Бесславный (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 36

Вытянув руку вверх, Ник продолжал шептать, пытаясь прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть от света.

Другая половина демонов возобновила схватку, чтобы достать его. Они приближались, и он ощущал их зловонное дыхание на коже, и вдруг гром зазвучал в его голове. В одну секунду они наседали ему на пятки, а в следующую он уже отшвырнул их ударной волной.

Ник начал смеяться, пока не понял, что не может все это остановить. Что хуже, оно становилось все быстрей и быстрей, пытаясь захватить контроль над ним. Он закричал, когда боль начала разрывать его вены. Казалось, он горел изнутри.

Калеб что-то закричал ему, но тот не слышал.

«Я умираю».

И некому было это остановить.

Глава 10

Ник почувствовал, как жизненные силы покидают его. Затем, прежде чем тьма охватила его полностью, он почувствовал, что опять падает в ничто. Он отчаянно пытался зацепиться за что-нибудь, чтобы остановить это падение. Хоть за что-нибудь.

Но все же он падал.

Пока он не ударился об острый предмет, который проткнул его так глубоко, что удивительно как не пробил грудную клетку насквозь. Он ждал…

Он не знал чего. Сбитый с толку и больной, он лишь хотел проснуться дома, и чтобы все стало нормальным. Но было проще сказать, чем сделать.

«Что бы то ни было, я должен это увидеть».

Открыв глаза, он напрягся, не веря увиденному. Впервые, это было не похоже на фильм ужасов.

Вместо этого, он уставился на райской лицо, которое урко улыбалось ему.

— Коди?

Она сжала его руку.

— Я думала, что потеряла тебя.

— И я тоже, — он попытался двигаться, затем застонал от пронзившей его боли. – Ты била меня?

— Не я, кто-то другой.

Бристол.

Как он мог забыть? Этот червяк напрыгнул на него по дороге к Лизе.

Неожиданно, с другой стороны его кровати появился Калеб в человеческой форме. Слава богу, он выжил, раздраженный свет в его глазах говорил о том, что он хотел бы закончить то, что начал Бристол.

Затем он посмотрел на Коди.

— Ты еще бы попозже сделала.

Она указала на Ника.

— Поговори со своим другом. Это он не хотел просыпаться.

— Ага, — выдохнул Калеб, переводя злобный взгляд на Ника. – И что ты натворил?

Он нахмурился.

— Ты о чем?

— Ты отозвал себя из Нижнего Мира?

И что? Это не то, что ты легко забудешь без сильной шоковой терапии.

— Ну конечно это я, и я больше туда не хочу.

— Рад за нас обоих.

Коди переводила взгляд с одного на другого.

— Так что случилось?

Калеб мотнул головой в сторону Ника.

— Твой парень превратился в человека-факел и испепелил большое число демонов, прежде чем ты выдернула его оттуда.

Она, казалось, впечатлилась описанием.

— Факел? Правда?

Калеб кивнул.

— Так что же случилось, Готье? Что ты сделал?

Пожав плечами, он постарался вспомнить.

— То, что обычно случается, когда меня атакуют. Я пытался призвать свой меч, а затем что-то внутри меня захватило надо мной контроль. Следующее, что я помню – ты кричишь мне не использовать эти силы. Я убил кучу народу, а потом ты снова заорал на меня, потому что я тебя не слушал.

Калеб вовсе не впечатлился его объяснениями, в отличии от Коди.

— Тебе нужно, чтобы кто-то орал на тебя.

Ник фыркнул.

— На эту работу есть куча добровольцев. Правда, уже достаточно.

Калеб издал звук крайнего раздражения.

— Он проснулся?

Коди отступила, чтобы его мама смогла подбежать к кровати, и упасть на него.

Ник застонал, когда мама ткнула в одно из его поврежденных ребер.

— Ма, ты меня убьешь.

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Хорошо, потому что я хочу убить тебя. Клянусь, Ник, когда-нибудь ты меня до могилы доведешь.

От ее слов боль полоснула по сердцу. Это было напоминанием, почему Амброуз этим занимается.

Чтобы спасти мать от того что он сделал, и что привело к ее смерти.

Чувство вины грызло его. Не от того, чем он ранил ее в прошлом, а от того будущего, что он собирался ей принести. Она итак уже много пережила из-за него. Он не хотел снова заставить ее плакать.

— Прости, мам.

— Нет, малыш. Это мне надо просить прощения. Когда я сказала тебе не драться, я не имела в виду, что ты не должен себя защищать. Я никогда об этом не говорила.

Ее слова запутали его еще больше.

— Но мам, во всех своих драках я защищал себя. Я никогда не наносил удар первым.

Она скорчила ему рожицу.

— Почему ты никогда не говорил об этом.

Он почувствовал злость, которая так и умоляла его выплеснуть ее в ответ на ее комментарий. Но он сдержался.

— Я постоянно пытался, и все что ты сделала – сказала: «Не мамкай мне, Ник», и затем отказывалась слушать что-либо еще.

Зашмыгав носом, она тяжело сглотнула.

— Прости меня за это, Страшилка. Я постараюсь и буду лучше. Обещаю. И ты можешь драться, когда хочешь, ладно? Просто не позволяй больше так себя изувечивать. Я уж лучше заплачу за тебя залог в тюрьму, чем отвезу тебя на кладбище.

— Лучше уж пусть тебя судят двенадцать, чем несут семь, -сказала доктор Бердетт, стоящая за ней. – Это всегда было моим девизом. И так я вырастила Майкла. Я сказала ему, что никогда не буду злиться на него за самозащиту, но если увижу, что он сбежал из страха, то его задняя точка станет розовой.

— Майкл? — спросила его мама.

Ник хохотнул.

— Бабба.

— Доктор Бердетт издала болезненный стон.

— Пожалуйста, не называй его так. Меня передергивает каждый раз, как слышу.

Его мама нахмурилась.

— Почему ты так это ненавидишь? Я знаю множество хороших Бабба.

Доктор Бердетт раздраженно зарычала.

— Везет тебе, Чирайз. Моя враждебность началась с первого дня школы. Бабба Клакр, да жарится его филе в самой жаркой яме преисподней. Я была такая юная в белом, сделанном моей маме платье, над которым она так работала. Я чувствовала себя сказочной принцессой. На мне была бледно-желтая шляпка, в той кожаной сумочке. Я думала, что выглядела что надо, очень мило и по-девчачьи. Следующее, что я помню – меня пихают, я падаю, царапаю сумочку и туфли, и грязь попадает на мое платье. Что хуже, эта маленькая крыса отказался извиняться. Изо всех своих детских силенок я бросилась на него. И пусть я была лишь маленькой девочкой, в сарафанчике с подъюбником, но у меня было трое старших братьев и сестра, которые научили меня, как справляться с мужчиной, что я тогда и сделала. Я повалила его на землю, рыдая как младенец, просящий молочка. Так и началось соперничество, которое продолжается по сей день. Бабба Кларк постоянно доводил меня до отчаяния, даже притворялся, что работает полицейским, когда я встречалась с отцом Майкла. Он светил в наши окна каждый раз, когда мы целовались, пока Брюс не выбил из него дурь. Так что я морщусь, каждый раз слышав это имя, и то, что Майкл использует его…. И я буду называть его Майки снова, чтобы посмотреть, как он меняется в лице. Уж это научит его.

Ник засмеялся, а потом застонал, потому что шов от ранения натянулся.

— Ты в порядке, милый? – спросила доктор Бердетт и положила руку ему на живот.

— Ага. Меня и похуже били.

— Ну да. Ты знаешь, кто это сделал?

Вместо того, чтобы ответить на вопрос, Ник с интересом уставился на потолок.

— Малыш, сказала его мама, убирая волосы с его лба. – Отвечай доктору Бердетт, чтобы мы смогли написать заявление в полицию.

Хотя он и не был в восторге от того, что сделал Бристол, но и не хотел, чтобы тот угодил в тюрьму. Если школьника запереть, обязательно случается беда. Кроме того, он мог сам разобраться. Если бы он не был так расстроен из-за выволочки мамы, то этого бы и не случилось. Он и Бристол поругались бы, возможно пару раз ударили друг друга. И в итоге, оба бы ушли домой. Ну уж нет, но он не хотел бы увидеть Бристола в тюрьме за это.

— Я не помню, — фу, он ненавидел врать, особенно маме.