Два часа до катастрофы - Бадин Андрей Алексеевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/71
• Следующая

– Ник, это я, – Морс связался с друзьями и сообщил, что Петровича вызвали на совещание в кабинет начальника МУРа.

– Создай прямой канал связи на мой компьютер, – сказал Ник. – Мы тоже послушаем разговор, да и запишем его.

– Сделаю, – пообещал Морс.

Он подключил сотовый телефон к пеленгатору и позвонил Сергею. У того в компьютере был модуль сотовой связи, и он без проблем услышал то, что происходит в кабинете у генерала Берестова. Ник включил запись и стал слушать секретное совещание штаба под руководством полковника Семенова.

Когда оно закончилось, Морс выключил трансляцию и сказал Нику:

– Что думаешь?

– Этот фээсбэшник – лох, хотя с амбициями, но сейчас разговор не о нем. Он подождет. Смерть Звягинцева – это факт. Его убили, а перед этим выкачали из его мозгов информацию о спутнике. Это не мог сделать посторонний, далекий от науки человек. Надо начать поиски в лаборатории орбитальных исследований.

– Чистяков? – предположил Морс.

– Не уверен, но его надо проверить в первую очередь.

– Тогда свяжусь с Петровичем и попрошу описать Чистякова. Ведь его видели только он и Пономарев.

– Действуй. Если сможешь, достань фото и скажи Петровичу, что скоро мы привезем к нему террористку. Держать ее здесь нет смысла – она нас связывает по рукам и ногам.

После разговора с Сергеем Морс подождал, когда голоса в рации Петровича стихнут, и вышел на связь. Нажал на пеленгаторе кнопку, и в кармане у Семенова тихо запиликал сигнал, очень похожий на сигнал сотового телефона. Полковник сначала подумал, что это сотовый и звонит, но потом сообразил, что это рация, вынул фасолину и вставил в ухо.

– Привет, Петр Петрович, это Морс.

Семенов услышал голос разведчика.

– Привет, ты вовремя, я как раз в туалете облегчаюсь, – полковник застегнул ширинку, вышел из кабинки, сполоснул руки и покинул уборную.

Чтобы не вызывать подозрений своим разговором с невидимым оппонентом, он вынул и поднес к уху выключенный сотовый. Теперь он шел по коридору МУРа с трубкой возле уха, но разговаривал не по телефону, а по вставленной в ушную впадину миниатюрной рации. Этот прием так понравился Петровичу, что он аж заулыбался от удовольствия.

– Петр Петрович, – наконец сказал Морс, – опишите мне Чистякова, ведь он был на совещании.

– А ты откуда знаешь? – удивился полковник, но потом вспомнил, с кем имеет дело, и усмехнулся. – Прослушал оперативку через мини-рацию?

– Да, слышал все.

– А недалекий контрразведчик опасался утечки информации, – иронизировал полковник.

– Это его проблемы, но он отчасти прав. Ваше совещание могли прослушать и террористы. Так же, как мы – через «жучка» или через любой сотовый.

– Возможно, никому нельзя верить, и здесь я полностью согласен с Ильиным.

– Итак, – напомнил Морс.

– Сейчас выйду на лестницу, а то в коридоре народу много.

Морс услышал скрип двери, посторонние шумы, хлопок и вновь голос полковника.

– Итак, – начал Семенов. – Чистякову тридцать с небольшим, ростом он сто восемьдесят пять, сложен ладно, волосы светлые, короткие. Одет модно и дорого, я его даже Пижоном окрестил. У него светлый костюм от Кардена, ботинки от Гуччи, галстук от Версаче и носовой платок от Мак Марэ. Пахнет от него «Дракаром», и ездит он, наверное, на спортивной «бэшке» последней модели.

– Подозрительная роскошь для чиновника государственного космического ведомства. Пономарев, его руководитель, так не одевался.

– Пономарев не богат материально, но богат умом и по этой причине не выпячивается. А так, кто знает, какие у них там зарплаты. Я не проверял и даже не интересовался. Они по всему миру катаются…

– Ладно, хрен с ними, с деньгами, надо дело делать, – сказал Морс. – У вас есть его фото?

– Нет.

– Хреново. Как его найти?

– Ты сейчас где?

– Возле МУРа. Сижу в машине, разговариваю с вами.

– Совещание закончилось пять минут назад. Чистяков ушел за минуту до начала разговора Ильина.

– Тот бухтел минут десять…

– Значит, прошло двенадцать минут, и Чистяков может быть еще в здании. Если он сразу пошел к проходной, то от кабинета генерала до нее десять минут ходу. Но это для тех, кто знает, куда идти и как пройти. А если он здесь впервые, то может и заблудиться.

– Вы думаете, что он еще в МУРе? – насторожился Морс.

– Возможно. Сейчас… – Петрович поднялся на второй этаж, прошел узким коридором в другой корпус и оказался в здании, окна которого выходят на Петровку.

– Я стою у окна и смотрю на проходную, но Пижона не вижу, – передал полковник. – Ты видел высокого блондина в светлом костюме с темной папкой в руке?

– Я не наблюдал за проходной, я слушал разговор, но, – Морс задумался, – вроде нет.

– Ты далеко от проходной?

– В двадцати шагах, смотрю на нее.

– И не видел?

– Не заметил.

– И это при твоем профессиональном внимании. Значит, он не выходил. Точно. Он видный, холеный, в светлом костюме и сразу привлек бы взор. У него вальяжная походка, и он скорее смахивает на лощеного братка, мутировавшего в бизнесмена средней руки, чем на ученого.

– На машине он мог выехать?

– Нет, пропуска на тачку ему не заказывали.

– Тогда подождем, может, вы правы, и он скоро появится.

Не успел Морс договорить, как Петрович воскликнул:

– Смотри, вон он. Подходит к проходной с территории уголовного розыска.

– Я его пока не вижу, – сказал Морс.

– Скоро увидишь.

Морс, не отводя взгляда от проходной, дотянулся до сумки с техникой, вынул видеокамеру, положил на торпедо машины и шнуром подсоединил к компьютеру. На мониторе ноутбука появилась картинка, и Морс незамедлительно передал ее на компьютер Ника. Сразу зазвонил сотовый, и Морс поднес его к уху.

– Это я, – сказал Сергей, – что за фильм, не о Чистякове ли?

– Угадал, сейчас он появится на экране.

Сергей и Фэд увидели на компьютере, как из проходной МУРа выходит высокий пижон в светлом костюме, зеркальных ботинках и с темно-коричневой папкой в руке.

– Да, он франт, – хихикнул Ник.

– Я дал ему псевдоним Пижон, – сказал Петрович.

Сергей и Фэд слышали полковника, так же как и он их.

– Что предпримем, топчем его? – поинтересовался Морс.

– Да, дуй за ним и смотри не упусти, – приказал Сергей. – Мы закончили допрос девки и можем ее вам, Петр Петрович, вернуть.

– Было бы здорово.

– Тогда мы выезжаем.

– Жду вас у управления.

– Да, Морс, – сказал Ник, – мы ведем незакодированные переговоры. Проверь частоту на прослушивание. Мало ли что.

– Уже делаю, – сказал разведчик, подключил к пеленгатору декодер радиопомех и просканировал эфир.

– Ник, чисто, но на всякий случай я перешел на другую частоту и буду менять ее каждые пять секунд. Автоматически.

– Ты включил транскодер, и появились пощелкивания? – сказал Сергей.

– Да, эфир «помутнел», но безопасность возросла примерно в пятьдесят тысяч раз.

– Прекрасно, не упусти франта, или как его там – пижона. – Сергей отключил связь.

Как только Морс уехал, Сергей и Фэд уселись обедать и ждать, пока девица придет в себя. Это случилось в разгар трапезы с сырокопченой колбасой, запеченной телятиной, солеными огурчиками и ломтиками малосольной семги. Поэтому пришлось отложить еду и продолжить допрос террористки «вживую» – без натрия пентатала.

Ник показал ей фотографии московских храмов, но она ни один из них так и не узнала. Как не узнала ни лидеров палестинских террористов, ни даже для прикола показанного ей персидского поэта и просветителя древности Омара Хайяма.

– Так, значит, ты, Фалиха, не знаешь ни где жила, ни кто тебя содержал? – спросил Ник.

– Не знаю.

– Что вообще знаешь?

– Про что? – ответила вопросом на вопрос девица.

– Как оказалась в машине со взрывчаткой?

– Меня привел Азиз, посадил в машину и приказал ждать звонка по сотовому. Как только он или кто-то из его подручных позвонит и прикажет соединить кончики проводов, я должна была это сделать. Потом включить зажигание, надавить на педальку и рулить к воротам.

• Предыдущая
• 24/71
• Следующая