Второй курс (СИ) - Юрченко Сергей Георгиевич "Raven912" - Страница 37

Но вот настало время вылетать. Ало-золотая и серебряно-зеленая команды встраиваются над центральным кругом в ожидании начала игры. Мы с Драко вежливо раскланиваемся, барражируя выше всех.

— Мори, у нас — проблемы. — Голос Кай возникает в моем сознании. Ожидаемо.

— Бладжер? — Канон, банзай!

— Да. — Даже и не сомневался.

— Добби?

— Не только. — Упс... А вот это уже интересно...

— Кто еще?

— Директор.

— Упс. — Ффух.. чуть сам с метлы не рухнул. Интересно, на кой это Дамблдору?

— Ага...

— На кой?

— Похоже, директору очень нужно чтобы ты опять недельку отлежался в больничном крыле...

— Интересно... До Хеллоуина — еще далековато.

— Рон? — У Кай, как обычно весьма здравые идеи.

— Попробует перебросить дневник? Или наоборот — дает своей марионетке влипнуть поглубже?

— Еще не знаю

— Ок. Есть способ избежать этого?

— А как же!

И Кай рисуем мне картинку: вот я в верхней точке траектории кувыркаюсь через голову. Первое Серо — разносит бладжер, второе — летит в Макгонагалл, третье — в Спраут. Ошеломленный директор пытается прикрыть сразу двух деканов, сидящих в противоположных концах стадиона... и почти на секунду оказывается уязвим для особо извращенного заклятья из арсенала Той-что-Жаждет*.

/*Прим. автора: напомню, в домен Принца Тьмы входят не только изыскания, изрядно обогатившие Сутру Божественного лучника, но и всякий поиск наслаждения и красоты... иногда — в весьма... своеобразных областях. В частности, коренные обитатели «солнечного» Комморага поклоняются Госпоже Запретных наслаждений почти поголовно. Так что «боевое проклятье из арсенала Той-что-Жаждет» — та еще штучка... Круциатус нервно курит в сторонке.*/

Нда... пожалуй, так поступать — не стоит. Убийство должно решать проблемы, а не создавать их.

Мадам Хуч дает свисток... и выпускает бладжеры. Один из них — сразу наводится на меня. Для любого порождения Хаоса (или, хотя бы, затронутого этой Силой) очевидно, что с ним — что-то не так: слишком уж разит от мяча Порядком. Но ни судья, ни присутствующий на матче Дамблдор этого «не замечают». Дергаются только двое: деканы наиболее враждующих факультетов, Минерва Макгонагалл и Северус Снейп. Но, если Снейпа успокаиваю я, мимолетным взглядом прямо в глаза, то Минерву останавливает директор. Любопытно. Очень любопытно.

Резко пикирую вниз, одновременно сбрасывая по связи Меток «что не делается — все к лучшему». Бладжер со свистом преследует меня буквально по пятам. Нет уж. Ухнуть с высоты в десяток метров мне не улыбается: а вдруг не поймают? Делать всеобщим достоянием знание о том, что для тотемного оборотня сломанная шея — повреждение болезненное, но не летальное, я не собираюсь.

Краем глаза замечаю, что Драко медленно снижается. Что он задумал? Впрочем, не буду портить Дипломату команды сюрприз. Скоро все и так станет ясно.

Снизившись почти к самой земле, я «неудачно» разворачиваюсь... и бладжер врезается мне прямо в левую руку. Привычным усилием блокирую боль. Но все равно — демонстративно падаю с метлы и качусь по земле. Ко мне бегут мадам Помфри, и Гилдерой Локхарт, чтоб на него Меняющий пути свое внимание обратил!

Трибуны на слизеринской стороне взрываются криками восторга. Еще бы! Гриффиндорский ловец выведен из строя, и теперь, чтобы красно-золотые смогли свести игру хотя бы к ничьей — должно случится чудо! И чудо случается, причем — немедленно. Драко опускается на середину поля и достает из рукава палочку. Вообще говоря, брать с собой палочку — это уже нарушение Правил... и именно поэтому все летают с ними. Но вот в открытую демонстрировать это... до сих пор без этого как-то обходились.

— Сонорус! — Палочка Драко упирается в его собственное горло. — Я не буду продолжать игру. Требую переигровки!

Правила честной игры. (Драко)

Распинаясь на тему честной игры и соблюдения правил, краем глаза наблюдаю за сюзереном. Тот изображает пребывание в полной отключке. Интересно: на кой ему это понадобилось? Приподнимаю щиты, и отправляю этот вопрос Гарри.

В ответ приходит картинка «от Кай»: «что тут планировалось и как с этим бороться». Нда... Устраивать глобальную резню... повод как-то мелковат. Но вот зачем это представление нужно Дамблдору?

Пока большинство присутствующих на матче отходило от шока, вызванного моими словами, двое бежавших к Гарри достигли своей цели. Причем Гилдерой успел первым. Взмах палочкой, короткая фраза на латыни, произнесенная с явственным рязанским акцентом*, и рука Гарри превращается... Это даже трудно описать. Во-первых, рука увеличивается почти в два раза. Во-вторых, кожа становится какой-то серебристой, а очертания... с одной стороны — хочется назвать ее «красивой», но с другой, при длительном взгляде возникает легкая тошнота и головокружение. Ну и, наконец, пальцы этой руки заканчиваются вполне отчетливыми когтями.

/*Прим. автора: Драко, разумеется, использовал местную идиому... но я не достаточно сведущ в английской культуре. Чтобы это могло быть? Ирландский? Шотландский? Кокни?*/

Нда... А мадам Помфри, как и подобает медику, владеет латынью виртуозно. Ее монолог, посвященный многоразличным моральным и физическим достоинствам Гилдероя, а так же прихотливым извивам его родословной — хочется законспектировать. А я-то, наивный, еще считал латынь — скучным уроком. Как же! Несмотря на весь их профессионализм, учителя, нанятые отцом, не смогли продемонстрировать мне и малой доли красот и богатств мертвого языка, которыми владела школьный медик.

Судя по лицу Гарри, произошедшее ему никаких приятных эмоций не доставляло. Он даже заслушался переливами голоса мадам Помфри, и отвлекся от терзающей его боли. Но заинтересованность, сменившая гримасу боли, привлекла внимание колдомедика, и она осознала, что по крайней мере двое из слушающих ее детей — отлично все понимают. Медик резко замолкает, бросая на Гилдероя испепеляющий взгляд, от которого наш учитель ЗоТИ отшатывается с выражением однозначного и несомненного испуга.

Ну а когда Гарри уносят — начинается комедия. Судья, мадам Хуч — уговаривает меня продолжить игру. Вначале — одна, потом — при поддержке Дамблдора. Вотще и втуне. На каждый их аргумент у меня находится свой. В основном — я тычу пальцем в пункт правил, однозначно трактующих «появление на поле инвентаря, подвергнутого несанкционированным чарам». В правилах четко сказано, что в таком случае «игра должна быть приостановлена на время, необходимое для полного устранения последствий воздействия данного инвентаря». В нашем случае — для выздоровления Поттера.

Следующей линией обороны было заявление, что бладжер был совершенно стандартный и обычный. Ага! Как же. Тут мне очень пригодилась помощь рабыни моего сюзерена. Сейлина подошла к месту разбор... дискуссии как нельзя более вовремя... совершенно случайно, разумеется, и никто ее по связи Метки не подзывал. После того, как «посланница Высших Сил» подтвердила, что на железный мяч было наложено совершенно не присущее данному предмету заклинание — спорить стало уже совсем неприлично, и администрация школы согласилась с тем, что матч Гриффиндор-Слизерин будет продолжен после выздоровления ловца команды Гриффиндора.

Естественно, мое поведение не вызвало восторгов среди товарищей по Дому. Только Маркус Флинт улыбнулся мне... одобрительно.

— Драко! Ты что творишь?! Мы же могли... да что там — мы же почти выиграли! А ты!

Вычленить в этом потоке сознания конкретные голоса почти не представлялось возможным. От меня требовали объяснений моему недопустимо чистоплюйскому поведению. Я усмехнулся.

— Ну уж нет. Я объяснюсь с капитаном, и если он сочтет мои объяснения недостаточными — уйду из команды. — Флинт расплылся в ухмылке. Судя по всему, чтобы уйти из команды — мне пришлось бы выдумывать уж совершенно уникальное объяснение. Вроде «я заблудился на дороге жизни...»

По дороге к родным подземельям, я прислушался к тому, что бурчал на канале связи мой сюзерен. И очередной раз горько пожалел о невозможности законспектировать.