудесам», так.же как и тайне «Врат ада», которую мы раскрыли… Мы разделимся на два отряда. Один из них пойдет на Черные скалы, другой — на озеро Гилли.

— Не орет? Ну что ж, тем лучше, что не орет. Чего же нам беспокоиться теперь? — удивился Сэто.

— Как это «тем лучше»? — притворно возмутился Грикор. — Люди со дня рождения слушали его приятный голос, а он, видите ли, вдруг замолчал… Все привыкли, сжились… Всем теперь чего-то не хватает без него…

— Должны ли мы выяснить, чем был вызван этот рев? Как вы думаете? — спросил Армен.

Ребята зашумели:

— А как мы это выясним?

— Это тайна нашего ученого, он не желает нам ее доверить, — сказал Камо.

— Нет, пока я не узнаю, как ты хочешь выяснить тайну озера, я никуда не пойду, — отозвалась Асмик и обиженно отошла на другой конец террасы. — Всё какие-то тайны, загадки… Этот Армен всегда держит нас в тревоге!

Армен улыбнулся.

— Почему моя тайна? Разве не Арам Михайлович дал нам ключ к решению вопроса? — краснея, как обычно, сказал он. — И не ясно разве все? Скажите, кто из вас слышал, как орет водяной, с того дня, как мы выпустили из пещеры воду?

— Никто…

— Я многих спрашивал — никто не слышал… Неужели не понятно, что есть какая-то связь между водой, которая была заключена в Черных скалах, и водяным озера Гилли?

Асмик обернулась:

— А, поняла, поняла… Какая же я глупая!… Идем скорее, идем!…

— Поняла, да не совсем. Связь есть, но почему же он, этот водяной, орал, никто из нас не знает. Вот то, что мы хотим узнать, — сказал Армен.

— Сэто, нашему ученому нужны два мешка соломы, самой мелкой. Пойди возьми два мешка и набери соломы у колхозных молотилок, — командовал Камо. — Только не забудь — самой мелкой… А ты, Грикор, ступай попроси бригадира Овсепа дать нам одного осла. Мешки с соломой, кирки, ломы погрузите на осла и возьмите его с собой — вы с Арменом пойдете на Черные скалы. Все, чтo Армен ни прикажет, выполнять беспрекословно!… Я, Асмик и дедушка Асатур пойдем на озеро… Да, возьмите с собой Артуша, он сильный и смелый парень, пригодится.

Так Камо распределил обязанности каждого. Вскоре оба отряда были готовы к походу.

— Мы о самом важном не договорились, — сказал Армен. — Камо, когда ты должен быть на озере?

— Как по-твоему, когда мне надо быть?

— Когда? Погоди, подсчитаю. Мы доберемся до Черных скал к часу. В два часа будем в пещере. Дела там у нас на полчаса… Сколько будет километров от Черных скал до Гилли?

— Около пяти.

— Около пяти? Ну, если принять во внимание наклон горы, надо дать воде тоже минут тридцать. Значит, ровно в три тебе нужно быть с фотоаппаратом на том самом месте, где мы тогда сделали снимок с водяного. Станешь там же, палец — на спуске затвора. Не упусти, сейчас же щелкни!

— Страшно интересно!… — сгорая от любопытства, вертелась на месте Асмик. — Идем, чего же вы ждете?

Немного спустя Камо и Асмик вышли из села. По дороге к ним присоединился дед Асатур. Борода у деда была, по обыкновению, заботливо подвернута и уложена за пазуху, на плече висело ружье. Он шел спокойным, размеренным шагом, по-видимому вполне довольный всем, что окружало его. Тревога покинула деда, и лицо его было ясным и мирным, спокойно светились еще полные жизни глаза. Он, казалось, поздоровел, даже помолодел.

— Дедушка, — обратился Камо к старику, — ты заметил, что с тех пор, как водяной перестал орать, и Месроп не орет?

— Глупый человек этот Месроп, — вздохнул дед. — Он у нас, как говорят, ложка дегтя в бочке меда… Все кругом поумнели, а у него башка все такой же темной осталась. Тайком в старую часовню ходит… Скажи, дурной, какая сила у этого сухого камня? Мой кум Мукел, блаженной памяти, хорошим каменщиком был. Он смеялся над нами, говорил: «Крест на камне в этой часовне я вырезал, а вы ходите да прикладываетесь к этому кресту, целуете, святым называете…» Да, темные, темные мы были люди…

Дед немного помолчал, сделал две-три затяжки из своей трубки, затем продолжал:

— Месроп умолк потому, что его заставили замолчать. Такой фрукт сам не замолчит… В те дни, когда вы воду из пещеры выпускали, Баграт так его к стене прижал, так отделал… Еще немного — в куски бы разорвал! Знаешь ведь ты, какой Баграт горячий. «Ты, говорит, собачий сын, колхозный работник или дьякон? Ты своим провокациям положи конец, а не то я тебя в такой пресс зажму, что разом тебя выровняет… Ни одного кривого местечка не останется…»

Асмик представила себе бедного дьякона Месропа зажатым в пресс и фыркнула: костлявые руки и ноги торчат из-под досок, извиваются, как клешни у рака…

— Смеешься? А что ты думаешь, Баграт не сделает? Сделает! Боевой человек, дисциплину любит, всех подтянул. Погляди, какой колхоз устроил — на диво!… Да, Камо-джан, ты говоришь: ребята в Черных скалах воду остановят? Зачем?

— Это уж тайна Армена. Опять тайна!

Они подошли к берегу уже знакомой нам самой короткой реки в мире.

— Река будто помелела. Что скажешь, Камо?

Камо улыбнулся. На верхней губе его дрогнули заметно выросшие черные усики.

— А как же иначе, дедушка? У нас небось август месяц?

— Что ж, что август? Эта река в самые засушливые годы никогда так не спадала даже в августе, — настаивал дед.

Камо по-прежнему загадочно улыбался. Любопытство сжигало Асмик.

— И ты, и ты научился у Армена из всего тайну делать! Ну, говори же, в чем дело? — нетерпеливо требовала она.

— Что ж мне говорить, не ясно ли и так?… Когда мы выпустили керосин в озеро на вершине Дали-дага, не дошел ли он до Гилли?

— Хорошо, дошел.

— Если мы сделаем это теперь, то керосин попадет уже не в Гилли, а в пруд, где полощутся твои гусята.

— Как это, парень? — удивился дед.

— Вот непонятливый народ! Ясно же. Керосин попадает в водный поток, вытекающий из «Врат ада», оттуда в канал, а из канала — на наши поля, в сельский ручей, в пруд…

— Ох, и дел же вы наделали, Камо-джан! — восхитился старик, наконец уразумев, что произошло. — Уж на что умный человек был покойник Каро, и то не разобрался бы…

— И кум твой Мукел тоже бы ни за что не разобрался, — засмеялся Камо.

• Предыдущая
• 67/71
• Следующая