Каос и Бьёрнар - Вестли Анне Катарина - Страница 16
- Предыдущая
- 16/17
- Следующая
Тётя пошла с Каосом в сарай. Сани уже ждали его, их вид как бы говорил: «Ну когда же мы пойдём с тобой кататься?» Так, по крайней мере, казалось Каосу. Тётя вытерла сани тряпкой и несколько раз прокатила их по рассыпанному на полу песку и опилкам. Полозья заблестели как солнце. А то, если Каос долго не бывал у тёти, полозья даже покрывались ржавчиной. Тётя вывезла сани на двор и ушла домой.
— Ну, поехали? — спросил Каос у саней.
«Давно пора», — всем своим видом ответили сани.
— Куда мы поедем сначала, с горы или в гору? — спросил Каос.
Узкая дорога, что, сворачивая с шоссе, проходила мимо тётиного дома, сперва шла по ровному месту, а потом поднималась по склону к соседней усадьбе. По этой дороге можно было съехать вниз, к шоссе, или подняться наверх. Каос и сани решили, что лучше сначала подняться наверх.
Стоя одной ногой на полозе, Каос отталкивался другой. Сани быстро скользили вперёд. На дороге никого не было, и он начал развлекаться. Сперва он проехался, задрав одну ногу, потом, посильнее оттолкнувшись, лёг животом на спинку сиденья и поднял вверх обе ноги. Со стороны казалось, будто он стоит на голове. Наконец он сел на сани и притворился, что его кто-то везёт. Но интересней всего было толкать сани вверх по склону. Каждый раз Каос волновался: вернутся к нему сани или нет? Конечно, сани съезжали к нему обратно, и он радовался, что у него такой преданный друг.
Каос с санями забирался всё выше и выше. Тётин дом остался уже далеко внизу, но ему не хотелось возвращаться. Хотелось так идти долго-долго, придумывая всё новые и новые развлечения. Гуляя с Бьёрнаром, они всегда во что-нибудь играли. Им бывало очень весело. Но кто из них придумывал все эти игры? Каос не был уверен, что придумывал их он, и потому сегодняшняя игра особенно нравилась ему. Сегодня всё придумывал он сам. Он громко разговаривал с санями, и никто, кроме птиц, не слышал его.
— Сейчас это как будто плуг, я пашу землю, — говорил он, и птицы с удивлением слушали его.
Каос приподнял полозья и стал толкать вперёд зарывшиеся носом в снег сани. Получился настоящий плуг! Но пахать было трудно, и Каос быстро устал.
— Давай вернёмся! — предложил он саням и повернул их назад.
Став обеими ногами на полозья и крепко ухватившись за спинку, он заскользил вниз. Сперва сани скользили медленно, потом покатились быстрей, быстрей. Каос твердо стоял на полозьях и, когда скорость казалась ему чересчур большой, осторожно тормозил, опуская ногу на снег. Вокруг саней взметалось снежное облако. Потом он переставал тормозить, сани снова набирали скорость, и Каосу чудилось, будто он летит по воздуху. Так он пролетел мимо тётиного дома, но дальше спуск кончился, дорога пошла по ровному месту, и Каос без труда остановил сани.
Теперь он решил играть, будто его сани — обыкновенные дровни. Он снял шарф и привязал его спереди к поперечной планке. Взявшись за конец шарфа, он потащил сани к дому.
— Я лошадь, и меня впрягли в сани, — сказал он сам себе. — Нет, я хозяин, — поправился он, — я слез с саней и иду рядом, чтобы лошади было легче тащить сани в гору. У меня есть собака, она убежала вперёд, но сейчас вернётся ко мне.
Он сделал вид, что разговаривает с собакой и гладит её. При этом Каос не забывал что он в то же время и лошадь, запряжённая в сани, и возчик. Игра была очень сложная.
— Тпру! — говорил он, превращаясь возчика.
— Иго-го! — отвечала возчику лошадь. Иногда лошадь останавливалась, крутила головой и тянулась к земле, словно искала травку на снежной дороге.
— Как же я забыл про овёс! Вот он! — сказал возчик лошади.
Лошадь радостно всхрапнула и захрустела овсом, а собака, громко лая, носилась вокруг неё. Шарф очень пригодился Каосу: когда он был лошадью, то тянул за него сани, а когда превращался в возчика, то вставал сзади на полозья и держал шарф, как вожжи.
Время пролетело незаметно, и Каос даже удивился, увидев в дверях дядю, который успел выспаться и пришёл за ним. Маленькие сани вернулись в сарай к большим, и только тогда Каос обнаружил, что у него замёрзли ноги. Тётя сняла с него сапоги и носки и долго растирала ему ноги, потом Каос переоделся во всё сухое, а его одежду повесили над плитой сушиться: времени у них оставалось в обрез, потому что дядин сосед должен был отвезти их в город вместе с коляской.
Коляску поставили в кузов и накрыли брезентом, а Каос с дядей сели в кабину.
— Не люблю я возить малышей в кабине, но что поделаешь, — сказал сосед. — Пристегнитесь оба одним ремнём, а я уж постараюсь ехать потише.
И хотя грузовик действительно ехал не спеша, они добрались до города гораздо быстрее, чем на автобусе. Ведь грузовику не надо было останавливаться, чтобы высадить или забрать с собой пассажиров. Вскоре они были уже у дома, где жили Бьёрнар и Эва. Коляску спустили на землю, и дядя позвонил в дверь. Открыла Эва; должно быть, она ждала их, потому что на ней было пальто, а за её спиной в прихожей Каос увидел Бьёрнара, одетого, как для прогулки. Дядя положил на коляску коврик — коляска промёрзла в кузове и сидеть в ней было бы холодно. Потом дядя с шофёром сцепили руки так, что получилось кресло, и на этом кресле вынесли Бьёрнара на улицу.
— Ты знал, что мы должны приехать? — спросил Каос у Бьёрнара.
— Да, — ответил Бьёрнар. — Твой дядя приходил к нам вчера вечером. Я показал ему свой рисунок, а он мне — свой. Но про руль он мне ничего не сказал.
Эве объяснили, для чего служит ручка. Эва несколько раз покрутила её — колёса поднялись и их место заняли полозья, Эва покрутила ручку в другую сторону — и колёса снова опустились.
— Как легко и просто! — обрадовалась Эва. — Да ты настоящий волшебник! — сказала она дяде.
— А это тормоз, — объяснил дядя. — На тот случай, если сани поедут под горку слишком быстро.
— Мне больше всего нравится руль! — сказал Бьёрнар.
Сосед заторопился и предложил по пути если надо, отвезти куда-нибудь Эву с Бьёрнаром.
— Спасибо, нам никуда не надо, — отказалась Эва. — Мы пойдём на вокзал встречать папу и заодно обновим коляску.
— А ноги у Бьёрнара не замёрзнут? — поинтересовался дядя.
— Нет, он в папиных сапогах, — ответила Эва.
Ни дядя, ни сосед, конечно, не поняли почему в папиных сапогах ноги у Бьёрнара не могут замёрзнуть, но Каос то знал что в сапогах лежали бутылки с горячей водой.
— Ну как, Бьёрнар, нравится тебе новая коляска? — спросила Эва.
— Очень! — Бьёрнар улыбнулся. — Знаешь, Эва, теперь в сильный мороз я могу надевать твой меховой мешок, если ты сверху прикроешь его пледом. — Он понимал, что на коляске с рулём его уже никто не примет за маленького.
И Эва с Бьёрнаром поехали на вокзал — она толкала коляску, как финские сани, а довольный Бьёрнар крутил руль.
Каос с дядей снова сели в кабину, и грузовик помчался к Газетному дому. Каосу не терпелось рассказать папе и маме о сегодняшнем дне.
Папа стоял у окна, поджидая Каоса. Увидев его, дядя сказал:
— Беги домой, Каос, тебя ждут, а мы поедем дальше. Передай привет папе и маме. — Я спешу, Каос, — сказал сосед, — ты уж прости, а то бы дядя, конечно, зашёл к вам. Будь здоров!
— До свидания! — Каос спрыгнул на тротуар и побежал к дому.
Водопад шумел, он как будто говорил Каосу: «Здравствуй!», но Каос так спешил, что даже не взглянул на него.
Хоть Каос и жил на первом этаже, ему нужно было подняться на несколько ступенек. Обычно он бегом взбегал по ним, но тут его охватило странное чувство — всей душой он вдруг ощутил, как хорошо вернуться домой. Он любил бывать у Бьёрнара, ему нравилось ездить к тёте и дяде, но оказывается, тут, дома, ему было лучше всего. От этого чувства Каосу сделалось жарко, ноги налились свинцом, и он не мог быстро взбежать по ступеням.
- Предыдущая
- 16/17
- Следующая
