Клыкастые страсти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/126
• Следующая

— Достаточно самостоятельная, чтобы не броситься вам на шею.

Вампир джентельменски открыл передо мной дверь. Кстати — не ту, через которую я во-шла. Эта дверь была полностью скрыта за занавесками, и я никогда не догадалась бы о ее существовании. Вот, значит, для чего нужны были черно-белые драпировки. Не только удачное решение дизайнера. В этом случае они скрыли дверь на другую лестницу. Сама я никогда не додумалась бы искать ее там. Вампир стоял так близко, что, выходя, я задела его рукой. И тут же вспомнила, что браслет и пиджак остались в комнате. Да и волосы у меня растрепанны. Но стоило мне метнуться обратно — и Мечислав небрежно повел рукой, словно отметая мои сомнения.

— Тебя никто не увидит, кудряшка. Я умею хранить свои тайны. Кстати, ты выглядишь восхитительно. Даже в таком, слегка растрепанном виде. Очень сексуально.

Я не поверила. Но все равно было приятно. Да и потом — перед кем мне шрамы прятать? Перед вампирами? Они и похлеще наверняка видели. Единственное о чем я жалела — что не одела что-то более закрытое. Но кто же ждал… А вот я и должна была ожидать всего чего угодно. Это все-таки вампиры, а не орден кармелиток. Хотя если выбирать между вампирами и христианами, я без сожаления выберу первых. Они может быть и с клыками, но хотя бы без фанатизма. Простите, больная тема. Особенно после знакомства с ИПФовцами.

Мечислав пошел впереди, показывая дорогу. Черные брюки плотно облегали его бедра, и мне было видно, как движутся мышцы под бархатистой тканью. И невольно вставал вопрос — есть ли у него что-нибудь под штанами, кроме голого тела? Очень хотелось бы узнать. Спросить, что ли? Нет. Не стоит. Мне никогда не сравняться в непринужденности с семисотлетним вампиром. На третьей минуте подобного разговора у меня уши со смущения сгорят и на пол осыплются. Поэтому я просто продолжала смотреть на его задницу. И не могла не облизываться про себя. Стандартная реакция молодой здоровой женщины на красивого мужчину рядом с собой. Нездоровым было только одно. Мужчина был вампиром. А я не сплю с вампирами. Не сплю, я сказала! Молчать, гормон паршивый!

Лестница быстро закончилась, и мы пошли по узкому коридору. Точнее Мечислав взял меня за руку и повел, не слушая возражений. А я особенно и не возражала. Потому что в коридоре совершенно не было света. Дверь с лестницы закрывалась наглухо — и за нее не проникал ни один лучик. Вампирам это было не нужно. Они отлично видели в темноте. А я просто вписалась бы лбом в стену. Поэтому я и не ворчала. Хватит с меня на сегодня потрясений. Не будем добавлять еще и сотрясение мозга.

Наш поход в темноте закончился неожиданно. Мечислав одной рукой продолжая сжимать мою ладонь, второй рукой толкнул какую-то дверь. И мне по глазам резануло белым электрическим огнем. Я зашипела и прикрыла лицо рукой.

— Черрррт! Предупредить нельзя было!?

— Прости, кудряшка.

Раскаяния в этих словах не было ни на грош.

— Бог простит!

Я похлопала ресницами, разгоняя круги перед глазами. Это получилось неожиданно быстро. И я смогла осмотреться вокруг. Кажется, это и был бокс номер один. Белые стены, белый потолок, белый ковер на полу, далеко не такой роскошный, как в кабинете директора, на белой стене — яркая картина в багрово-черных тонах. Белый снег, черное равно-душное небо, усыпанное звездами, два человека на снегу. То есть человек — и вампир. Вампир стоит на коленях над телом, поднимая вверх лицо, испачканное кровью. И багрово-алая кровь на снегу. Лица обоих выписаны особенно тщательно. На лице жертвы — смертельный ужас, мешающийся с таким же смертельным наслаждением, которому не-возможно противостоять. На лице вампира гораздо больше эмоций. Удовлетворение. Удовольствие. Сожаление. Одиночество. Смертная тоска. И все же — любовь к жизни. Я знала только одного художника, который мог нарисовать такое.

— Это работа Даниэля?

— Да.

— Вы нарочно привели меня сюда, чтобы сделать мне больно?

— Нет, кудряшка. Меньше всего я хотел причинить тебе боль.

— А это писалось с натуры?

— Да.

Лицо вампира было мне знакомо. Даниэль. А жертва? Накатила знакомая горячая волна. Обожгла, захлестнула мой разум — и поволокла за собой, в непроглядную черноту.

— Я смирился с тем, что стал вампиром, — услышала я тихий голос. — Я смирился со своей участью, когда убил своего брата-инквизитора. Но я был художником. И не смог жить толь-ко наполовину. И с радостью принял смерть. Может быть, мне удастся возродиться? Не знаю. Ничего не знаю. Темнота. Так пусто…

— Кудряшка! Очнись! Что случилось!? Юля!!! Что с тобой!?

Сильные руки схватили меня за плечи и несколько раз встряхнули, взбалтывая, как за-сохший лак для ногтей. Я замотала головой, приходя в чувство.

— Пустите меня!

Ага, разбежалась! Мечислав даже и не подумал меня отпускать. Наоборот, притянул еще ближе к себе, вглядываясь в мое лицо.

— Нам надо будет очень серьезно поговорить, кудряшка. Очень серьезно.

— Пустите меня!

Вампир поставил меня на пол, рядом с собой. Я сделала шаг в сторону — и продолжила оглядывать комнату. Кроме нас двоих здесь находились еще четверо людей. Ну, то есть не совсем людей. Во-первых, тут был Славка. Он был чистокровным человеком. Если не считать дурной наследственности с дедушкиной стороны. За его руку крепко держалась Клара. А рядом, с двух сторон от братика с его пади, стояли двое вампиров. Вадим, все такой же веселый и улыбчивый, с небрежно растрепанными светлыми волосами, просто очаровательный в простеньких таких джинсах из синей кожи с аппликациями и синей сетчатой рубашке. Я тут же улыбнулась ему, как старому знакомому.

— Привет, кудряшка!

— Рада тебя видеть, Вадим! Давно тебя не было!

— Да всё дела, дела…

— Да все как сажа бела…

— Я тоже рада тебя видеть,… кудряшка.

Этот голос я бы узнала из тысячи. Катька. То есть теперь уже Анна. Для меня она стала Анной с той самой минуты, как предала Даниэля на смерть. Мерзавка. Медленно, глубоко внутри меня, там, в душе открыл глаза зверь-из-зеркала. Потянулся, выпустив когти — и оскалился. «Помучаем мышку, перед тем, как убить? Она это заслужила. Ты многое отдала ради нее, ты ввязалась в чужую драку, пусть ты и проиграла, но у тебя просто не было возможности выиграть, а она… Мразс-с-сь… Помучаем-м-м…».

И я смерила ее холодным взглядом. Надо сказать, что Катькой она выглядела лучше. Вампирша коротко постриглась и перекрасилась в светло-каштановый цвет, который делал белое лицо мертвенно-бледным. Макияж смотрелся грязными пятнами и разводами на ее коже. Одета она тоже была не ахти. Черный кожаный лифчик стягивал полную грудь. Талия перевивалась черными кожаными ремнями, которые заканчивались коротенькой кожаной юбкой, типа «ремень широкий кожаный». В голубых глазах были карие контактные линзы. Довершали наряд босоножки на высокой платформе. Сложная система ремней обвивала ее ногу до колена. Катька смотрела на меня ненавидящими глазами. Я — нет. Сейчас моими глазами смотрел зверь. А ему было многое безразлично. И тем более чувства потенциальной жертвы. Пока… Но игра уже началась. И стоило чуть-чуть выпустить когти.

— А блондинкой тебе было лучше. Определенно лучше. Ты хотя бы на живую была похожа.

Катя тоже улыбнулась с долей яда.

— Я вижу, что госпожа фамилиар смирилась со своей участью?

— Не смирилась, — пожала я плечами. — Но помириться мы успели, не так ли, Князь?

— Я рад, что ты забыла старое, кудряшка.

Мечислав определенно забавлялся. Ну, еще бы, две девчонки-идиотки — чем тебе не раз-влечение!? Особенно если одна рвется оказаться у тебя в постели, (это я не про себя, если кому непонятно) а вторая рвется оказаться как можно дальше от твоей постели, но обстоятельства препятствуют ее отъезду в Австралию (вот это уже про меня).

— Кто старое помянет, тому глаз вон, а вот кто забудет — тому оба. Не так ли?

— И кому же ты хочешь вырвать оба глаза?

— Разумеется, Анне. Хотя и не сразу.

• Предыдущая
• 18/126
• Следующая