Пшеничное зерно и океан - Яворски Митко - Страница 12

• Предыдущая
• 12/23
• Следующая

Сэр Арнольдо Барнольдо был доволен, но не был счастлив. Его мучило желание сделать свои владения ещё более причудливыми, ещё более неповторимыми. Именно поэтому, ложась спать, он часто долго не мог заснуть, и утром вставал сердитый, так как не знал, что бы ещё такое придумать.

Однажды на прогулке ему пришла в голову мысль — странная, можно сказать, несбыточная: он захотел, чтобы в его владениях царствовали одновременно все четыре времени года: весна, лето, осень и зима. "Великолепно, великолепно", — повторял он. И сразу же приказал управляющему выполнить то, что ему пришло в голову. Нечего делать. "Слушаюсь", — только и осталось тому отвечать. Но когда он вышел из господских покоев, помощники, взглянув на него, спросили, не заболел ли он.

— Хуже, — ответил он и рассказал о том, что им предстоит выполнить.

Прибыли на остров самые известные учёные, инженеры, мастера, рабочие. Сэр Арнольдо Барнольдо не жалел средств, и они превратили его владения, которые и без того были прекрасны, как чудо, в ещё более великое чудо. И стало так, как того желал господин! Рядом с уголком, где расцветали зелёные весенние травы и благоухали цветы, находился уголок, где был разгар горячего лета, зрели плоды и колосилась пшеница. А невдалеке от него неистовствовал мороз, и льды сковывали речки.

Когда сэр Арнольдо Барнольдо обходил эти маленькие царства, как он называл уголки с разными временами года, на их границах его ожидали лакеи. Они подносили ему тяжёлую меховую шубу, когда он переходил из царства осени в царство зимы, и надевали на голову меховой треух. Выйдя из царства зимы и шагнув в царство весны, он сбрасывал шубу на руки лакеев и, перекидывая в руке лёгкую бамбуковую трость, радовался цветам и птицам. Кто только не хвалил и не возвеличивал его за это изумительное достижение. Он же был убеждён в том, что никто кроме него на всём свете не имеет владений, в которых одновременно было бы четыре времени года. Лишь один из его придворных осмелился возразить ему, — да и то, разумеется, с извинениями и низкими поклонами.

— Чтобы такое…

— Что — "такое"? — не дал ему досказать Арнольдо Барнольдо. — Ты хочешь сказать, что я поступил противно законам природы?

— Это что-то, что-то… — промычал неопределённо Придворный.

— Мне просто уже некого перещеголять. Я чувствую себя сильным, только когда иду против природы и диктую ей свою волю.

Но желание превратить свои владения в самостоятельную маленькую землю, вызывалось и другой причиной. Когда-то он правил великой страной, где его так почитали, что снимали шапки даже перед его изображениями. Но сэру Арнольдо Барнольдо и этого казалось мало, и он отдавался во власть самых причудливых мыслей и желаний, и однажды объявил, что хочет править всем миром.

Те, кто был в его подчинении, крикнули: "Чудесно, чудесно!" Другие решили, что это какая-то не совсем удачная шутка, которая не касается их непосредственно, третьи, а их было больше всего, посмеялись над ним и сказали: "У-у-у". Обиженный, он удалился в одно из своих владений — на океанском острове. Именно поэтому тот миг, когда ему пришло в голову создать у себя все четыре времени года, он считал самым великим в своей жизни. Он превратил океанский остров в маленькую планету и стал господствовать на ней. Он познал силу богатства, сладость власти и теперь жаждал лишь одного — славы. Ею он не мог насытиться вдоволь. Он хотел, чтобы его имя гремело во всех концах земли. Но этого не случилось. Поэтому как повелитель океанского острова он приказал, чтобы на его землях непрестанно пели ему славу. И вот с самого утра и в полдень, и вечером, а по праздникам, даже ночью, голосистые молодые люди выкрикивали на берегах океана во всю глотку: "Да здравствует сэр Арнольдо Барнольдо""

Итак, он имел всё, что хотел. Лишь неумолимые годы самым упорным образом не желали подчиняться ему. С ними он никак не мог справиться. Он старел. И ничуть не медленнее, чем все другие. Согласно предписаниям врачей каждые шесть месяцев ему переливали кровь. Но и это особенно не помогало. Морщины перепоясали его лоб, избороздили лицо. Время, нечто неумолимое и невидимое, подрывало его силы.

Смею надеяться, что читатель простит мне столь пространное описание сэра Арнольдо Барнольдо, как только убедится, что именно с ним связаны все последующие приключения острова и его населения. Но прежде — ещё одно описание. На сей раз — одной безумной частицы квази-звезды.

Меж двух звёзд, которые по вечерам повисали, словно светильники, над тёмной спиной Земли, находилась ещё одна, вероятно, самая странная и непонятная звезда. Вообще спорно, могла ли она называться звездой — уже хотя бы потому, что ничуть не светилась и не была видна глазом. Это, разумеется, ничуть не смущало её — всё равно, замечают или не замечают, восхищаются или нет. Мало того, что она не светилась, но по сравнению с другими была много меньше и, более того — много тяжелее. Одна её частица, величиной с орех, весила миллионы тонн.

Она казалась спокойной, словно была мертва, но это было только внешне. Однажды страшный взрыв потряс её изнутри, она ярко засверкала и затем рассыпалась на множество осколков, которые разлетелись в разных направлениях. Учёные самым подробным образом описали всё, что им удалось увидеть. Истинной причины явления им угадать не удалось. Она осталась скрытой от их глаз.

И вот после взрыва одна частица квази-звезды, величиной с грецкий орех, направилась прямо к Земле. Её поведение учёные не могли объяснить никакими известными им законами. Ошеломлённые её головокружительным полётом среди других звёзд, они прозвали её безумной. "Безумная, безумная, безумная!" — кричали они. Она нисколько не была этим задета и ещё быстрее заспешила к Земле.

Если она столкнётся с Землёй, то… о-о-о! — люди догадывались, что могло тогда произойти. Они безмолвствовали в напряжённом ожидании, страстно надеясь, что каким-то чудом им удастся избежать катастрофы.

Безумная Частица квази-звезды прошла не настолько близко от Земли, чтобы вызвать катастрофу, но не так уж и далеко, чтобы ничего не вызвать. Она просто-напросто оторвала кусок Земли вместе с океанским островом сэра Арнольдо Барнольдо и повлекла его за собой. Повелитель был этим обеспокоен, но, по правде говоря, не так уж сильно. Он был убеждён, что где бы ни попались ему человеческие существа, они всё равно предоставят ему всё, что он потребует. Ведь если они разумны, не могут же они не почитать золота. А он имел много богатств, тонны золота. Он только очень рассердился, что такие значительные события произошли без его на то согласия. Он призвал к себе главного инженера и, чтобы показать, насколько сильна его, правителя, власть, приказал тому немедленно остановить этот бешеный полёт его владений. Уверенный, что его приказ будет выполнен, он снова лёг и заснул. Ведь самые известные врачи советовали ему спать как можно больше.

Главный инженер и его не менее способные коллеги знали, что остановить полёт океанского острова не в их власти, но не посмели сказать об этом господину — боялись его гнева, последствия которого им не раз доводилось испытать на себе и по более ничтожным причинам. Они словно онемели и притворились, что страшно заняты поисками причин, в силу которых их оторвало от Земли и понесло в космос в стремительном беге между звёзд.

— Самое сложное это выяснить причину, — сказал один.

Остальные сначала задумались, потом заплакали. Наконец-то они поняли, что до сих пор напрасно теряли время, описывая только то, что наблюдали глазом, а что важное, существенное не только в людях, но и в неживой природе скрыто от глаз и постигается с большим трудом.

Сэр Арнольдо Барнольдо не оставил им времени для обмена тяжёлыми, хоть и умными мыслями. Он самым строгим образом спросил их, почему остров до сих пор ещё летит. Тяжёлая тишина воцарилась между ними. Она была, наконец, нарушена лишь одним-единственным словом:

• Предыдущая
• 12/23
• Следующая