Город пустых. Побег из Дома странных детей - Риггз Ренсом - Страница 50

• Предыдущая
• 50/76
• Следующая

Из-за какой-то двери высунулся человек в каске и закричал:

— Я бы посоветовал вам спрятаться в укрытие, — и тут же исчез.

Ну да, конечно, — подумал я, — только куда? Можно было спрятаться в руинах разрушенных зданий в надежде на то, что в царящем вокруг шуме пустоты пройдут мимо. Но они настигали нас, а наш след был еще слишком свеж. Я предостерег своих друзей, чтобы они ни в коем случае не пользовались своими способностями, и мы с Эммой пустились бежать впереди, петляя и беспрестанно поворачивая в надежде сбить пустот со своего следа.

И все же я чувствовал, что они приближаются. Они уже покинули собор и бежали по улицам, невидимые для всех, кроме меня. Хотя я не был уверен, что даже я увижу эти тени в темноте полуразрушенного города.

Мы бежали, пока мои легкие не начали гореть огнем. Оливия уже не успевала за нами, и Бронвин подхватила ее на руки. Мы спешили по бесконечным кварталам затемненных окон, уставившихся на нас подобно глазам, лишенным век. Мимо разбомбленной библиотеки, осыпающей улицы пеплом и горящими страницами книг. Бомбы, упавшие на кладбище, вырыли из земли давно позабытых лондонцев в строгих костюмах и платьях, разметав их по деревьям, откуда они ухмылялись нам лишенными плоти улыбками. Скрученные в причудливый узел качели покачивались на краю превращенной в кратер детской площадки. Ужасы громоздились друг на друге, а с бомбардировщиков время от времени падали осветительные ракеты, озаряющие все вокруг ослепительными вспышками тысяч прожекторов. Они как будто говорили: Смотрите. Смотрите, что мы сделали.

Ночные кошмары ожили и окружили меня со всех сторон.

Не смотри, не смотри, не смотри…

Я завидовал слепым братьям, схематичный мир которых был лишен всех этих ужасающих подробностей. Интересно, что им снится? — промелькнула мысль. — И снится ли им что-нибудь вообще?

Эмма бежала рядом, и ее засыпанные пеплом и пылью волнистые волосы летели за ней.

— Все выбились из сил, — задыхаясь, пробормотала она. — Надо остановиться.

Она была права. Даже самые подготовленные уже шатались от усталости. Еще немного, и пустоты нас настигли бы. Нам пришлось бы иметь с ними дело посреди улицы, а это означало кровопролитие. Мы должны были найти укрытие.

Я повел всех к ряду домов. Поскольку пилоты бомбардировщиков предпочитают освещенные здания, все дома были затемнены: света не было ни на крыльце, ни в окнах. Безопаснее всего было бы расположиться в брошенном доме, но по причине затемнения мы не могли определить, какой дом пуст, а где еще живут люди. Приходилось выбирать наугад.

Я остановился посреди дороги.

— Что ты делаешь? — спросила Эмма, с трудом переводя дух. — Ты сошел с ума?

— Возможно, — ответил я и, вцепившись в Горация, обвел рукой улицу. — Выбирай.

— Что? — удивился он. — Почему я?

— Потому что я доверяю твоей интуиции больше, чем своей.

— Но мне никогда не снились такие сны! — запротестовал он.

— Может быть, снились, но ты об этом забыл, — не унимался я. — Выбирай.

Он понял, что я от него не отстану, и судорожно сглотнул. Закрыв глаза, он замер, а затем обернулся и показал на дом у нас за спиной.

— Вот этот.

— Почему этот? — спросил я.

— Потому что ты заставил меня выбирать! — разозлился Гораций.

Я понял, что большего мне от него не добиться.

Входная дверь была заперта. Это не составило для нас проблемы: Бронвин вырвала из двери ручку и швырнула ее на улицу, после чего дверь отворилась сама. Мы ввалились в темную прихожую, стены которой были увешаны фотографиями с неразличимыми в темноте лицами. Бронвин закрыла дверь и подперла ее обнаруженным поблизости столом.

— Кто там? — раздался голос откуда-то изнутри.

Черт! Мы были не одни.

— Ты должен был выбрать пустой дом, — прошипел я Горацию.

— Я тебя сейчас очень сильно ударю, — пробормотал тот.

Искать другой дом времени не было. Мы были вынуждены представиться хозяину, кем бы он ни был. Оставалось только надеяться на то, что нас встретят приветливо.

— Кто там? — уже более требовательно повторил голос.

— Мы не грабители и не фашисты, — ответила Эмма. — Мы просто спрятались!

Ответа не последовало.

— Ждите здесь, — приказала Эмма остальным и потащила меня за собой по коридору. — Мы идем, чтобы поздороваться с вами! — крикнула она громким и приветливым голосом. — Не стреляйте, пожалуйста!

Дойдя до конца коридора, мы повернули за угол и увидели девочку. Она стояла в дверном проеме, сжимая в одной руке фонарь, а в другой нож для вскрывания писем. Она пристально всматривалась в наши лица, переводя взгляд прищуренных черных глаз с одного на другого.

— Здесь нет ничего ценного! — произнесла она. — Мародеры здесь уже побывали.

— Я же сказала тебе, что мы не воры! — возмущенно воскликнула Эмма.

— А я сказала вам, чтобы вы уходили. Если вы не уйдете, я закричу и… и мой отец прибежит… со своим ружьем!

Девочка выглядела маленькой, но вместе с тем преждевременно повзрослевшей. Она была коротко подстрижена и одета в платье с большими белыми пуговицами, но что-то в окаменевших чертах лица делало ее гораздо старше ее возраста, как будто в свои двенадцать или тринадцать лет она успела многое повидать и пережить.

— Пожалуйста, не надо кричать, — попросил я, думая не о ее несуществующем отце, но о других созданиях, вполне способных явиться на крик.

Тут из-за ее спины раздался тоненький голосок:

— Кто там, Сэм?

От беспокойства черты девочки как будто заострились.

— Какие-то дети, — ответила она. — Я попросила тебя сидеть тихо, Эсме.

— Они добрые? Я хочу с ними познакомиться!

— Они уже уходят.

— Нас много, а вас двое, — деловито сообщила ей Эмма. — Мы у вас немного погостим, и говорить больше не о чем. Ты не будешь кричать, а мы не собираемся ничего красть.

В глазах девочки вспыхнул и тут же потух гнев. Она поняла, что проиграла.

— Хорошо, — кивнула она. — Но если что, я могу закричать, а еще воткнуть это в чей-нибудь живот.

Она вяло помахала ножом и снова опустила его вниз.

— Справедливо, — согласился я.

— Сэм? — снова раздался тоненький голосок. — Что там опять?

Девочка — Сэм — неохотно отступила в сторону, и за ее спиной мы увидели ванную комнату, освещенную мерцающим светом свечей. Тут были раковина, унитаз и ванна, в которой сидела девочка лет пяти. Она с любопытством смотрела на нас поверх края ванны.

— Это моя сестра Эсме, — произнесла Сэм.

— Привет! — пропела Эсме, помахав нам резиновой уткой. — Бомбы не попадают в тех, кто сидит в ванне, вы это знали?

— Я не знала, — ответила Эмма.

— Она чувствует себя здесь в безопасности, — прошептала Сэм. — Мы сидим тут во время каждого налета.

— Разве в укрытии не было бы безопаснее? — спросила я.

— Там просто ужасно, — покачала головой Сэм.

Остальным надоело ждать, и они подошли к нам. Бронвин прислонилась к дверному косяку и помахала девчушке.

— Заходи! — радостно воскликнула Эсме.

— Ты слишком доверчивая, — упрекнула ее Сэм. — Когда-нибудь ты столкнешься с плохим человеком, и вот тут тебе придется пожалеть.

— Они не плохие, — возразила Эсме.

— С виду этого не понять.

Тут Хью и Гораций тоже заглянули в ванную, горя желанием понять, с кем мы столкнулись. Оливия пробралась у них между ногами и уселась на пол. Вскоре мы все столпились в ванной комнате, даже Мелина и слепые братья. При виде такого количества людей у Сэм подкосились ноги, и она тяжело плюхнулась на закрытую крышку унитаза. Зато ее сестра пришла в восторг, и по мере того как в ванную входили все новые гости, она по очереди спрашивала, как их зовут.

— Где ваши родители? — спросила Бронвин.

— Папа убивает плохих людей на войне, — гордо заявила Эсме. Она сделала вид, что держит винтовку, и закричала: — Ба-бах!

• Предыдущая
• 50/76
• Следующая