Мужчина ее мечты - Лоренс Ким - Страница 20
- Предыдущая
- 20/26
- Следующая
– Зачем вы этим занимались? Разве жизнь недостаточно опасна без того, чтобы искать способы убить себя? Зачем выбирать карьеру, которая включает ежедневный риск?
Чезаре не слушал, отвлекшись на ее короткую – очень короткую – ночную рубашку. Он даже не заметил, как Анна приблизилась на расстояние вытянутой руки; но когда она прикоснулась к нему, то не так, как ему представлялось. Она ударила его кулаком в середину груди. Довольно сильно для такой малышки.
– Какого черта… – Чезаре поймал ее запястья, прежде чем она успела повторить удар.
Отчаянно глядя на него, Анна несколько секунд сопротивлялась, а потом внезапно обмякла и припала к его груди с сухим, полным боли всхлипом, от которого ему словно вонзили кинжал в сердце.
Чезаре гадал, не упустил ли он что-то в происходящем, пока поддавался своим примитивным инстинктам и рассматривал Анну. Он не знал, что теперь делать. С четырнадцати лет он четко знал, что делать, в любой ситуации; моментов нерешительности в его жизни практически не случалось. Теперь, глядя на макушку огненной головы, прижатой к его груди, Чезаре смущенно выдавил:
– Я не хотел на тебя кричать.
Она подняла голову и отступила, сразу испытав чувство потери, когда потеряла контакт с его теплой твердостью.
– Убивать себя ты тоже не хотел? – Синие глаза невольно скользнули к выключенному телеэкрану; сильная дрожь прокатилась по ее телу, и Анна немедленно отвернулась.
– О, это… – Чезаре попытался перестать думать о сексе и сосредоточиться на аргументах, которые отточил с годами. Ему не впервые приходилось защищать свой выбор профессии, хотя впервые кто-то подходил к спору настолько… контактно.
– С точки зрения статистики, «Формула-один» в наши дни крайне безопасна. Куда опаснее верховые скачки…
Анна не верила своим ушам. Статистика! Она совершила самое грандиозное открытие в своей жизни, а этот великолепный мужчина стоит перед ней и приводит статистику!
– Я могу погибнуть завтра, переходя дорогу.
Она мрачно подумала, что если он и дальше будет так продолжать, то долго ждать не придется. В его логике было с десяток зияющих дыр, и она могла бы указать на каждую, но взамен саркастически подытожила:
– Какие оригинальные аргументы.
У него дернулись губы.
– Извини, что я так эмоционально себя веду; я плохо спала. – Понимая, что нехватка сна вряд ли объясняет ее срыв, Анна неохотно добавила: – В детстве я попала в автокатастрофу.
– Тебе снятся кошмары? – Врачи предупреждали, что с ним такое может случиться; но кошмаров никогда не было. Он списывал это на нехватку воображения. Хотя сегодня его воображение работало отлично!
Анна покачала головой:
– Нет, я этого не помню. Но мои родители погибли, и одна мысль о том, что кто-то специально… – Она пожала плечами. – Думаю, эта передача просто задела за больное. Но это твой выбор. Я не имела права тебя отчитывать.
– Сочувствую по поводу твоих родителей. – Его голос звучал искренне, не как автоматическая реакция. Анна посмотрела ему в глаза и убедилась, что это действительно искренне. Она ощутила вспышку желания и быстро отвернулась, ушла к дивану и села на него.
– Ты тоже потерял родителей.
Он не стал садиться, но встал у дивана, стоявшего напротив, опираясь руками на парчовую спинку. Его руки были так же красивы, как все остальное – сильные, умелые, с длинными чувствительными пальцами. Анна ощутила вспышку отчаянного желания, представляя, каково ощущать их на своей коже.
– Моя мать еще жива.
Она подняла глаза:
– Ах да, ты говорил. Я забыла. Она живет в Италии? – У него же должна быть там семья? Анне представилось большое радушное семейство со множеством детей… Дети Чезаре будут очень красивы.
– Моя мать нигде не задерживается долго. – Он коротко улыбнулся, но голос прозвучал жестко, особенно когда он добавил: – И не любит скучать.
Анна вспомнила, как Анжела говорила то же самое.
– Наверное, после развода ты очень скучал по отцу.
Экономка обычно хранила семейные секреты, как сокровища короны, но в редкий момент искренности миссис Мак рассказала, что Чезаре было девять, когда его родители расстались.
– Мама получила опеку над нами, но отец забирал нас на выходные.
– Ей должно было быть трудно расставаться с детьми.
– У мамы обычно не находилось для нас времени. – Его будничный тон шокировал Анну больше, чем то, что именно он говорил. – Она потребовала опеку только потому, что отец хотел сам ее получить. Наши желания ее вообще не интересовали. Когда мы были маленькими, она наряжала нас и использовала как аксессуары. А когда мы подросли и перестали быть такими милыми, то стали помехой. Но в отличие от Анжелы я не казался ей конкурентом… – Он внезапно осекся, и Анна увидела шок у него на лице.
Чезаре увидел сочувствие в ее выразительных глазах и поморщился. Он не хотел сочувствия: у него была на это аллергия. На глазах у Анны он закрылся.
– Я пойду; дам тебе немного поспать. – По крайней мере, он искренне собирался это делать, но почему-то не сдвинулся с места.
– Я не засну. Но ты прав: никогда не знаешь, что произойдет. Завтра я могу попасть под автобус.
– Сомневаюсь в этом.
В ее глазах появился блеск, которого Чезаре раньше не видел. Завораживающий блеск.
– Но это может случиться. И лучше проживать каждый день как последний.
– Я этого не говорил, и ты завтра не умрешь.
– Но если я умру, – рассуждала она вслух, глядя на него сквозь ресницы, – то умру девственницей. – Она сделала глубокий вздох и подняла подбородок, устремив на него прямой взгляд. – Я не хочу умереть девственницей, Чезаре.
– Вряд ли так случится, – хрипло сказал он. Шли секунды, и Чезаре чувствовал, как контроль покидает его, уходит, как вода в сток.
– Анна, – предупреждающим тоном сказал он, когда она поднялась с дивана. – Оставайся лучше там, не… – Но она не остановилась, пока не оказалась прямо перед ним. – Это очень плохая идея. Я не такой мужчина…
– Я знаю, какой ты, Чезаре, – перебила она, удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос. В душе она была далека от спокойствия. В душе она не могла поверить, что говорит это; не могла поверить, кому говорит. Он был полной противоположностью всему, что она находила привлекательным в мужчинах. Он ей даже не нравился. Однако она в него влюбилась.
– Я девственница, а не дура. Расслабься, я не прошу на мне жениться. Мне не нужен твой разум или… Просто займись со мной сексом. – Она закусила пухлую нижнюю губу и хрипло добавила: – Если хочешь?
Горловой шепот, томно сложенные губки… Хочет ли он? Жажда пульсировала в теле, и в других обстоятельствах он бы рассмеялся, но теперь не мог даже выдавить ироническую улыбку. Мышцы у него свело. Все силы уходили на то, чтобы не дать ей то, о чем она молила. Многие мужчины фантазируют об этом, но не Чезаре. Однако сколько он себе не напоминал, возбуждение не спадало.
– Вопрос не в желании, Анна, – сказал он. Но правда была в том, что он желал ее с силой, которой давно уже не испытывал. Он пытался преодолеть жгучую потребность прикасаться, проробовать на вкус, обладать.
Анна покачала головой; ресницы задрожали, глаза наполнились слезами. Она проглотила боль от раздражения, которое было единственным, что она расслышала в резком ответе Чезаре.
– Ладно, забудь, что я это сказала.
Позже Чезаре говорил себе, что его сломила тень неуверенности глубоко в ее синих глазах, осознание того, что ее уверенность – всего лишь притворство. Он позволил себе представить их в постели. Синие глаза поднялись к его лицу, и Чезаре больше не думал, просто действовал. Боже, каким облегчением было избавиться от ограничений! Он шагнул навстречу Анне, положил одну руку ей на поясницу, а костяшками другой провел по щеке. Он почувствовал, как она ахнула и задрожала.
Анна видела, как его глаза хищно потемнели, и у нее перехватило дыхание от силы пронизавшего вены возбуждения. Она встретила Чезаре на полпути, когда он притянул ее к себе и дал почувствовать, насколько ее хочет.
- Предыдущая
- 20/26
- Следующая
