Геббельс. Портрет на фоне дневника. - Ржевская Елена Моисеевна - Страница 35

Из кризиса НСДАП Гитлера вызволяют усилия сплотившихся крупных промышленников, аграриев, военных и приближенных к престарелому президенту политиков, озабоченных этой ситуацией и посчитавших, что нельзя больше медлить с передачей Гитлеру власти, и оказавших решающее давление на Гинденбурга. Активно содействовал Гитлеру и фон Папен. Лишившись поста канцлера, он оставался в близком к Гинденбургу окружении. «30 января я был избран милостивой судьбой для того, чтобы соединить руки нашего канцлера и фюрера и нашего любимого фельдмаршала», – заявил он в своей речи.

Гитлер, как уже приводилось, писал Гинденбургу откровенно о своей устремленности к войне: «Как бы ни закончились героические круги Германии, великая война всегда сообщит нашему народу чувство гордости…»

Гинденбург отдал Гитлеру власть, и чем это закончилось – известно. Гитлер привел Германию к вожделенной большой войне, а немецкий народ к неисчислимым жертвам и страданиям.

30 января не было очередной сменой рейхсканцлера. Хотя не все тогда отчетливо сознавали, но назначение на этот пост Гитлера было началом государственного переворота, установления фашистской диктатуры. Процесс этот имел этапы, ускоренно чередовавшиеся. Ни книга-дневник Геббельса, ни рукописный подлинник дневника не отражают в достаточной мере того явного, скрытного и закулисного натиска, который мгновенно был предпринят Гитлером и его сообщниками для достижения поставленной цели. Но основные факты, хронику событий, их чередование «Кайзергоф» последовательно фиксирует.

Вслед за 30 января тотчас последовали со стороны Гитлера меры по ликвидации парламентской структуры Веймарской республики.

31 января 1933. Вместе с рейхстагом будет распущено большинство земельных и городских самоуправлений.

Это первый шаг. Гитлеру необходимо было добиться от Гинденбурга согласия на роспуск рейхстага. В этом его составе нацистская партия не имела большинства голосов и не могла в парламентском режиме осуществлять свою политику.

1 февраля 1933. Мы должны еще вести очень интенсивную борьбу. Положение в стране еще не настолько определилось, чтобы говорить об абсолютной прочности нашего положения. Вчера у нас четверо погибших за день… У фюрера уже на руках мандат на роспуск рейхстага. Новые выборы состоятся 5 марта. Удар на этот раз будет определенно направлен против марксизма с различными его оттенками… Мы слышали по радио обращение фюрера к немецкому народу. Лозунг: «Против ноября 1918».

2 февраля 1933. Подготовка к выборам идет хорошо. Теперь пойдет врукопашную. Мы не дадим пощады и будем прорываться всеми средствами…

В рукописном дневнике за этот же день: «Магда очень несчастлива. Так как я не продвинулся. (Он не введен в состав правительства.) Меня обошли ледяным бойкотом. Культуру получает Руст… Поздно – домой. Магда все еще беспрерывно плачет. Она так добра ко мне».

3 февраля 1933. Я подробно обсудил с фюрером начинающуюся предвыборную кампанию. Теперь легко вести борьбу, поскольку все средства государства в нашем распоряжении. Радио и пресса подчиняются нам… Радио меня немного тревожит. На всех решающих постах по-прежнему сидят бонзы старой системы. Надо их как можно скорее выкурить, во всяком случае, до 5 марта, чтобы они не мешали концу нашей предвыборной борьбы.

5 февраля 1933. (Рукописный дневник.) Дома Функ. Хочет стать госсекретарем по прессе и пропаганде. Этого еще недоставало. Я должен ему помогать. А Руст будет министром культуры. Вот так-то. Я очень угнетен… Меня размазывают по стенке. Гитлер мне почти не помогает. Я потерял мужество. Реакция диктует. Третий рейх!

10 февраля 1933. Я произношу по передатчику двадцатиминутное вводное слово из Дворца спорта… Фюрер был принят неистовой овацией. Он произнес изумительную речь с резкими нападками на марксизм. В конце он впал в редкий, неправдоподобный ораторский пафос и закончил словом «аминь»!.. Эта речь воодушевила всю Германию. Нация отдастся нам почти без борьбы. Массы во Дворце спорта впали в безумное упоение. – Гитлер вызывал оргиастическое чувство общности у тех, кто податливо слушал его. – Только теперь начинается немецкая революция… Громкоговоритель – инструмент массовой пропаганды, который сегодня еще не вполне оценен в своем действии. Наши противники совершенно его не используют.

14 февраля 1933. (Рукописный дневник.) Ханке доложил, что денег на выборы ждать неоткуда. Придется толстому Герингу обойтись без икры.

15 февраля 1933. Был на автомобильной выставке, какие замечательные машины! Новый «мерседес»! Хотел бы я иметь такой.

Будет, будет ему новый «мерседес», а толстому Герингу – икра. Тот сам об этом позаботится. Сохранился и был предъявлен в Нюрнберге протокол совещания банкиров и промышленников (Шахт, Крупп, Шницлер, Фоглер и другие), где Геринг призывал их обеспечить материально предвыборную борьбу Гитлера, чтобы соотношение политических сил в рейхстаге дало бы Гитлеру полновластие. «Жертвы, которые требуются от промышленности, гораздо легче будет перенести, если промышленники смогут быть уверены в том, что выборы 5 марта будут последними на протяжении следующих десяти лет и, может быть, даже на протяжении ста лет», – то есть Геринг заверял, что с парламентской демократией будет покончено и наступит диктатура сильной власти. С ее милитаристской программой собравшихся ознакомили. Националистические побуждения и надежда на то, что их интересы будут обеспечены этой властью, обусловили сотрудничество с ней магнатов промышленности. В кассу нацистов полились деньги.

Следующий за роспуском рейхстага акт: органы коммунистической и социал-демократической прессы, «которые доставляли нам столько неприятностей, одним ударом сметены с берлинских улиц. Это успокаивает и проливает бальзам на душу» (15.2.1933).

Годом ранее Гитлер в приведенном мной письме жаловался Гинденбургу, что президент берлинской полиции запретил на первый период предвыборной кампании одну из газет его партии (геббельсовский «Ангрифф»), называя этот запрет «опасным, с одной стороны, и, по моему убеждению, противозаконным – с другой», и призывал Гинденбурга противостоять нарушению демократических норм проведения выборов. Но вот прошел всего год. И Гитлер, теперь уже рейхсканцлер, в связи с предстоящими выборами в рейхстаг обращается с публичным воззванием к национал-социалистам (машинописный текст воззвания, правленный карандашом и подписанный Гитлером 22 февраля 1933 года, сохранился все в той же заветной папке фюрера): «Враг, который 5 марта должен быть низвержен, – это марксизм! На нем должна сосредоточиться вся наша пропаганда и вся наша предвыборная борьба.

Если «Центр»[33] в этой борьбе своими нападками на наше движение будет поддерживать марксизм, тогда я лично сам при случае расправлюсь с «Центром», отражу его и положу ему конец».

Как разителен язык обоих документов. В них запечатлен путь, пройденный между двумя точками. Прямая – от борьбы за власть к захвату ее. «Теперь дует другой ветер, раньше нас били дубинками, теперь мы господа страны», – записывает Геббельс 23 февраля.

Листая историю германского фашизма, со всей печальной наглядностью и тревогой убеждаешься, что воинственный антикоммунизм, антимарксизм нисколько не страхует общество от заблуждений, от нетерпимости, фанатизма, не уберегает от возможного возникновения тоталитарных структур, режимов. Быть может, нечто подобное имел в виду Томас Манн, сказавший: «Антикоммунизм – главная глупость нашей эпохи».

27 февраля 1933. В 9 часов фюрер приехал к нам на ужин. Мы предавались слушанью музыки и разговорам. Внезапно звонок: «Рейхстаг горит!..» Поджог! Я тут же сообщил фюреру, и мы на 100-км скорости помчались по Шарлоттенбургшоссе к рейхстагу… Все здание в огне. Поверх толстой пожарной кишки мы попали в портал… Навстречу нам вышел Геринг, а вскоре приехал и фон Папен. Уже во многих местах установили поджог… Теперь надо действовать. Геринг немедленно запрещает всю коммунистическую и социал-демократическую прессу. Коммунистические функционеры будут ночью арестованы. СА будут подняты по тревоге… Поджигатель уже схвачен, молодой голландский коммунист по имени ван дер Люббе[34]. Посреди ночи появляется обер-регирунгсрат Дильс (начальник прусского гестапо) и сообщает мне о принятых мерах. Аресты прошли без помех. Вся коммунистическая и социал-демократическая пресса уже запрещена. Если окажут сопротивление, открыт путь для СА. Теперь мы можем пойти на все.