Горький ветер свободы (СИ) - Куно Ольга - Страница 44

• Предыдущая
• 44/78
• Следующая

— Автор той книги о катарсисе, которую я выдала для чтения одной из этих милых девушек, — не задумываясь, ответила я.

— Кстати, откуда ты раскопала эту книгу? — оживился Данте. — Неужели в моей библиотеке?

— Ну, конечно же, в ней, — откликнулась я. — Где же ещё?

Тем временем одна из рабынь поднесла бокал с вином своей госпоже. Та сделала небольшой глоток.

— А вы, дон Данте? Выпьете со мной? — спросила, призывно улыбаясь, она.

— Ну конечно же, — проявил галантность Данте.

— Я принесу, — вызвалась рабыня и вернулась обратно к подносу.

Я нахмурилась. Вроде бы ничего подозрительного: девушка просто взяла один из бокалов, которые наполнил вином перед своим уходом лакей. И понесла прямиком Данте. Вот только мой взгляд задержался на указательном пальце державшей бокал руки. Точнее сказать, на надетом на палец кольце. Это было кольцо с крупным зелёным камнем, который в действительности являлся обманкой. Внутри он был пустым, и созданный таким образом тайничок нередко служил вместилищем яда, наркотиков и прочих неодобрявшихся обществом порошков. Подобные кольца были редкостью, но я хорошо о них знала благодаря своей профессии, ведь подобным образом изготовлялись некоторые магические амулеты. Поэтому я не только описывала данную систему в своей диссертации, но и имела дело с подобными кольцами в музеях.

Возможно, я и не догадалась бы, что на палец рабыни надет именно такой перстень, если бы она не проявила небрежность, недостаточно плотно закрыв тайник. В итоге крышка, изображающая верхнюю часть камня, оказалась немного приоткрытой. Значит, она уже успела высыпать содержимое в бокал, воспользовавшись тем, что оказалась вне поля моего зрения, когда я разговаривала с Данте. Вот и общайся после этого с людьми о катарсисе!

Что было делать? Прилюдно обвинить рабыню — значит, нанести оскорбление не только ей, но, главным образом, её госпоже. А это чревато весьма нехорошими последствиями, в первую очередь, опять же, не для меня, а для Данте. Вот чёрт бы побрал всю эту их южную систему этикета, когда люди не отвечают за свои слова и поступки сами!

В общем, я поступила крайне просто и совершенно неприемлемо для взрослого человека с высшим образованием. То есть подставила рабыне подножку. Она споткнулась, удержать равновесие сумела, но бокал выронила. Разбиться он не разбился, но всё содержимое, разумеется, пролилось на пол. А поскольку вино было сладкое, Джекки, лохматый рыжий пёс, поспешно подбежал и вылакал всё без остатка. «Ну что ж, удобная штука — собака, — подумалось мне. — Пол мыть не надо».

— Ох, простите, я такая неловкая! — воскликнула я, торопясь помочь девушке. — Право, я очень сожалею, это целиком и полностью моя вина!

— Вашей рабыне следовало бы быть поаккуратнее. — В голосе Айгуль сквозило столько желчи и недовольства, что я убедилась окончательно: она отлично знала, что было в предназначенном для Данте бокале.

Я покаянно вжала голову в плечи, ожидая от Данте показного выговора, но он лишь пожал плечами:

— Равно как и вашей.

Не скрою, мне было приятно. Да, я сделала это ради него, и он отлично понимал, по какой именно причине. И тем не менее, Данте мог бы напоказ вылить на меня ушат недовольства. Вместо этого он фактически за меня заступился.

По-прежнему держа глаза долу, я отошла от господ подальше и уселась на циновки, якобы демонстрируя таким образом чувство вины и покорность. Дескать, моё место именно здесь. Рабыня поступила также, кидая на меня злые взгляды, но вслух не ругаясь. Подсыпать что-нибудь в другой бокал она не имела возможности: во-первых, я бдительно за ней следила (с весьма покаянным видом), а во-вторых, её тайник был пуст, и вряд ли она носила при себе ещё один запас. А вот другие рабыни могли, хотя соответствующего кольца я ни у одной из них не заметила. Но есть и другие способы — к примеру, спрятанные в корсете флакончики. Так что я старалась быть начеку.

— Хочешь, я расскажу тебе о семантическом поле? — примирительно предложила я уронившей бокал девушке.

Та шарахнулась от меня, как чёрт от ладана.

Рабыни приуныли, господа тоже притихли. Даже Ренцо молчал, подбирая очередную весёлую историю. А вот Джекки неожиданно оживился. Засуетился, забегал по комнате. Затем подбежал к Айгуль, встал на задние лапы, обхватив передними её правую ногу, после чего принялся делать весьма неприличные движения.

Вскрикнув, Айгуль дрыгнула ногой, пытаясь избавиться от наглого животного. Но не тут-то было. Пёс оказался не только наглым, но и настойчивым, и выпускать объект своего внимания не собирался. Айгуль отскочила на шаг назад. Джекки передвинулся вместе с ней, не прерывая своего занятия.

— Что делает эта собака?! — возмущённо воскликнула девушка.

Данте и Ренцо как-то подозрительно и синхронно отвернулись. Я, в общем-то, хотела сказать: «Ваша правая нога только что потеряла девственность», но это было бы нарушением всех возможных норм этикета.

— И в самом деле, странно: что такое случилось с псом? — Мой удивлённый взгляд был предсказуемо направлен на обладательницу кольца с тайником.

Та отвела глаза.

— Уведите отсюда этого пса! — распорядился Данте.

— Просто из комнаты или в определённое место? — уточнил специально вызванный по такому случаю слуга.

Он уже ухватил Джекки за ошейник и, несмотря на все старания последнего, удерживал пса на расстоянии от Айгуль.

— Так, чтобы он не мешал нашей гостье, — откликнулся Данте. — Пожалуй, будет лучше всего временно отвести его на псарню.

Слуга склонил голову и удалился. При этом пёс сопротивлялся, пытаясь удержаться всеми четырьмя лапами. В результате его перемещение за дверь сопровождалось громким скрипом царапающих пол когтей. Ну что ж, должно быть, в скором времени количество щенков в армоне существенно повысится. И я ни капли не удивлюсь, если многие из них окажутся рыжими.

— Скажи, откуда берутся такие волосы, как у тебя? — восхищённо спросила одна из рабынь, передвигаясь ко мне поближе.

Её вопрос показался мне забавным, учитывая, что сама девушка была рыженькая, а в моей стране рыжие волосы встречались значительно реже, чем светлые.

— Оттуда же, откуда любые другие, — улыбнулась я, не переставая однако же поглядывать за остальными рабынями. — С рождения.

— И это не специальная краска? — продолжала допытываться она.

Я покачала головой.

— Там, откуда я родом, такие волосы не редкость. Блондинок у нас примерно столько же, сколько брюнеток.

— То есть у половины женщин такие волосы, как у тебя? — изумилась рабыня.

— И у половины мужчин тоже, — дополнила я. — Ну, не совсем такие же. У кого-то совсем светлые, у кого-то потемнее. Оттенков много. Но вообще блондинов — примерно половина.

Всё это время я не переставала краем глаза наблюдать за действиями рабынь. Все они сидели на своих местах и козней покамест как будто не строили. Так что я продолжала беседовать с девушкой о цвете волос до тех пор, пока не услышала шипение Данте. Резко обернулась на этот не столько громкий, сколько резкий и неожиданный звук.

— Ах, прошу прощения, я такая неловкая! — покаянно воскликнула Айгуль, торопливо пряча какой-то предмет.

— Ничего страшного, — поспешил по-джентльменски заверить ей Данте, на секунду прикладывая палец ко рту.

Похоже, он чем-то укололся.

Вроде бы ничего подозрительного, но произнесённые Айгуль извинения уж больно походили на мои собственные. А рыженькая рабыня, расспрашивавшая меня про блондинок, имела уж слишком довольный вид. Извинившись, я подошла к Ренцо и торопливо отвела его в сторону.

— Что произошло? — встревоженно спросила я.

— Айгуль передала Данте книгу и случайно уколола его своей заколкой, — пояснил кастелян.

— Случайно? — подозрительно переспросила я.

— Так это выглядело. Ты сомневаешься?

— Ренцо, зачем ей заколка, учитывая, что её волосы заплетены в тугие косы? А даже если она нужна, почему была не на голове, а в руке? И именно в тот момент, когда рука, казалось бы, занята другим предметом? И наконец, почему заколка настолько острая? Я ведь правильно понимаю: Данте укололся до крови?

• Предыдущая
• 44/78
• Следующая