Кровь и жизнь - Кузьмин Марк Геннадьевич - Страница 60

• Предыдущая
• 60/68
• Следующая

После того случая Елена повредилась рассудком. Стала бродить по острову и петь песенки о потерянной любви. Местные смотрели на нее с презрением. Не знаю, разболтал ли это Артурис, или она сама сказала. Все считали, что именно их запретная любовь навлекла беду, – он прервался, и зал будто опустился в тягучую тишину. – Потом начали происходить странные вещи. Жители пропадали, путники, забредшие к нам, тоже. Все думали, что это безумная Елена своей магией похищала людей. Я не знаю, правда это или нет. От нас требовали действий. Артурис, ведомый обидой, обвинил Елену в этом, я был согласен, это было наиболее вероятное объяснение всех случаев, однако отец Магман не был уверен и защищал девушку.

Такое противостояние длилось, пока отец Магман не умер. Странно умер, будто увидел что-то, и его лицо перекосило в ужасе, – я поежился от его слов. – Артурис решил действовать и убедил меня в правильности решения. Неважно, виновна ли Елена, но людям требовалась «ведьма». И мы приговорили ее к сожжению, живьем, – хоббит побледнел. Умеет старик рассказывать ужасы.

Мы сожгли ее на костре в центре деревни. А ночью вспыхнула наша церковь. Неизвестно откуда взявшаяся некротическая энергия ударила по верхнему плато, подняв умерших. Странная чума поразила жителей, – он сам побледнел, и руки его затряслись. – Я видел… деву… танцующую среди огня и смерти… бесы кружили вокруг нее, и скелеты пели для нее песни… И смех… какой же у нее страшный смех… Ее проклятие ударило по нам. Артуриса разорвали на части. Мне удалось своими силами запечатать тьму в церкви. Потом я уехал, не в силах оставаться тут.

– И когда ты вернулся, зло пробудилось, – хмыкнул я.

– Да, – кивнул он. – Если бы я мог прорваться через нежить, то сам бы пришел. Вот и пришлось просить помощи. Ты отвлек мертвых, и я смог прокрасться.

– Что теперь?

– Теперь я должен заплатить за свои грехи. Пойдешь со мной, темный? – спросил он.

– Я Лотос, а мы раз уж взялись, то выполним работу, – пожал я плечами.

– Тогда идем.

– Ой, смотрите тут сундук! – обрадованно сказал Луи, пытаясь открыть замок. Тут сундук засветился, и колонны вокруг него покрылись вязью рун и рисунков из костей и черепов.

Своды затряслись, и все выходы перекрыли решетки.

– Я ненавижу хоббитов, – сказал я, смотря на это.

– Я тоже, – отец Игнатий закрыл лицо ладонью.

Ну, блин…

Знаете, что такое оказаться между светом и тьмой? Нет, это не нравственный выбор жизненного пути. Это безысходность. Это тот самый редкий момент, когда ты легко можешь огрести как от света, так и от тьмы. Луи как раз сейчас находится в таком положении, а мы с отцом Игнатием стоим над ним и раздумываем, как именно будем разделывать хоббита. Я разминаю кулаки, священник сжимает посох. Сейчас будем его бить, и точно не только ногами.

Сам полурослик смотрел на нас как на двух драконов, что пришли за его головой. Прямо Сцилла и Харибда. Его воображение недалеко от истины – мы действительно сейчас открутим ему голову и скажем всем, что так и было.

Это же надо быть таким тупым!

Посреди большого зала! Вокруг сундука! Четыре странных колонны! Да тут только таблички не хватает с надписью: «Осторожно, ловушка! Ловим дебилов». И этот артефакт нас чуть не убил.

Колонны засветились и создали вокруг себя что-то вроде магического барьера, а затем начали поднимать вокруг скелетов и призраков. Полчаса нам понадобилось, чтобы справиться со всем этим. Поскольку пробить барьер у нас не получалось, пришлось положиться на хоббита, застрявшего внутри него. Он, вооружившись топориком, полчаса лупил по колоннам, пока те то ли от смеха, то ли из-за небольшого запаса прочности не разрушились.

Мы же со священником все это время бились с врагами. Я израсходовал почти все свитки с омоложением, воздушными доспехами, шквалами, духовными защитами, и много других полезных вещей потратил, лишь бы выжить. Святого отца тоже потрепало, но и он не стоял на месте. Настоев и зелий у него было просто завались, и каждую свободную секунду он тратил с умом. Вот только и они вскоре закончились под таким потоком врагов. Короче, многое теперь потеряно, и часть козырей пропала в пустоту.

Когда все колонны были разрушены, мы просто попадали от усталости. Но чуть отдохнув и поймав отступающего хоббита, мы приступили к линчеванию.

Десять минут спустя, когда мы побили и вылечили полурослика третий раз подряд, на душе стало полегче. А хоббит был рад, что мы не стали брать на душу грех его убийства.

Перекусив, мы открыли теперь уже безопасный сундук. Ну что можно сказать, не густо. Могло быть и лучше. Мантия священника, которая досталась Игнатию, топорик Гриборуба, его, как и полагается, вручили хоббиту – заслужил все-таки. А вот для меня тут была интересная штука. Четки. Шнурок из пяти разноцветных нитей и 36 черных бусинок, кажется из хрусталя. Очень красивая вещь и явно именно для монаха.

Интересная вещь. То есть теперь я могу медитировать не минуту, а 45 секунд? Забавно, нужно будет проверить. Но это потом, сейчас у меня есть и другие дела. Кроме всего этого в сундуке оказалось немного денег и разных бесполезных вещей.

– О! – удивился Игнатий, глядя на бусы. – У отца Магмана похожие были, – вздохнул он. Интересно, зачем они ему были нужны? Вряд ли он был монахом. Игнатий не знал ответ и не хотел вспоминать прошлое. Ему и так тошно от него.

Но все же о Магмане он кое-что рассказал. Самого отца Магмана назначили на должность главы этой церкви еще тридцать лет назад. Он и приютил юного тогда Игнатия и научил заветам Света.

После сбора очень большого лута с призраков и скелетов, мне пришлось освобождать инвентарь от лишнего. Кости мне не нужны, я их выкинул, костяная пыль вещь, конечно, дорогая, но я делать ее не умею. Да и для брони эти кости непригодны. А вот эктоплазма, куски ткани, брони и кое-какое уцелевшее оружие оставил, это продать можно, а ткань на одежду. Плохо, что мои наручи и поножи солидно пострадали, как и одежда. Ну, думаю, этот данж все же пройду, а потом придется менять обмундирование. Особенно сапоги жалко, боевые все-таки, лучших я пока не видел на прилавках. Ну, ничего, на них свет клином не сошелся, новые достану. Сапожники, наверное, смогут сделать.

– Кстати, отец Игнатий, – обратился я к священнику. – Не расскажете ли, что же это за место такое проклятое?

– Так гробница, – ответил он так, будто я дурак. Он, похоже, не понял мой вопрос. – Тут всегда хоронили святых и отцов настоятелей.

– Да? – изумился я. – А тифлинги у вас тоже в отцах бывают? – я кинул ему череп полудемона, который нашел здесь. – Забавная у вас церковь. Наверное, еще и дампиров часто выбирали, – новый череп оказался рядом.

– Я… – он смотрел на кость у себя в руках. – Не понимаю, быть может, они осквернили это место.

– Вся эта история мне очень не нравится. А череп тут уже давно. Вспомните, не было ли среди пропавших «темных»?

– Пятеро вроде точно пропало, но я сильно не интересовался. Я был еще послушником, дело вел Артурис и после смерти отца Магмана он стал новым настоятелем храма и…

– Понятно, – я пнул кости, – но темные дела у вашей церкви были, и это их следы.

– Ты прав, темный, – кивнул он. – Тут определенно что-то не так. После смерти отца Магмана Артурис закрыл катакомбы от всех. Он чего-то боялся. А потом уже было не до этого.

– Тогда идем, – махнул я рукой в сторону прохода. – Скоро мы узнаем правду.

• Предыдущая
• 60/68
• Следующая