Чудесный нож - Пулман Филип - Страница 29
- Предыдущая
- 29/72
- Следующая
Эстер прищелкнула языком.
— Могли бы и смекнуть, что он пошлет донесение, — сказала она. — Возьми его кольцо.
— На кой черт оно мне? Мы же не воры!
— Зато отступники, хоть и не по своей воле, — сказала она. — Этот псих успел подложить нам свинью. Когда церковники узнают, что здесь случилось, нам все равно несдобровать. А пока надо использовать каждый шанс. Давай бери кольцо и спрячь его — авось пригодится.
Ли понял, что она права, и снял перстень с пальца мертвого. Вглядевшись в туман, он заметил невдалеке край обрыва, за которым зияла темная расселина в скалах, и, подкатив туда тело скрелинга, сбросил его вниз. Прежде чем оттуда донесся звук падения, прошло много времени. Ли никогда не любил насилия и терпеть не мог убивать людей, хотя раньше ему трижды приходилось это делать.
— Ладно тебе жалеть, — сказала Эстер. — Он не оставил нам выбора, да и стреляли мы по ногам. Черт побери, Ли, он сам хотел умереть. Эти парни сумасшедшие!
— Пожалуй, ты права, — сказал он и убрал револьвер.
Спустившись по тропинке, они обнаружили, что погонщик уже запряг собак в нарты и готов тронуться в путь.
— Скажи мне, Умак, — обратился Ли к своему спутнику, когда они двинулись в сторону рыбоконсервной базы, — ты когда-нибудь слышал о человеке по фамилии Грумман?
— Конечно, — ответил тот. — Доктора Груммана все знают.
— А знаешь ты, что у него есть тартарское имя?
— Не тартарское. Джопари, да? Не тартарское.
— Что с ним случилось? Он умер?
— Если ты меня спрашиваешь, я должен сказать: не знаю. Так что от меня ты никогда не узнаешь правды.
— Понятно. И у кого мне спросить?
— Лучше спроси у его племени. Поезжай на Енисей, спроси там.
— У его племени… Ты говоришь о людях, у которых он прошел посвящение? Которые просверлили ему череп?
— Да. Лучше спроси их. Может быть, он не умер, а может быть, умер. А может, он ни живой, ни мертвый.
— Как это — ни живой, ни мертвый?
— Значит, в мире духов. Может быть, он в мире духов. Я уже сказал слишком много. Больше ничего не скажу.
И он сдержал слово.
Но когда они вернулись в поселок, Ли сразу же пошел на пристань и принялся искать судно, которое могло бы доставить его к устью Енисея.
Тем временем ведьмы тоже занимались поисками. Латвийская королева Рута Скади с Серафиной Пеккала и ее подчиненными много суток летали среди туманов и смерчей над землями, разоренными наводнениями и оползнями. Было ясно, что они находятся в мире, которого никто из них прежде не знал: здесь гуляли странные ветры, в воздухе носились странные запахи, огромные неведомые птицы бросались на экспедицию, едва заметив ее, и их приходилось отгонять стрелами, а когда ведьмы наконец опустились вниз отдохнуть, даже растения вокруг удивили их своим странным видом.
Все же кое-какие из этих растений были съедобны, вокруг бегали маленькие зверьки вроде кроликов, вполне пригодные в пищу, да и в воде недостатка не было. Этот мир был бы не так уж плох, если бы не призрачные существа, которые, словно клочья тумана, плавали над лугами и собирались в толпы у рек и прудов в низинах. Их было видно не при всяком освещении: иногда их присутствие угадывалось лишь по легкому трепету, эфемерным ритмическим колебаниям в воздухе, похожим на отражение в зеркале прозрачной развевающейся вуали. Ведьмы никогда еще не встречали ничего подобного и сразу насторожились.
— Как ты думаешь, Серафина Пеккала, они живые? — спросила Рута Скади, когда они кружили над кучкой этих существ, замерших в неподвижности на обочине лесной дороги.
— Живые они или мертвые, добра от них не жди, — ответила Серафина. — Я и отсюда это чувствую. И пока не узнаю, какое оружие может причинить им вред, я не намерена к ним приближаться.
К счастью для экспедиции, Призраки, кажется, не умели летать и были привязаны к земле. Позднее в этот же день ведьмы увидели, на что способны эти создания.
Это случилось около небольшой рощи, где пыльная дорога подходила к низкому каменному мостику, перекинутому через реку. Закатное солнце освещало сочную зелень луга, и в его косых лучах, сквозь теплую золотистую дымку ведьмы увидели группу направляющихся к мосту путников — одни из них шли пешком, другие сидели на запряженных лошадьми телегах, а двое ехали верхом. Путники не замечали ведьм, потому что им было ни к чему смотреть в небо, но они были первыми людьми, которых экспедиция встретила в этом мире, и Серафина уже собралась снизиться и заговорить с ними, как вдруг раздался предостерегающий окрик.
Кричал всадник, ехавший впереди. Он указывал на деревья, и ведьмы, взглянув туда, увидели поток тех самых призрачных существ — легко, без малейших усилий они скользили над землей, быстро направляясь к людям, своей добыче.
Группа рассыпалась. Пораженная Серафина увидела, как первый всадник немедленно развернул коня и галопом помчался прочь, даже не пытаясь помочь товарищам, и второй последовал его примеру, тут же поскакав в другую сторону.
— Спуститесь пониже и наблюдайте, сестры, — велела Серафина остальным ведьмам. — Но не вмешивайтесь без моего приказа.
Среди путников на дороге были и дети — кто-то из них сидел в повозках, а кто-то шел рядом. Ясно было, что они не видят Призраков, а Призраки не интересуются детьми, поскольку они сразу кинулись на взрослых. Рута Скади увидела в одной из повозок старуху, которая держала на коленях двоих малышей, и была возмущена ее трусостью: старуха попыталась спрятаться за детьми, протягивая их ближайшему Призраку, точно предлагала их ему в обмен на собственную жизнь.
Малыши вырвались из рук старухи и спрыгнули с телеги; другие дети тоже в испуге метались взад и вперед или стояли, обнявшись, и плакали, пока Призраки расправлялись со взрослыми. Старуху в повозке вскоре окутало прозрачное марево, деловито дрожавшее: оно явно насыщалось каким-то невидимым образом, и Руту Скади замутило от этого зрелища. Та же судьба постигла всех взрослых, за исключением двоих всадников, пустившихся наутек.
Серафина Пеккала, охваченная ужасом и завороженная, спустилась ниже. Один отец с ребенком хотел пересечь реку вброд, чтобы спастись, но Призрак настиг его; плача, ребенок приник к отцовской спине, а взрослый замедлил шаг и остановился, беспомощный, по пояс в воде.
Что с ним творилось? Серафина повисла над водой в нескольких метрах от него, не в силах отвести взгляд. В своем мире ей доводилось слышать от путешественников легенды о вампирах, и сейчас она вспомнила их, наблюдая, как Призрак поглощает нечто, принадлежащее человеку, — его душу или, может быть, деймона, ибо в этом мире деймоны, очевидно, находились внутри, а не снаружи. Руки взрослого, которыми он придерживал малыша под ноги, ослабли, и мальчик упал с его спины в воду; он тщетно цеплялся за отца, рыдая и захлебываясь, но тот лишь медленно повернул голову и с полным равнодушием посмотрел на тонущего рядом с ним маленького сына.
Такого Серафина уже не могла вынести. Ринувшись к воде, она подхватила малыша и тут же услышала крик Руты Скади:
— Осторожно, сестра! Сзади…
На мгновение Серафина почувствовала жуткую сосущую пустоту в сердце и рванулась вперед и вверх, схватив протянутую к ней руку подруги, которая оттащила ее за пределы досягаемости страшного врага. Они взлетели выше — ребенок визжал, вцепившись ей в бока твердыми пальчиками, — и Серафина увидела у себя за спиной Призрака — словно вихрящийся клок тумана, он метался над поверхностью реки в поисках своей ускользнувшей жертвы. Рута Скади послала стрелу в самую его середину, но без всякого результата.
Серафина опустила ребенка на берег, поскольку ему Призраки, очевидно, не угрожали, и они с Рутой снова поднялись в воздух. Теперь маленький караван остановился навсегда: лошади щипали траву и мотали мордами, отгоняя мух, дети ревели взахлеб или стояли поодаль, прижавшись друг к другу и наблюдая за взрослыми, а те замерли и больше не двигались. Глаза их были открыты; некоторые остались на ногах, хотя многие сели на землю, и всех сковало страшное оцепенение. Когда последний Призрак, насытившись, скользнул прочь, Серафина снизилась и приземлилась прямо перед сидящей на траве женщиной — крепкой и здоровой на вид, с румянцем на щеках и светлыми блестящими волосами.
- Предыдущая
- 29/72
- Следующая
