По ту сторону отражения - Джейн Анна - Страница 67

• Предыдущая
• 67/153
• Следующая

– По-моему, Нинка залепила Ире пощечину и выдала что-то грубое, а что было дальше – я не знаю.

– Убежала? – был, как всегда, проницателен солист группы «На краю».

– Да, ты прав. Что такая слабачка, как я, еще могла сделать? Ну, конечно, порыдала – куда без этого? А потом уже сама себе надавала пощечин, чтобы не плакать, и пошла к Максиму, чтобы разобраться, что происходит. Знаешь, что он заявил? Сейчас это, наверное, смешно выглядит, а тогда, когда я услышала эти его «я не знаю, что мне делать, я люблю вас обеих», я растерялась.

– Я не знаю, что мне делать, я люблю вас обеих, – закрыв лицо руками, прошептал Максим, когда я сидела перед ним и вопросительно заглядывала красными опухшими глазами в его лицо.

– Но… Максим… как это случилось? Она ведь моя подруга… – забормотала я бессвязно, понимая, что мой уютный мирок рушится.

– Я знаю, Катя, я знаю. И от этого мне так плохо. Я ужасный человек. Я обманывал тебя и причинял боль ей. Катя, что делать? Ты ненавидишь меня, да?

– Вовсе нет… Пока. Я… в шоке, и не знаю, должна ли я тебя ненавидеть, но я знаю, что все равно тебя люблю. Вся моя злость – я не знаю, где она. Я просто боюсь, что ты меня оставишь, – я отвернулась, чтобы он не видел моих слез. Я не желала плакать при Максиме.

– Нет, ты меня ненавидишь… Я боюсь этого. С каждой из вас я чувствую что-то особенное. И еще знаю, что я – подонок. Катя, уходи, оставь меня сейчас одного, ладно? Мне надо все обдумать, – он на мгновение прижал меня к себе, как и прежде, и попробовал поцеловать. А я уклонилась, уткнулась ему в родное плечо носом, последний раз провела рукой по щеке и сжала предплечье и тут же отстранилась, сказав, что пусть он поцелует меня, когда решит с выбором.

Я не хотела понимать, что родным он мне быть перестал.

– А потом он выбрал ее, да? – спросил Кей, задумчиво потирая запястье.

– Да, – хмуро ответила я. – Я до последнего надеялась на чудо, но его не произошло. Мы тогда встретились вчетвером – Ниночка тоже пришла, злая, как будто обманули ее. В тот февральский и очень холодный день – Кей, я до сих пор помню этот день – Максим, пряча глаза, сказал, что выбирает Иру, потому что не может, видите ли, смотреть мне в глаза! И что они с Иркой не станут меня тревожить, переведутся в другую школу, чтобы не мешать мне, а потом и вовсе уедут в Москву, когда закончат одиннадцатый класс. Макс хотел стать фотографом, а не хирургом, а Ирка… не знаю, чего хотела она. И знаешь, так странно получилось – я должна была ее ненавидеть, а вышло наоборот – она меня. За что – для меня остается загадкой. До сих пор. Ведь для меня она была сестрой. В общем, я больше ее не видела. И его тоже. Но встретила из-за тебя! На студии!

– Из-за дьяволицы, а не из-за меня – ее же потянуло в нашу студию, – отозвался молодой человек. – Катя, твой парень – я вообще удивлен, что у тебя был парень – за твоей спиной встречался с твоей подругой. Я думал, такое может быть только в слезливой драме. – Кей только рассмеялся. Было видно, что рассказ его не впечатлил – он оставался спокойным, а мне было неприятно из-за воспоминаний.

– Да, – кивнула я, глядя на свои сжатые руки, – так все думают, пока не попадут в какую-нибудь задницу.

– Хорошие девочки так не говорят. А все-таки это забавно. Не находишь, крошка?

– Нет. Я не знаю, почему опять его встретила и почему именно в том же месте, где находился и ты. Наверное, это судьба. Нинка до сих пор думает, что я люблю его или страдаю.

– До сих пор любишь его? – осведомился Кей. – Она права?

– Нет, естественно, уже другого, – я осеклась.

– Кого? – положил ладонь под щеку парень.

– А тебе-то что?

– Просто интересно. Кого же любят хорошие девочки?

Интересно, как же. Ты просто ждешь, что я скажу, что люблю тебя. Ты ведь хочешь пополнить мной свою огромную коллекцию завоеванных сердец? Или пустить на корм своему прожорливому Чувству Собственного Достоинства?

– Любопытный такой?

– Нет. Так кого? – его пристальные глаза смотрели прямо в мои, явно ожидая ответа.

Телефон не стал нарушать старую-добрую традицию – звонить в самый неподходящий момент. Мобильный так требовательно затрезвонил, что мне пришлось нажать на зеленую кнопку принятия вызовов. Кею это не понравилось.

– Да? – сказала я устало. Может, домашние ищут?

– Привет, – раздался чужой, приветливый и смутно знакомый голос. – Катя, прости, что так рано. Узнала меня?

– Нет, – осторожно ответила я, действительно не понимая, кому принадлежит этот мужской голос. Кажется, я его слышала раньше. Но кто это?

– Это Максим, – сообщили мне, и я почему-то судорожно сглотнула. Зачем он звонит мне? Откуда узнал номер? Что ему надо от меня?

Мой бывший одноклассник тут же ответил на первый вопрос:

– Мы не могли бы встретиться?

– Встретиться? – в ступоре переспросила я. Кей тоже слышал это. Он, не стесняясь, подслушивал, склонив голову ко мне – динамики в телефоне были громкими, и разговор не оставался для него секретом. А вместо того, чтобы удивляться неожиданному звонку, я поймала себя на мысли, что мне нравится, как волосы солиста «На Краю» щекочут мою щеку. И мне хотелось слышать не голос бывшего парня, по которому я убивалась еще долгое время, а едва заметное дыхание Кирилла.

– Да, встретиться, – между тем твердо произнес Макс, – я… в прошлом, кажется, я сделал много глупостей, и сильно тебя обидел. Я хочу нормально попросить у тебя прощения и загладить свою вину. Катя, понимаешь, я всегда это осознавал, что причинил тебе боль, и хотя мы были тогда сущими детьми, честное слово, мне очень жаль. Ты ведь знаешь, как мне было жаль.

Он не спрашивал, он утверждал.

– Примерно знаю, – пробормотала я, понимая, что разговаривать с этим парнем мне очень трудно. Чувство дискомфорта меня не покидало – как будто это был не тот человек, которого я, кажется, безумно любила пару лет назад, и по которому страдала, а кто-то другой, взявший его имя и фамилию.

– Кать, я часто вспоминал тебя, но у меня никогда не хватало храбрости, чтобы попросить у тебя прощения. Я хотел приехать к тебе, но боялся. Даже позвонить боялся. И, честно сказать, со временем это чувство только усиливалось, – продолжал Макс. – И я просто старался не думать о том, что было тогда. Но когда я вновь тебя встретил, я подумал, что не могу скрываться все время от прошлого. Катя, я… я поступил ужасно.

– Даже я бы так не смог, – шепотом согласился Кей. Я приложила палец к губам и попыталась отвернуться, чтобы блондин перестал подслушивать – наш разговор его чрезвычайно забавлял, но он не дал мне это сделать.

– А вчера увидел тебя, и во мне что-то перевернулось, – продолжал между тем Максим. И почему его голос казался раньше таким красивым и мужественным?

– Что перевернулось?

Знаешь, сколько перевернулось во мне, когда я узнала о твоем выборе?

Точно, сколько слез, истерик, я вообще чуть не сдохла из-за этой плаксы!

– Внутренности, – подсказал едва слышно Кей.

– Душа, наверное, – рассмеялся Максим. – Я точно понял, что сделал неправильный выбор. А ты… Ты стала такая женственная и милая. Как цветок орхидеи. Красивая. – Он замолчал, дав мне время переварить информацию, и продолжил: – И, ты знаешь, я и Ира – мы расстались через два года.

– Правда? Я не знала, – я не стала говорить фотографу, что мне уже все равно.

– Я не смог быть с ней. Фактически у нас не было ничего общего. Наверное, только физическая близость. Может быть, на это она поймала меня тогда?

– В точку, – шепнул Кей. – Спорим, тебе этого не хватало?

Я легонько ударила его по руке, призывая к молчанию, а он поймал мою ладонь и коснулся губами запястья, явно играя.

– Мы постоянно ссорились, спорили, Ира жутко ревновала меня ко всем. Даже к моделям на работе. А сама порой вела себя, как… В общем, мы не смогли быть вместе долго. А с тобой я мог болтать часами. Обо всем. Помнишь? Или просто смотреть на тебя и не скучать. Катя, а нежность…

• Предыдущая
• 67/153
• Следующая