Первопроходцы ада - Недозор Игорь Владимирович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/70
- Следующая
Нет, рисковать не надо, валим снайпера, а потом лысого.
Шум и треск позади застал биолога врасплох.
Услышав их, он хотел обернуться, но мощный удар по голове погасил мир вокруг. Дальше была только тьма…
Глава 2
Казалось, прошла вечность. Словно падение в пропасть без дна, словно полет в беззвездной мертвой ночи. Без чувств, без тела, без души. Но все-таки мир вернулся, или он вернулся в мир к реальности…
Медленно возвращалось сознание. Первым включился слух, потом через закрытые веки просочился тусклый свет. В голове тяжесть, в горле пересохло. Пульс бился у виска, гулко отдаваясь в черепной коробке. Арсеньев открыл глаза, рефлекторно попытался сесть и не смог. Руки и ноги были связаны, и, как он мог судить, довольно профессионально.
Соображал с трудом, фиксируя лишь картинку.
А потом до него донесся конец фразы.
– …может, и вояка… – изрек Лысый и пнул Антона, как какой-нибудь баул. – Но точно не хабарник. Ни задрипанных «черных бус», ни даже добра или бабосов – порожний. Вчистую порожний! Даже обидно!
– Может, не успел еще ничего найти? – с сомнением покачал головой Высокий.
– Нет, – передернул плечами «браток». – Посмотри на него, сразу видно, что в Зоне черт-те сколько времени прошлялся.
– Да какая разница? – вступил в разговор невидимый третий и через секунду появился «в кадре» и сам.
Лет под тридцать, в добротном армейском камуфляже и старательно подогнанной разгрузке. На груди болтался стандартный АК-74М3, прикладом которого, похоже, Антон и получил по голове.
Он смотрел на биолога сверху вниз – без особой злобы, скорее с насмешкой и каким-то ленивым сочувствием. Но по особому выражению лица и тому, как смотрели на него двое других мужчин, Антон догадался, что этот тип старший в маленькой банде.
– Экий дрищ, однако, – меж тем пренебрежительно повертел в руках Лысый «Сайгу» ученого. – Несолидная пукалка и тэтэшка без патронов. И какого хрена ты потянул на меня с таким говном? На Костика Шрама из «таганских»? Не, чувак, ты меня конкретно обидел таким отношением! Такое просто так оставлять нельзя, братва не поймет!
– Не скажи, Шрам, – осклабился главарь. – Если б не я – этот шпак вас бы, чего доброго, пощелкал; хорошо, я догадался проверить место…
– Это ладно, а что с ним делать-то будем? – вступил в разговор Длинный. – Эй, бродяга, тебя хоть звать как?
Антон попытался было пошевелить языком, но это у него плохо получилось.
– Да какая разница! Хоть даже этот… как его – во, принц Персии! – Лысый «браток» опять пнул биолога. – Верно, Летеха?
Он обернулся к третьему.
«Летеха?» – Арсеньев заметил на плечах главаря бандитов светлые не выцветшие полосы от срезанных погон.
– И что делать?.. – продолжил Шрам. – Я думаю, поступим так: пусть этот рыцарь недоделанный посмотрит, как мы сучку оприходуем, а потом, я думаю, прирежем…
Тут Лысый заржал, а его напарники дружно поддержали. Длинный тоненько, каким-то лающим скулежом, а Летеха заливисто, по-детски. Правда, тут же и заткнулся, схватившись за грудь и натужно закашлявшись.
– Мочалка, ну а ты как, не хочешь представиться приличным людям? – обратился Костик к плачущей девушке.
– А зачем, – откашлявшись, поинтересовался главарь. – Ты что, с ней разговаривать, что ли, собираешься?
– И вправду, чего это я? – вновь загоготал бандит.
Антон лежал недвижно и тщетно пытался собраться с мыслями. Похоже, удар по голове был слишком силен – мир то приобретал невероятную четкость, то ускользал куда-то…
Он с каким-то отстраненным вниманием изучал бандитов. Все трое, несмотря на разницу во внешности, чем-то похожи друг на друга. Приблизительно одного возраста, с одинаковой печатью привычного зла на лицах. На пальцах у всех троих ярко блестели перстни с камнями и без. Да и другие украшения имелись. Вон, у Лысого на шее аж две массивные цепи – золотая и, кажется, платиновая.
Но имелись и индивидуальные черты.
Так, волосы Длинного были собраны в хвост, а сам он выделялся какой-то болезненной худощавостью и странным выражением черных блестящих глаз – такие лица Арсеньев видел у наркоманов в завязке.
Летеха был довольно гладко выбрит и вообще претендовал на некоторое щегольство.
На поясе у Шрама висело два клинка – широкий мачете и кинжал музейного вида (может, из музея и перекочевавший к ублюдку).
– Слышь, Сундук, – обратился Костик к высокому. – Ты как насчет «клубнички»?
– Не, я пока пропущу, позже, может… – произнес вдруг Длинный. – Куража нет. Опять же, связанную неинтересно…
– Дык связали-то, чтобы не брыкалась, а то слишком буйная! Можем не удержать! А так она верняк умницей будет! – мерзко облизнулся Лысый. – Ну как, – наклонился он к девушке. – Давай-ка сделаешь это по-хорошему. Если понравишься, может, живой останешься. С собой за Периметр даже заберем. Ну или хоть похороним по-людски…
– Оставь меня в покое… – пробормотала девчонка.
– Ну не ломайся!
– Не… не надо…
– Сундук, братуха, она, по ходу, хочет, чтобы ты занялся ею! – глумливо хохотнул Лысый. – И ей, видать, не глянулся. Она, по ходу, худосочных мужиков любит. Может, все ж займешься?
– Займется. Но после меня… – веско сказал главарь. – Покурите, пока есть время…
– Командир, это не по понятиям, – неожиданно набычился Лысый. – Мы ее первыми надыбали.
Летеха недобро посмотрел на подчиненного, а потом вдруг усмехнулся:
– Пожалуй, ты прав, брателло! Развлекись, заслужил!
Краем все еще мутящегося сознания Антон почему-то подумал, что «командир» этого упрямства подчиненному не забудет и при первом же удобном случае всадит Лысому в спину нож или пошлет в аномалию.
– Ну что, телка, давай, что ли, знакомиться будем?
Присев на корточки, лысый бандит достал нож и, распоров скотч на щиколотках жертвы, с силой развел ноги девушки в стороны.
– Уроды вы! – всхлипнув, выкрикнула она. – Ненавижу вас! Нет, больно, уроды!!!
Шрам деловито загнал в землю мачете, за ним второй, антикварный нож и примотал к ним как по волшебству появившимся шнуром голени несчастной. Именно так вязали, обездвиживая, в спецназе. Горбашов учил подопечных этой премудрости и даже показывал, как можно высвободиться в таком положении…
И опять Арсеньев поразился – ведь все это происходит на самом деле!
Сейчас эти мерзавцы надругаются над беззащитной девушкой, потом убьют его – и все кончится. Ну почему он так спокойно об этом думает? Вот только откуда внутри этот холод, щупальца которого проникают до самого сердца?
Но какая разница, если сейчас все кончится? И не придет спасение в последний момент, как бывает в романах и фильмах, но, увы, почти никогда не бывает в жизни.
Между тем Лысый поднялся и стянул бронежилет. Повернувшись к Антону спиной, он спустил замызганные джинсы.
– Ну, это… сейчас… того… – захрюкал он довольно и вдруг завопил не своим голосом: – Эааааааааа!!!
Хрустнуло, как будто сломалась толстая ветка, и пах его брызнул кровью и мелкими ошметками. Не переставая верещать, Шрам скорчился и рухнул наземь.
Длинный только еще потянул винтовку из-за плеча. Но кровь уже хлестнула из его левого глаза. Парень зашатался, как подрубленное дерево, и упал, широко раскинув руки.
В дело явно вступил очень меткий стрелок.
Оба выстрела донеслись со стороны леса.
Главарь, как следовало бы ожидать, не растерялся и показал, что кем бы он ни был раньше, но в армии чему-то, да научился.
Он как-то хитро перекатился в полуприседе и тут же сгреб в охапку девушку, вдавив ствол ей в затылок.
– У меня заложники! – закричал он, обращаясь к лесу. – Слышите?! Выходите по одному и без оружия!
Но над поляной стояла тишина.
– Ну! Или я ее убью! И его убью! – Он ткнул стволом в сторону Антона и тут же снова приставил его к голове бесчувственно обвисшей жертвы.
- Предыдущая
- 3/70
- Следующая
