Верный меч (ЛП) - Aitcheson James - Страница 77
- Предыдущая
- 77/89
- Следующая
-За Нормандию! - Крикнул я.
Англичане дрогнули. Те, кто стоял на передней линии, уже поняли, что происходит, в задних рядах ничего не было видно, и они пытались двигаться вперед. В такие моменты решается судьба сражения, и я знал, что мы должны воспользоваться этим шансом.
Я шагнул вперед, надеясь, что Эдо и все остальные последуют за мной, и с размаху опустил клинок на щит высокого англичанина. Рука на один миг онемела от удара, лезвие рассекло кожаную окантовку и завязло в дереве. Он вскрикнул и отступил, все еще держа ставший бесполезным щит, а я налег на меч, протолкнув клинок ему в грудь. Он попытался блокировать удар, но было уже поздно, потому что сталь прошла через дерево и кожу и нашла его сердце.
Копыта барабанили по земле, и казалось, что теперь все англичане разглядели надвигающуюся на них опасность, потому что те, кто стоял дальше, бросали своих товарищей, поворачивались и бежали.
Их стена была сломана, и даже при том, что нас было всего шестеро, мы уже, ничего не опасаясь, разорвали наши ряды и в ликовании боя и опьянении от убийства бросили вызов тем, кто остался стоять перед нами, чтобы встретить свою смерть от наших мечей. И тогда все они, как один, побежали к безопасным пока переулкам к мосту, где они могли бы укрыться.
Ворота принадлежали нам, и через них теперь шла колонна всадников, грозно наклонив готовые нанести удар копья; они мчались галопом, на полном скаку разбрасывая в стороны камни и грязь, и я видел на их вымпелах золотого льва на алом поле.
-За Нормандию и короля Гийома! - Крикнул я, поднимая свой меч к небу.
Эдо и Уэйс подхватили мой крик, затем Радульф с Гордфруа и Филиппом, и вот мы все дружно и счастливо ревели в один голос, как молодые быки.
Я опустил меч в ножны, развязал ремни шлема и, откинув с головы кольчужный капюшон, вытер пот со лба. Я искал взглядом короля, Роберта или любого другого лорда, который мог признать нас, но их там не было, по крайней мере, не в авангарде. Колонна рыцарей все тянулась и тянулась. Я уже позабыл, как много людей собралось под знамена короля, но все они сейчас шли перед нами: рыцари, готовые к атаке, а за ними копейщики и лучники. И вот наконец я увидел короля Гийома, блистательного в своей кольчуге, с летящим за шлемом плюмажем, в сопровождении знаменосца, несущего стяг, всего несколько часов назад паривший над нашим лагерем. А позади него ехал сын виконта с Анскульфом, молокососом-Урсом и остальными своими людьми. Они вели в поводу шесть лошадей.
-Милорд, - позвал я, размахивая рукой, чтобы привлечь его внимание. - Роберт!
Он нашел меня глазами и подъехал туда, где мы стояли на обочине улицы, его люди передали нам поводья наших коней. Я посмотрел на белую звездочку во лбу, погладил теплую шею и запрыгнул в седло.
-Рад видеть тебя, Танкред, - сказал Роберт.
-И я вас, милорд.
Я заметил, что он держит два копья, одно из них он бросил мне. Я ловко поймал его, а он, не задавая лишний вопросов, дернул поводья и поехал к голове отряда. Я понимал: времени для разговоров у нас нет. Впереди была вся ночь, и битва за Эофервик еще не выиграна. Нам надо было пробиться к мосту, до того, как военачальники англичан поймут, что мы вошли в город и пошлют людей перехватить нас.
Мимо нас уже ехали другие лорды. Мы рисковали остаться позади, а я надеялся пробиться в первые ряды, когда мы встретимся с вражескими отрядами. Теперь мое сердце колотилось в груди не от страха, а от волнения. Очень долгое время я не чувствовал себя настолько свободным. Меня ждали месть и победа; я чувствовал в воздухе их запах.
-За лорда Роберта, - провозгласил Уэйс, и я знал, что он имеет ввиду не младшего Мале, а человека, который через многие и многие сражения привел нас в Дунхольм. Именно за него мы были готовы биться всегда и везде: не за виконта, не за короля или кого-либо другого.
Эдо закрыл шею и подбородок кольчужным забралом.
-За нашего Роберта, - сказал он.
-За Роберта, - согласился я.
Я снова натянул капюшон на голову, затянул под подбородком ремень шлема и ударил пятками в бока лошади.
-За мной! - Кричал сын Мале. Его копье с черно-золотым вымпелом словно пронзало небо. - За мной!
Из-за горизонта сквозили первые лучи света, звезды бледнели в небе, становившегося из черного фиолетовым, а затем синим. Мы ехали вниз по извилистой главной улице, а англичане, как тараканы, разбегались во все стороны. Мимо мелькали дома и церкви, и, наконец, где-то впереди я впервые за эту ночь услышал боевой гром. Преодолев последний поворот дороги, мы встретились лицом к лицу с нашими врагами.
34
Они колотили рукоятями мечей по щитам, стараясь довести себя до бешенства. На их знамени трепетал любимый датчанами черный ворон, и я понял, что это должны быть наемники, о которых нам рассказывал Роберт. Все кричали, дразня нас на своем языке, предлагая вернуться к мамочке и зарезаться своим собственным ножиком.
В голове колонны король и его рыцари остановились, позволяя копейщикам выйти вперед и показать себя в ближнем бою. Они выстроились в пять рядов поперек дороги, стоя плечом к плечу и сомкнув щиты, выставив вперед копья, готовые к атаке датчан.
-Роберт, - крикнул король, его лицо под шлемом пылало. - Проведи своих людей боковыми улицами, попробуй обойти их.
Роберт поднял руку в знак признательности, а затем обернулся к нам.
-Следуйте за мной! - Крикнул он, высоко вздымая копье с вымпелом.
Сопровождаемый Анскульфом и Урсом, он пришпорил коня и направил его в один из узких переулков между домами.
Я плотнее ухватил рукоять моего копья. Пока со мной были мои щит и меч, ничто другое не имело значения. Я оглянулся, чтобы проверить, кто стоит рядом со мной, и с облегчением встретился глазами с Эдо и Уэйсом. В целом свете не существовало людей, мечу которых я доверял бы больше.
Позади нас ехала еще сотня всадников, потому что все могущественные лорды присоединились к нам. Узкая улочка гудела под копытами наших коней. Я заметил впереди факел и увидел надвигающуюся на нас группу англичан, человек десять или чуть больше, но мы летели на них волной стали, опустив копья со сверкающими в лучах зари наконечниками, готовые растоптать их в мясо. Они были вооружены копьями и щитами, но мы ехали верхом на быстрых лошадях, обученных для битвы, и им некуда было бежать.
Я слышал, как закричал Роберт, хотя и не разобрал его слов, и видел, как он с седла поразил в плечо англичанина под собой. Другой схватил Роберта за ногу и пытался стянуть с коня, но на бегу споткнулся, упал на колени, и, пока он пытался подняться, мой клинок раскроил ему череп. И тогда мы пустили лошадей галопом мимо деревянных домов и глиняных лачуг под соломенными крышами. Грязь летела из-под копыт тех, кто ехал в авангарде, залепляя мое лицо, мою кольчугу и щит. Дорога резко свернула вправо навстречу крикам и скрежету стали, и мы снова выехали на главную улицу позади датского отряда.
-За Нормандию! - Крикнул Роберт, и мы все, как один, подхватили его призыв.
Некоторые из датчан услышали нас и начали разворачиваться, размахивая копьями, чтобы попытаться отвлечь нас. Нас было мало, хотя и их тоже, и у них не осталось времени сомкнуть щиты, потому что Роберт и Анскульф с Урсом с ходу врезались в первую линию, поражая противника без разбора и освобождая путь для следующих всадников.
Мы напали на них без страха и без пощады. Я кричал, чувствуя, как холодный ветер хлещет по лицу. Передо мной встал первый из датчан; не останавливая лошади, я с ходу ударил его копьем в щит. Он опрокинулся назад и упал головой в грязь, я легко выдернул копье, и больше не смотрел на него, потому что копыта моего коня прогромыхали по его щиту. Копье Анскульфа скользнуло по шлему другого противника, и, когда он пошатнулся, ошеломленный ударом, я воткнул наконечник копья между его ребер и продвигал копье, пока оно не нашло его сердце. Я оставил копье в теле врага, выхватил меч и обрушил его на щит следующего, а потом чиркнул его лезвием по шее.
- Предыдущая
- 77/89
- Следующая
