Недомерок - Седых Глеб - Страница 13
- Предыдущая
- 13/79
- Следующая
К обеду я уже полностью убедился, что мои мнимые преимущества в силе и скорости, даваемые более низкой силой тяжести, свелись на нет уровнем здешних бойцов. В первый день мне просто повезло с противником, который был одним из слабейших среди старожилов. Да и не считали его старожилом, так как толстяк появился здесь недавно. Зато настоящие старожилы, которых было всего семеро, оказались очень сильными бойцами.
После обеда начались тренировки в парах, и когда я увидел тренировочный бой Гретуса и Клемента — двух самых сильных бойцов из старожилов — я застыл чуть ли не разинув рот. Скорость, с которой двигались старожилы, просто поражала. Я еле успевал отслеживать финты, удары и перемещения противников. Теперь я понимал, что победить Гретуса я просто физически не мог. Он слишком быстр для меня, да и силой превосходит на голову.
Отвлекшись на поединок, я заработал от своего противника хороший удар в корпус. Повернувшись к нему, я заметил злобную усмешку и решил ответить ему тем же, что мне совершенно не удалось. Несмотря на все мои старания, я просто не успевал за быстрыми и точными движениями противника, которым был как раз Машер. Понимание своей слабости только сильнее толкало меня в новые атаки. К вечеру я уже был похож на хорошую отбивную — столько у меня было синяков. Самое обидное было в том, что по технике я его превосходил на голову, но просто не успевал за его передвижениями и ударами. Вся его техника состояла из рубящих и колющих ударов, а защищался он простыми блоками. С линии атаки он уходил редко, предпочитая принимать удары на меч или щит и иногда отпрыгивать назад. Скользящие блоки, так привычные мне по кендзюцу, я видел только у Гретуса и Клемента, когда они сражались. Но все решала скорость, в которой я проигрывал Машеру, да и всем старожилам.
К тому же Машер постоянно что-то говорил, явно подкалывая меня. Старожилы ему вторили и с разных сторон время от времени раздавались реплики, сопровождаемые диким смехом. Сначала я понимал максимум слово из десяти, но к концу дня смог запомнить с пару десятков различных выражений, смысла которых все равно полностью так и не мог понять. Ничего, дайте срок и все эти слова я запихаю вам в глотки.
Только злость дала мне силы продержаться до ужина, после которого последовал поход в местную баню. Здание бани оказалось довольно большим и было разделено на две комнаты. Первая выполняла функцию раздевалки и была заставлена несколькими каменными скамьями. Во втором помещении был трехметровый бассейн с теплой водой и все те же каменные скамьи вдоль стен. В качестве моющего средства использовалось довольно вонючее жидкое мыло и жесткие мочалки. Да уж, о парилке тут явно не знают, да и душ, вероятно, еще не изобрели. Мне досталось место у двери, где я быстро разделся и проследовал в помещение с бассейном. Там уже плескалось несколько старожилов, а вот те, кто еще считались новичками, сидели вдоль стен и ждали своей очереди. Я также присел и начал прислушиваться к разговорам, пытаясь выудить уже знакомые слова. Увидев меня, Машер сразу же принялся тыкать в мою сторону рукой и показывать сценки, как он меня избивал, сопровождая все теми же подколками. Так, смеясь и разговаривая, старожилы помылись и потихоньку потянулись наружу, уже не обращая на меня внимания. Вот только Гретус как-то злобно зыркнул в мою сторону, когда проходил мимо.
После бани всех рабов развели по камерам. Я, проходя в сопровождении охранника по коридору, успел увидеть в одной из камер Машера и молодого раба. Невольно застыв от зрелища, я получил в спину ощутимый тычок дубинкой и только тогда двинулся дальше. Вот только перед глазами у меня стояло зрелище ощерившегося в мою сторону Машера, который пользовал мальчишку заместо женщины.
Зайдя в камеру, я не глядя плюхнулся на лежак. Так вот о чем все время болтал этот гад на тренировке и в бане. Значит, он и меня воспринимает в том же качестве, в котором использовал мальчишку? Ну уж нет, я лучше сдохну, чем позволю кому бы то ни было тронуть меня. Следует быть осторожней, особенно в бане и не оставаться наедине с кем-либо из этих извращенцев. Откуда я знаю, может, они все такие, как Машер. С такими мыслями я и заснул.
И вот уже прошло семь дней, в течение которых количество моих синяков неуклонно росло бы, если бы старые не успевали рассасываться. За это время я заметил, что сутки в этом мире слишком длинные. Если раньше, проводя все время в клетке, я об этом как-то не задумывался, списывая все на дневной сон и однообразность пути, то теперь это было просто невозможно не заметить. Кормили нас по пять раз на дню, после тренировок я валился с ног, и даже учитывая зверскую усталость, я все равно просыпался утром раньше всех и в довольно бодром виде. Как можно измерить время без часов, я не знал, но примерно прикинул, что сутки тут должны быть часов на пять больше, чем на Земле.
За эти семь дней моя скорость уже возросла достаточно для противостояния некоторым из слабейших бойцов. Нет, Гретуса или любого другого бойца из первой пятерки я одолеть не смогу, но вот Машера скоро удивлю. Сегодня я уже смог бы увернуться от большего числа его атак, но предпочел поддаваться, чтобы оставить его в неведении. Пусть это станет для него сюрпризом, очень неприятным и болезненным сюрпризом. Уже на третий день тренировок я заметил, что могу предсказать, куда ударит мой спарринг-партнер, и, несмотря на скорость противника, смог несколько раз защититься. Вот только Шуфар не дал мне воспользоваться этим знанием, так как на следующий день мой противник сменился. Но не успел я приноровиться к новому противнику, как опять последовала замена. Так что последние дни у меня постоянно новые спарринг-партнеры и только сегодня со мною в паре опять поставили Машера.
Сидя за столом и поглощая обед, я думал о здешней кормежке. Нет, кормят тут сытно и еда вполне съедобна, да и дают ее целых пять раз за день, но за последнюю неделю я успел возненавидеть кашу и вареные овощи. Правда, раз в день давали мясо, но оно было тоже вареным и перемешанным все с той же кашей или овощами. Посмотрев на балкон, я невольно сглотнул слюну — Лоскер, обедавший на виду у нас, как раз смаковал сочный персик. Фруктов нам не давали, только иногда компот, сваренный из сухофруктов.
Опустив глаза, чтобы не подавиться слюной, я потер синяк на предплечье.
— Смотри, наш мелкий о чем-то задумался, — голос принадлежал Гретусу, и до меня не сразу дошло, что я понял всю фразу целиком.
Я уже заметил, что в последнее время слова и понятия здешнего языка как-то слишком быстро укладываются в моей голове. Благодаря этому я почти всегда примерно мог понять, о чем говорят окружающие или реплики Шуфара, когда он отдавал приказы. Но вот чтобы вот так, сразу понять всю фразу, как будто ее произнесли на русском языке — это у меня было впервые. Я невольно замер и, не поднимая взгляда от тарелки, навострил уши.
— Уморился бедный. Вон Машер опять поставил ему синяк. Ну ничего, зато на арене дольше продержится. Раз уж Шуфар начал ставить против него старожилов, то значит видит в нем потенциал.
Хм, а вот это уже голос Клемента. Интересно, с чего это я вдруг стал так четко понимать все, что слышу? У меня же нет никаких предрасположенностей к языкам, и даже английский, который я учил в школе, мне приходится переводить в уме на русский. Ну не умею я на нем думать. Про латынь я вообще не говорю, ее я учил всего один курс и знаний по ней у меня мизер, да и то только в той части, которая применяется в медицине. А тут неизвестный на Земле язык я вдруг начал понимать, как будто это родной для меня русский.
— Да какая арена, — проворчал Машер, сидя за соседним столом, — как только хозяин в нем разочаруется, то продаст в бордель, где ему самое место.
Меня аж затрясло от злости. Как мне надоели все эти намеки со стороны Машера и других старожилов, которые я уже не в первый раз замечаю! А все потому, что я слишком мелкий и лицо у меня женственное — во всяком случае именно это я слышал несколько раз. Да как он мог такое сказать!
- Предыдущая
- 13/79
- Следующая
