Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Зимин Игорь Викторович - Страница 59

• Предыдущая
• 59/156
• Следующая

Скьявоне Натале. Великий князь Александр Николаевич. 1838 г.

Официальные лица, сопровождавшие цесаревича, и приближенные королевы сначала с беспокойством, а затем и с паникой наблюдали за развитием романа молодых людей. Для них была совершенно очевидной его тупиковость. Ни один, ни другая и помыслить не могли об изменении своего статуса. Впрочем, молодые люди и сами понимали это, поскольку чувство долга и ответственности перед страной они впитали с детства. 30 мая 1839 г. молодые простились наедине. Следом этого прощания стала следующая запись в дневнике королевы Виктории: «Он был бледен и голос его дрожал, когда он сказал мне по-французски: „Мне не хватает слов, чтобы выразить все, что я чувствую“, – и добавил, как глубоко он признателен за столь любезный прием… Затем он прижался к моей щеке и поцеловал меня так тепло и с таким сердечным чувством, и потом мы опять очень тепло пожали друг другу руки».

Естественно, Николай I был в курсе сердечных перипетий в личной жизни цесаревича. Поэтому накануне возвращения сына в Россию он писал И. Ф. Паскевичу (13 июля 1839 г.): «Жду на днях сына, которого пребывание в Англии имело самые счастливые последствия. В Дармштадте, кажется, нашел он залог будущего своего счастья и получил семейно отцовское там согласие; Бог все устроил и, надеюсь, устроит все к лучшему, на Него моя надежда!». Под «счастливыми последствиями» пребывания наследника в Англии Николай Павлович, видимо, имел в виду то чувство долга, которое возобладало над внезапно вспыхнувшими чувствами.

А. П. Рокштуль. Цесаревна Мария Александровна

Кристина Робертсон. Великая княгиня Мария Александровна. Около 1850 г.

Через год, в начале осени 1840 г., в Зимний дворец торжественно въехала дармштадская принцесса Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария Гессенская, невеста наследника Александра Николаевича, будущего Александра II. Как вспоминала великая княгиня Ольга Николаевна, «8 сентября был въезд в Петербург в сияющий солнечный день. Мама, Мари, Адини и я ехали в золотой карете с восемью зеркальными стеклами, все в русских платьях, мы, сестры, в розовом с серебром. От Чесменской богадельни до Зимнего дворца стояли войска, начиная с инвалидов и кончая кадетами у Александровской колонны. На ступеньках лестницы, ведущей из Большого двора во дворец, стояли по обеим сторонам дворцовые гренадеры. Мы вышли на балкон, чтобы народ мог видеть невесту, затем были церковные службы в храме, молебен и наконец большой прием при Дворе. Все городские дамы и их мужья, как и купцы с женами, имели право быть представленными невесте. Все залы были поэтому переполнены. Для Мари (невеста цесаревича великая княжна Мария Александровна. – И. 3.) были устроены апартаменты в Зимнем дворце подле моих[385], красивые, уютные, хотя и расположенные на север.

К. П. Брюллов. Портрет императрицы Александры Федоровны. 1837 г.

Орас Верне. Николай I. 1830-е гг.

5 декабря в церкви Зимнего дворца была пышно отпразднована церемония перехода Мари в лоно православия. С необычайной серьезностью, как все, что она делала, она готовилась к этому дню. На следующий день была отпразднована помолвка, и в соответствующем манифесте она названа Великой княгиней Марией Александровной».[386] Сама церемония свадьбы состоялась в апреле 1841 г.

Еще через год, летом 1842 г., в Зимнем дворце отпраздновали серебряную свадьбу Николая I и императрицы Александры Федоровны: «Утром торжественного дня Мама проснулась под звуки трубачей Кавалергардского полка: играли ей „Лендлер“ Кунцендорфа, эту вещь она часто слышала еще девочкой в Силезии. Затем был семейный завтрак, к которому каждый принес свое подношение: братья и сестры из Пруссии – серебряную люстру в 25 свечей и глиняные молочники из Бунцлау в Силезии. Мы, семеро детей, поднесли Мама накануне браслет с семью сердечками, из драгоценных камней, которые составляли слово „respect“ [почтение – фр-]– От Папа она получила ожерелье из 25 отборных бриллиантов. Каждой из нас, сестер, он подарил по браслету из синей эмали со словом „bonheur“ [счастье – фр.] в цветных камнях, которые отделялись друг от друга жемчужинами. „Такова жизнь, – сказал он, – радость вперемешку со слезами. Эти браслеты вы должны носить на семейных торжествах“. Свой браслет я с любовью берегу до сегодняшнего дня и передам его своим наследникам как реликвию. Папа, растроганный и благодарный за все счастливые годы совместной жизни с Мама, благословил нас перед образами Святых. „Дай вам Бог в один прекрасный день пережить то же, что и я, и старайтесь походить на вашу Мать!“

К. Штейбен. Принц Фридрих Вильгельм Гессен-Кассельский и великая княжна Александра Николаевна. 1843 г.

Затем последовал торжественный выход в церковь Большого дворца; Мама в вышитом серебром платье, украшенная белыми и розовыми розами, мы все с гвоздиками. После службы, на балконе, принимали поздравления. Солнце сияло, было отрадно видеть великое множество поздравлений и приветствий нашим Родителям»[387].

Для Николая I и Александры Федоровны это было счастливое время зрелости. Еще молодые, полные сил родители выдавали замуж дочерей и женили сыновей. Все важнейшие семейные праздники они старались проводить в своем главном доме – Зимнем дворце.

В 1844 г. по любви вышла замуж младшая дочь Николая I – великая княжна Александра Николаевна, или, как ее называли домашние, Адини. Современникам запомнилось, что свадьба была очень веселой, несмотря на все жесткие нормы придворного церемониала. Если старшее поколение в силу возраста жестко следовало нормам церемониала, то молодежь, как и положено на свадьбе, веселилась до упаду. Ольга Николаевна вспоминала, как «на последнем балу, заключительном после всех празднеств, во время полонеза, от радости, что все торжества кончены, танцевали бешеный галоп через все большие залы, с Папа во главе. Камер-пажи с трудом поспевали за нашими шлейфами, и за ними, задыхаясь от усилий, следовал весь Двор.

Фриц и его молодая жена (Александра Николаевна. – И. 3.) должны были остаться у нас до весны и занимали большие апартаменты в северном флигеле дворца, очень нарядные, но неудобные. Адини должна была пройти пять салонов, прежде чем попасть в комнату к своему мужу. На Пасху предполагался переезд в Копенгаген, где для молодых устраивался дворец, а также дом на морском берегу для летних каникул. Датский король любовно заботился об обоих молодых людях». Однако этот счастливый брак закончился в августе 1844 г. смертью молодой Александры Николаевны.

Возвращаясь к свадебным церемониалам, подчеркнем, что буквально для каждой высочайшей свадьбы составлялось несколько церемониалов, в них в деталях прописывались все «движения» участников торжеств. Когда в 1848 г. женился второй сын Николая I – великий князь Константин Николаевич, в высочайше утвержденном «Церемониале торжественного въезда в Санкт-Петербург Ея Светлости принцессы Александры Саксен-Альтенбургской, высоконареченной невесты Его Императорского Высочества государя великого князя Константина Николаевича» предписывались следующие действия: во-первых, встречающие «собирались в палатке, поставленной на учебном месте л. – гв. Семеновского полка у железной дороги»;

• Предыдущая
• 59/156
• Следующая