Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Зимин Игорь Викторович - Страница 38
- Предыдущая
- 38/156
- Следующая
Современников до глубины души поразили унизительные «зигзаги» русского императора на Дворцовой площади перед Зимним дворцом. По словам мемуариста, «глубокое смущение охватило русских людей. Первая мысль, которая у всех вырывалась наружу, была изумление, как могла расставленная по всем направлениям полиция, явная и тайная, допустить, чтобы первый встречный мог идти навстречу Государя и почти в упор в него стрелять»[243].
Особым документом, фиксирующим «внутреннюю историю» Зимнего дворца, являлись камер-фурьерские журналы, в них день за днем описывались все происходящие во дворце события. События понедельника[244] 2 апреля 1879 г. около Зимнего дворца описаны следующим образом: «В 9 часов утра Его Величество выход имел прогуливаться и проходил по тротуару к зданию Штаба Санкт-Петербургского Военного округа, навстречу Его Величеству, с противоположной стороны здания, шел человек прилично одетый, в форменной гражданской с кокардою фуражке. Подойдя ближе к Государю Императору, человек этот (Соловьев) вынул из кармана пальто револьвер, выстрелил в Его Величество и вслед за этим сделал еще несколько выстрелов. Божие провидение сохранило Государя Императора. Злодей арестован. Его Величество возвратился 15 мин. 10 часа»[245].
Александр II в 1870-х гг.
К 11 часам в Зимнем дворце «к Императорским Величествам имели приезд с поздравлением» ближайшие родственники. Все собравшиеся прошли в Малую церковь «к слушанию Божественной литургии и благодарственного с коленопреклонением молебна по случаю избавления Государя Императора от угрожавшей опасности». По окончании молебна Александр II вышел в Белый зал к собравшимся сановникам, где «Государь Император был встречен долго не смолкавшими громкими восторженными восклицаниями». Обращаясь к собравшимся, Александр II сказал: «Я глубоко тронут и сердечно благодарю за чувства преданности, выказанные вами. Сожалею только, что поводом к этому послужил столь грустный случай. Богу угодно было в третий раз избавить меня от верной смерти… продолжать служить России и видеть ее счастливой и развивающуюся мирно, как я того желал бы». Затем император вернулся на половину императрицы, и все Романовы прошли в библиотеку, где за четырьмя круглыми столами «имели фамильный фриштик».
К этому времени Дворцовая площадь «наполнилась народом, и около 2 часов Его Величество изволил выйти на балкон, выходящий на Разводную площадку, в пальто и каске. Народ приветствовал его шумными восторженными криками», пел «Боже царя храни», «Коль славен» и «Славься». Затем, в 2 часа, Александр II вновь в Белом зале принял депутацию дворянства Санкт-Петербургской губернии. После этого, в 14.40, император отправился в Казанский собор на поклонение местным иконам, возвратился в Зимний дворец в 15.15. К этому времени Петербург украсили флагами и иллюминацией. В театрах по требованию публики исполнялись гимны.
Этот тревожный день закончился в Зимнем дворце самым обычным образом, когда на половине императрицы Марии Александровны состоялось (в 0.30) «вечернее собрание», на котором присутствовали: фрейлина графиня Толстая, фрейлина Пиллар, княгиня Вяземская, министр Императорского двора граф Адлерберг, генерал-адъютант князь Суворов и генерал-адъютант граф Перовский.
4 апреля 1879 г. Александр II провел в Белом зале прием гласных Городской думы, к которым обратился со следующими словами: «Многие из вас домовладельцы. Нужно, чтобы домовладельцы смотрели за своими дворниками и жильцами. Вы должны помогать полиции и не держать подозрительных людей. Нельзя относиться к этому спустя рукава. Посмотрите, что у нас делается. Скоро честному человеку нельзя будет показаться на улице. Посмотрите, сколько убийств. Хорошо, меня Бог спас. Но бедного Мезенцева они отправили на тот свет. В Дрентельна тоже стреляли… искреннее „Ура“ было ответом депутатов»[246].
Покушение Соловьева стало водоразделом, резко изменившим тактику террористов. Если накануне покушения Соловьева революционеры бурно дебатировали, чем убивать, каким оружием[247], кому покушаться – поляку, еврею или русскому, то отныне для подготовки новых террористических актов становится характерна строгая конспирация, когда в «дело» посвящался минимальный круг участников.
После покушения на царя, как водится, начался период «оргвыводов». Полетели погоны у одних и начали делать карьеру другие. 4 апреля 1879 г., Карл Кох лично получил из рук Александра II Владимирский крест IV степени с бантом и медаль «За спасение погибавших»[248]. Церемония вручения награды прошла в Зимнем дворце. Карл Кох писал в рапорте: «…в 9 часов утра Государь Император, потребовав меня к себе в кабинет, изволил осчастливить меня следующими милостивыми словами, которых я никогда не забуду: „Вот тебе Владимирский крест, который ты можешь носить с бантом, так как подвергался одинаковой со мной опасности. А вот тебе золотая медаль за спасение погибавших. Спасибо тебе“».
В этот же день в Большом соборе Зимнего дворца состоялся молебен по случаю дня «избавления Государя Императора от угрожавшей опасности в 1866 г.». 12 апреля 1879 г. Александр II и императрица Мария Александровна покинули Зимний дворец, отбыв на отдых в тихую Ливадию[249].
Л. Премацци. Спальня императрицы Марии Александровны. 1859 г.
Императрица Мария Александровна на смертном одре. С оригинала И. Крамского. 1880 г.
На следующий год в Синей спальне Зимнего дворца 22 мая 1880 г. закончился земной путь императрицы Марии Александровны. Гессенская принцесса, ставшая императрицей Марией Александровной, приехав в Россию летом 1840 г. и выйдя замуж за наследника престола, великого князя Александра Николаевича в апреле 1841 г., прожила в Зимнем дворце всю свою супружескую жизнь.
Долгие годы супругов связывали самые теплые отношения, свидетельством чему были восемь детей (6 сыновей и 2 дочери), рожденных в разные годы Марией Александровной. Столь частые роды не прошли для молодой женщины даром. Хрупкое, астеническое телосложение, частые роды, склонность императрицы к простудам сделали свое дело. Видимо, уже в середине 1850-х гг. у нее возникли проблемы с легкими. В 1855 г. в столовую императрицы в Зимнем дворце проложили специальную трубу для охлаждения воздуха[250].
Александр II с детьми: Мария, Сергей, Владимир, Александр, Алексей, Николай. 1860 г.
На развившееся легочное заболевание наложилось охлаждение мужа и трагическая смерть старшего сына Николая. Кроме этого, в 1860 г., после рождения последнего ребенка – Павла Александровича, врачи заявили, что следующая беременность убьет императрицу, и супружеские отношения между Александром II и Марией Александровной полностью прекратились[251].
После смерти любимого Никсы[252] в апреле 1865 г. – это уже совершенно больная, погруженная в себя, покинутая мужем женщина. Императрицу так потрясла смерть старшего сына, что она оказалась не в состоянии присутствовать на его похоронах в Петропавловском соборе[253]. Во время церемонии присяги нового цесаревича в Георгиевском зале Зимнего дворца «Императрица стояла на возвышении перед троном и почти шаталась от слабости и горя»[254].
243
Князь Мещерский. Воспоминания. С. 423.
244
Напомним, что Д. Каракозов стрелял в императора тоже в понедельник, 4 апреля 1866 г.
245
РГИА. Ф. 516. Оп. 1. Д. 270. Камер-фурьерский журнал. Март-апрель 1879 г. Л. 65.
246
РГИА. Ф. 516. Оп. 1. Д. 270. Камер-фурьерский журнал. Март-апрель 1879 г. Л. 66.
247
Как это ни странно, решение о том, каким оружием совершать покушение, решался голосованием. Большинство отвергло кинжал и динамит, проголосовав за револьвер.
248
РГИА. Ф. 472. Оп. 42 (502/2739). Д. 73. Л. 11 об. // О назначении единовременного пособия из Кабинета Его Императорского величества вдове отставного генерал-майора Кох. 1909–1916 гг.
249
РГИА. Ф. 516. Оп. 1. Д. 270. Камер-фурьерский журнал. Март-апрель 1879 г.
250
РГИА. Ф. 469. Оп. 11. Д. 9.
251
Молин Ю. А. Романовы… Забвение отменяется! Взгляд судебно-медицинского эксперта. СПб., 2005. С. 207.
252
Никса – великий князь Николай Александрович, старший сын Александра II, умерший в апреле 1865 г. в Ницце.
253
ОР РНБ. Ф. 432 (Лесман). Д. 16. Ч. 3. Фредерикс М. П., баронесса. «Воспоминания старушки». Л. 92.
254
ОР РНБ. Ф. 432 (Лесман). Д. 16. Ч. 3. Фредерикс М. П., баронесса. «Воспоминания старушки». Л. 92 об.
- Предыдущая
- 38/156
- Следующая