Горький ветер свободы (СИ) - Куно Ольга - Страница 41

• Предыдущая
• 41/78
• Следующая

Теперь чувство облегчения окончательно сменило напряжённость, разливаясь по телу приятным теплом. Чёрт побери, мне-то что за дело?!

— Как я понимаю, отменить её приезд никак нельзя?

Я постаралась настроиться на деловой лад.

— Нельзя, — подтвердил Данте.

— Значит, в общении с ней тебе придётся быть крайне осторожным.

— Совершенно верно. Но есть кое-что ещё, возможно, более важное.

— Что именно? — нахмурилась я.

— Как ты догадываешься, они приезжает не одна. С ней будет свита, и в том числе её главные сопровождающие — пять личных рабынь.

— И что же?

Пока я не видела в этом большой проблемы.

— Видишь ли, насколько мне известно, эти девушки обладают необыкновенной красотой, всецело преданы своей госпоже и выполняют для неё самые разные задачи, в том числе и щекотливого характера.

Я всё ещё смотрела непонимающе.

— Например, соблазнить нужного мужчину, — терпеливо пояснил Данте.

— И что? — хихикнула я. — Потом Текер-бей предъявит тебе претензию, мол, сударь, вы соблазнили мой гарем?

Я думала, что удачно пошутила, но, как оказалось, была излишне самонадеянна.

— Почти, — на полном серьёзе ответил Данте. — Видишь ли, Сандра, — продолжил он, видя, как насмешливое выражение на моём лице сменяется ошарашенным, — тут играют роль те самые культурные особенности. Конечно, если я — пускай и невольно — скомпрометирую Айгуль-ханум, мне придётся на ней жениться, и это как-то загладит ситуацию. И, тем не менее, для южанки это большой позор. Поэтому на такой шаг Текер и, по его наущению, Айгуль, пойдут разве что в самом крайнем случае. А вот рабыни — это совсем другое дело. Видишь ли, скомпрометировать чужих рабынь — значит нанести оскорбление их хозяину. Если, конечно, он сам не дал на то дозволения. А как уладить конфликт в случае подобного оскорбления? Женитьба на его дочери — совсем неплохой способ. Так что твоя шуточная версия об оскорблённом гареме недалека от истины.

Я пыталась постичь логику арканзийцев, хотя, признаться, этот процесс давался мне с трудом. Специфика рабовладельческого общества была для меня слишком чужда.

— В любом случае, в чём заключается проблема? — с некоторым раздражением осведомилась я. — В конце концов, ты — взрослый мужчина и понимаешь, в чём заключается их план. Ты что же, так-таки не способен сдержать себя в руках и не позволить себе лишнего?

Данте подался вперёд, в результате чего его лицо оказалось совсем близко к моему.

— Способен ли я сдержать себя в руках? — с придыханием спросил он. — Когда пять эффектных женщин, профессиональных соблазнительниц, обступят меня со всех сторон? Станут одновременно ласкать меня своими нежными руками, вырывать из объятий друг друга, чтобы завоевать право подарить мне поцелуй, будут бороться между собой за право моей близости? Так способен ли я буду сдержать себя в руках?

Я сглотнула. После таких слов мне уж и самой начинало казаться, что я бы не устояла перед напором пяти красавиц.

— Конечно, способен, — неожиданно ответил Данте, спокойно отстраняясь. — Но, — он поднял вверх указательный палец, — только при условии, что буду в здравом уме и твёрдой памяти. Не под действием алкоголя или других специфических препаратов. Не внезапно разбуженный ото сна. И так далее. А арканзийцы весьма изобретательны в подобных вопросах. Так что случиться может всякое. И полагаться на себя одного на все сто процентов было бы с моей стороны самонадеянно.

— Чего же ты ждёшь от меня? — нахмурила брови я.

— Чтобы ты помогла мне с ними справиться, — просто ответил он. — Будь начеку. Проследи за ними. Присутствуй вместе со мной на встречах с этой компании. Думаю, Айгуль-ханум я смогу взять на себя, а вот с её свитой мне понадобится помощь.

— Но в каком качестве я смогу присутствовать на встречах? И с какой стати эти девицы станут воспринимать меня всерьёз? — усомнилась я.

— С той стати, что я так хочу, — спокойно отозвался он. — С той стати, что ты занимаешь в армоне высокую должность и являешься моим приближённым лицом. С той стати, что я даю тебе официальные полномочия общаться с гостьями от моего лица. Поверь, этого более чем достаточно. Не только с моей точки зрения, но и в глазах арканзиек. Ты в чём-то сомневаешься?

Он видел, как я на него смотрела. Со скептицизмом, с недоверием, в попытке разгадать, что стоит за этой просьбой.

— Почему ты просишь об этом именно меня? — спросила я напрямик. — Есть ведь Ренцо. Есть твоя личная охрана.

— Конечно, есть, — согласился Данте. — И все они будут при деле. Ренцо обязательно будет участвовать в совместных трапезах и прочих мероприятиях. Охранники тоже буду начеку. Но не забывай: они все — мужчины. А, значит, те женские фокусы, которые эти девицы попытаются использовать против меня, могут сработать и на остальных. Ты же — женщина, и в этом твоё огромное преимущество. Тебя они не сумеют сбить с толку. Именно поэтому мне очень нужен твой свежий и не затмеваемый женскими прелестями взгляд. Ты сохранишь хладнокровие скорее, чем все остальные.

Вполне вероятно, что это действительно было так. Но вот сейчас хладнокровие всё больше мне изменяло.

— Данте, брось, — поморщилась я. — В армоне полным-полно женщин. Так почему же из всех ты обращаешься именно ко мне?

Данте слегка склонил голову набок и посмотрел на меня как-то странно, будто ждал, что я вот-вот сама разгадаю ответ.

— Потому что тебе я доверяю больше, чем другим женщинам армона, — сказал он затем.

Это было неожиданно. И лестно. Но одновременно не снижало степень моего раздражения. Быть может, даже, наоборот, повышало. Почему он привёл меня для этого разговора именно сюда? В свои покои? В место, где мы однажды вместе ночевали, пускай и в разных постелях? В по-своему интимное место, наконец? Что хотел этим сказать? Ведь он откровенно дразнил меня буквально минуту назад, когда придвинулся так близко, что его губы почти касались моего уха. Когда с придыханием в красках рассказывал о том, что будет, когда его начнут соблазнять одновременно несколько прелестниц. Что всё это означало? Он хотел показать, как много я потеряла, отвергнув его полтора месяца назад? Хотел посмотреть на мою реакцию? Или просто счёл, что в этих покоях, да ещё и на близком расстоянии никто не сможет подслушать наш разговор? Увы, я сильно подозревала, что правда заключалась именно в последнем. И это заставляло меня злиться ещё больше. И мне вдруг как никогда захотелось самой проявить инициативу, опрокинуть его на диван, придавить собственным телом, захватить его наглые губы, так беззастенчиво шептавшие недавно мне на ухо, обжечь их таким горячим поцелуем, который заставил бы его скинуть эту свою вечную маску холодного безразличия!

Но я, разумеется, сдержалась.

Айгуль-ханум приехала в армон рода Эльванди два дня спустя. Прибыла в сопровождении доброго десятка слуг, среди которых были и упомянутые Данте рабыни. При взгляде на них Ренцо присвистнул, да и мне, признаться, захотелось сделать то же самое. Роскошные, раскованные, женственные, в чём-то такие похожие, а в чём-то — совершенно разные, на любой вкус. От кареглазой брюнетки с высокой грудью до субтильной рыжеволосой девушки с зелёными глазами. И одежды на них на всех необыкновенно мало — приспущенные рукава обнажают загорелые плечи, разрезы на юбках открывают взгляду лодыжки и икры. Наряд, допустимый для рабыни и никак не приемлемый для свободной, пусть даже самого низкого сословия. Стоит ли уточнять, я ничего подобного не носила.

Сама Айгуль выглядела, конечно же, значительно более пристойно. Её одежда была более закрытой, но тем не менее не скучной, весьма нарядной и украшенной принятыми в Арканзии узорами и лентами. Невероятно длинные чёрные волосы заплетены в две тугие тугие косы. Косы доходили до бёдер. Это какой же длины должны быть волосы, если их расплести? Я покосилась на Данте. Уж не прикидывает ли он, как эта девушка будет выглядеть неглиже и с распущенными волосами. Наверняка зрелище весьма впечатляющее. Айгуль была худая, довольно высокая, с хорошей фигурой, с большими тёмными глазами. Но Данте стоял по-прежнему холодный, бесстрастный, с натянутой улыбкой вежливости на лице.

• Предыдущая
• 41/78
• Следующая