Дэйн знакомится с... (СИ) - Мелан Вероника - Страница 5

• Предыдущая
• 5/10
• Следующая

Бледнел вокруг свет; мягко и неслышно легли на парк сумерки.

В этот вечер Дэйн впервые ощутил, что начал скучать по Нордейлу. Притихли в голове звуки выстрелов, исчез стоящий в горле запах дыма и гари. Вокруг пахло влажными от дождя листьями, чьей-то сигаретой и незнакомым городом.

Девять вечера.

Он едва успел расположиться за единственным свободным столиком у стены, заказать сэндвич с ветчиной и чашку чая, когда над дверью переполненного в этот час кафе снова методично звякнул колокольчик. На вошедшую кудрявую полную женщину в бордовой куртке Дэйн едва обратил внимание – ждал некую Иру, чье фото как раз рассматривал на экране своего мобильного.

Вот эта должна подойти: фигуристая, грудастая, с нежной улыбкой на точеном лице. Шатенка с зелеными глазами. Прелесть, а не губки, игривый носик, длинные ресницы…

Сбоку зашуршало.

Минуту назад вошедшая посетительница, не спрашивая разрешения, грузно втолкнула свои телеса на двухместный диванчик напротив и широко улыбнулась.

- Здравствуй-здравствуй, Денис! Давно ждешь?

- Простите? – Дэйн уставился на желто-коричневые кудри и светлые, чуть навыкат, глаза. – Мы знакомы?

- Еще нет, но, надеюсь, скоро познакомимся. Это же я, Ирина! Ничего, что я чуть другая? На фотку-то я свою любимую актрису поставила – нечего самой светиться, – а так я ничем не хуже, а то и куда лучше, ведь так?

Она гордо вскинула двойной подбородок, передернула плечами, выпятив массивную грудь вперед, бросила сумку сбоку и тут же взялась пухлыми пальцами за меню.

- Так-так, что у нас тут есть?

Ни смущения, ни румянца от бесстыдной лжи, ни следа раскаяния в глазах.

Взгляд Дэйна соскользнул от подведенных жирными линиями глаз к красным губам, затем к волосинке на подбородке, а затем и к конопатой коже, виднеющейся в разрезе кофточки.

- Вообще-то, я ждал не вас.

Пухлая рука махнула в воздухе.

- Ой, да ладно. Лишь бы человек был хороший, ведь так? А то вам, мужикам, красоток подавай, а сами-то…

- Сами что?

Ирина, оторвавшись от изучения меню, наткнулась на укоризненный взгляд светлых глаз, нахмуренные брови и осеклась. Быстро облизала глазами широкие плечи, мощные, выглядывающие из рукавов предплечья, и попыталась оправдаться:

- Ну, к тебе это не относится. Ты вон какой бугай, красавчик, не как другие, которые с пузом уже к тридцати…

Эльконто вдруг разозлился. То ли сказались на настроении прошлые неудачные встречи, то ли устал под вечер, но откуда-то вдруг взялась режущая с остротой бритвы прямота.

- Ирина, давайте сразу к делу. Вместо того чтобы слушать какие «мы тут сами», скажу, что я, конечно, рассчитывал подержаться в скором времени за чьи-нибудь сиськи, но как-то не рассчитывал в придачу к ним держаться за складчатые бока, пузо и жирные ноги. И когда назначаю с кем-то встречу, хотел бы видеть перед собой то, что было показано на фото, а не обнаруживать в последний момент отожравшегося наглого кота в мешке. Это ясно?

Оскорблено похлопав ртом, она выползла из-за стола с куда большей скоростью, нежели вползла за него.

- Хам! Урод! За сиськи он, видите ли, подержаться хотел!

- Не ваши.

- Еще и не мои! Да мудак ты просто доморощенный!

Эльконто поморщился. Спокойно, только спокойно, никакой реакции. Она просто дура и скоро уйдет.

Через минуту бормотание «сволочь недоделанная» и «да пошли вы все» стихли, а за спиной захихикали. Дэйн обернулся, обнаружил на диванчике позади себя двух девчонок лет семнадцати и подмигнул в ответ на их смешки.

Подошедшего официанта поблагодарил за принесенный сэндвич, спросил, не подают ли в кафе виски, получил утвердительный ответ и заказал сразу двойную порцию.

А как только тот отошел, взял со стола телефон и с особым удовольствием ткнул на кнопку «Закрыть» над фото Ирины.

За следующие четыре дня Дэйн провел еще три встречи: не настолько неудачные, как с Ириной, но и не в цель, скорее, все-таки мимо.

Темноволосая и прямая, как палка, Наташа – симпатичная, в целом, дама с длинной толстой косой и одетая в клетчатую юбку – на десятой минуте заявила, что ищет исключительно серьезные отношения, а не человека на одну ночь. Эльконто выслушал ультиматум и настолько же прямо заявил, что никакими узами на данный момент связывать себя не намерен. Так и разошлись, недовольные, но с миром.

Хохотушка Лия, в противоположность Наташе, наоборот, не искала ничего серьезного и успела пощупать его за причиндалы уже во время первой и единственной прогулки по парку, когда доверительно прижалась к его груди и задрала лицо вверх для поцелуя. Почувствовав вокруг члена дерзкие женские пальцы, снайпер испытал совсем не то, что должен был, и быстро проводил девушку до метро.

Третья, чье имя он не запомнил, дерзко объявила, что с бандитом встречаться не намерена. Почему молчит о профессии? Откуда такие мышцы? В какой тренажерный зал ходит? Почему напоминает телохранителя, но не признается в роде деятельности?

В итоге, «бандит» в очередной раз остался один.

Вздохнул. Допил опостылевший за последнюю неделю кофе, дожевал зефирку с блюдца, оделся и вышел на улицу.

Какое-то время грустил, обиженно смотрел на облака и спрашивал, ну почему тот, кто смотрит сверху в любом из миров, так несправедлив к нему, а потом махнул на все рукой. Позволил себе расслабиться, наплевал на неудачи и плохое настроение и пошел, куда глаза глядят.

Ну и пусть мечта останется мечтой. Что ж теперь… Идею нельзя оседлать, как коня: вцепиться руками в гриву и пинать по бокам, мол, вперед, неси меня к результату, не спотыкайся и не останавливайся. Идея пришла – он попробовал. Вложил силы, предпринял действия. А результат? Кто знает, от чего он зависит?

И тогда Дэйн, шагая вдоль Невского, принял решение: раз уж он здесь, то поживет для себя. Посмотрит, походит, отдохнет еще денька три, а потом нажмет на кнопку браслета и попросит Бернарду отнести его назад в Нордейл.

Чем ни план?

От пришедшего на смену грусти облегчения пропахший духами и бензином Питерский воздух показался вкуснее.

И понеслось.

Добрую половину следующего дня Дэйн – спасибо, позволила погода - провел в Норвежском парке, разминая затекшие от бездействия мышцы на веревочных трассах, слушая детский смех и вдыхая запах сосен. Как удачно, что он случайно увидел забытый кем-то буклет об этом месте на скамейке на остановке. Шелест ветвей, скрип тугих стволов, пробивающееся сквозь игольчатые кроны прохладное, но все еще яркое, осеннее солнце.

По возвращении в центр посидел в кафе-бистро Аль-Шарк на Лиговском, а после двинул в сторону Дворцовой Площади. Постоял, глядя на голубей, в тени Александрийского столба, посмотрел на туристов и обнимающихся под вспышки фотокамер новобрачных, незаметно для себя втек вместе с людским ручейком в Эрмитаж, где долго бродил по мраморным полам, рассматривая статуи, вазы и картины. Слушал монотонный голос экскурсовода, гулкое эхо собственных шагов и восхищался тем, как много оставили после себя ушедшие. Да, здесь люди старались оставить след. Хоть маленький, но все же: поделку, глиняную ложку, игрушку, наконечник стрелы…

Когда от блужданий по бессчетным залам загудели ноги, Дэйн вывернул на улицу, добрел до угла проспекта, купил в будке на колесах чебурек и долго брел, жуя его, вдоль берега речки со смешным названием «Мойка». Любовался мелкими гребешками зеленовато-коричневой воды, желтыми стенами домов, кованой оградой и выгнутыми арками высоких входов.

В один из них, увидев надпись «Музей-квартира А.С. Пушкина», он зачем-то свернул, а затем вместе с группой из трех человек долго слушал монотонную речь пожилой женщины-гида о творчестве опять же почившего в прошлом хорошего (видимо) поэта, но плохого (очевидно) стрелка, от которого под стеклом осталась лежать срезанная супругой прядь волос.

Оказавшись на улице, Дэйн в десятый раз за последние тридцать минут подумал о том, что умение стрелять - одно из самых важных для мужчины, и обладай этот самый Пушкин необходимыми навыками, мог бы жить и творить куда дольше.

• Предыдущая
• 5/10
• Следующая