Весь мир - чулан - Дюрсо Аглая - Страница 6
- Предыдущая
- 6/40
- Следующая
Действительно: в темноте внизу страшно поблескивали гигантские лопасти лопат, опасно скалили зубы садовые грабли, в которых Топ Дорожкин мог бы заблудиться, как в лесу. Но к счастью, его крепко придерживала зубами за ремень верный друг Прищепка.
Среди опасных ржавых железных гигантов Топ Дорожкин вдруг рассмотрел колодец.
— Это жерло потухшего вулкана, — авторитетно сказал он своему единственному на этот момент другу — Прищепке.
Прищепка ничего не сказала: ведь у нее был занят рот!
— Надо исследовать это жерло! Знаешь, на дне потухших вулканов иногда бывают прекрасные миры, — опять обратился Топ к своему другу с набитым штанами ртом.
О! Если бы у Прищепки не был занят рот, она бы крикнула Топу: «Нет, дорогой хозяин! Только не это! Не лезь в жерло! Оно темное и страшное, Канючке все равно не понравится этот мир!!!»
Прищепка разжала зубы, чтобы крикнуть это… И как же напрасно! Ведь говорить она все равно не умела, а своего верного друга и хозяина выпустила! Топ не ожидал и не успел растопырить руки, поэтому проскользнул в темный колодец,
А несчастная одинокая Прищепка заметалась по краю колодца, жалобно скуля.
Никакого прекрасного мира внутри жерла не было. По-тому что никакое это было не жерло, а папин сапог, который папа купил вместе со спиннингом, чтобы ходить на рыбалку, да так ни разу им и не воспользовался.
Топ Дорожкин летел-летел-летел вниз, и не было видно конца этому колодцу. Вообще ничего не было видно. А потом он свалился на дно. На ощупь он понял, что на дне начинается тоннель — такой же черный.
— Этот тоннель ведет к свету, — прошептал Топ Дорожкин не очень уверенно. — Потому что куда еще вести тоннелям из темноты?
Этот тоннель вел из темноты в темноту и заканчивался комком бумаги, который когда-то давно положили в сапог в магазине. Топ уперся лбом в мятую кучу бумаги, развернулся и кинулся прочь — в колодец. Наверху на фоне позднего вечера маячила Прищепка.
— Мы возвращаемся! — крикнул ей Топ.
Но на этот раз он обманул своего верного друга. Стенки были резиновые и гладкие, Топ только скользил по ним своими крошечными ручками и ножками, но даже не оторвался от дна.
Испуганная и расстроенная Прищепка собралась прыгать на помощь Топу, но он закричал:
— Нет! Тогда мы не выберемся вместе!
Прищепка завыла от горя и безысходности. А Топ крикнул ей:
— Беги скорее к Механюку, беги к Кладовкину — они что-нибудь придумают! Только Канючке — ни слова. А то она заплачет.
Так приказал Топ Прищепке. Она, громыхая и цепляясь зубами, понеслась наверх, а Топ Дорожкин, великий и бесстрашный исследователь новых миров, остался в непроглядной скользкой темноте нового мира, который вовсе не надо было открывать. Никого не было рядом с Топом, никто его не видел. И поэтому он тихо всхлипнул, потом еще раз, а потом зарыдал. Да так, что ему позавидовала бы Канючка.
***
Кукушка уже задремала в часах. А трое друзей: Канючка, Механюк и Кладовкин — задремали под своим светящимся и подпрыгивающим от тепла абажуром. Так уже было поздно, когда в розовый шатер ворвалась Прищепка. Она металась внутри абажура и отбрасывала на его розовые стенки такие тревожные тени, что друзья сразу поняли: дело плохо.
— С Дорожкиным беда! — одновременно воскликнули Кладовкин и Механюк.
— Не видать мне нового открытого мира! — зарыдала в голос Канючка.
— Он сгинул внизу, во мраке! — запричитал Кладовкин.
— Мы его спасем! — решительно заявил Механюк. Он знал, о чем говорит, ведь он уже вытащил из бездны оранжевое солнце и Кладовкина с сокровищем.
Механюк прицепил к поясу крючок с леской, взял на поводок Прищепку и закричал:
— Прищепка, след!
А Кладовкин ничего не взял. Потому что за сегодняшний день он уже и так разбазарил много сокровищ. Он просто побежал за Механюком.
Они бесстрашно спрыгнули со столешницы на колченогую табуретку, табуретка накренилась, и они без проблем скатились в помятый пионерский горн, вылетели из него на стеклянный каток пустующей теперь вазы для фруктов…
Стоп! Механюк резко остановился. Это леска от спиннинга размоталась на всю длину, и крючок вместе с Механюком и Прищепкой закачался над катком. Механюк занервничал.
— Я знаю, что делать! — вскричал Кладовкин (как нам известно, он сильно умнел, когда чувствовал приближение сокровищ).
Кладовкин снял ремень с пряжкой и спрыгнул в ящик с лунными скалами. Пряжка намертво прицепилась к магниту. Кладовкин одной рукой держался за ремень, а второй шарил в темноте ящика: ЕСТЬ! Он выхватил моток проволоки и вскарабкался к Механюку.
Проволоку привязали к крючку и лихо съехали по ней вниз, в темноту и страшный блеск гигантских лопат, закачались над зубами граблей… Эх! Чуть-чуть не хватает!!!
Спасители болтаются в темноте над страшной пропастью колодца, но дотянуться до друга, в глубину, не могут! Только слышат его жалобный голос.
— Потерпи, дорогой друг и бесстрашный исследователь новых горизонтов, мы тебя спасем! — кричат они ему, чтобы ободрить.
Только как спасти Топа Дорожкина?!
— Вспоминай, что было в лунных скалах, — приказывает другу Кладовкину друг Механюк, — я знаю, у тебя на сокровища фотографическая память.
— Там… Там была жадная подкова, но она притягивает только железное… — напрягается Кладовкин. — Там еще была тяжелая длинная загогулина…
— О! Нам длинная загогулина позарез нужна, тащи ее сюда!
— Но она не только длинная. Она еще и тяжелая. Я не донесу, — заныл Кладовкин.
— А ты представь, что это сокровище, — посоветовал Механюк.
Кладовкин облегченно кивнул и опять взобрался по проволоке в ящик с лунными скалами. Он уперся, зажмурился, представил, что тяжелая загогулина — сокровище, выдернул ее из ящика, как спортсмен-тяжелоатлет, и метнул вниз с воплем:
— Лови, Топ, выкарабкивайся по ней!
— Ага! — подхватил Механюк, провожая взглядом пролетающую вниз со свистом железяку. — Выкарабкивайся. А мы тебя здесь подхватим!
Железяка (а это был, между прочим, молоток) ухнула в черный колодец с таким грохотом, что Кладовкин и Механюк вжали головы в плечи.
— А-а-а! — раздалось из колодца. — Кладовкин! Какой же ты идиот! Я же тебе сказал: по скалам не карабкаются! Они скользкие!!! Кроме того, эта скала очень тяжелая. Она запросто могла меня расплющить!
Кладовкин уже совсем хотел было обидеться — его назвали идиотом, а он столько сил потратил, чтобы представить на месте тяжелой мерзкой железяки сокровище. Но его прервал озаренный Механюк:
— Стоп! Тяжелое могло его расплющить, значит, легкое может его вытянуть… Нашел!
— Нашел?! — закричал ободренный Топ из темноты папиного сапога. — Раз нашел — кидай скорее!
Но Топу опять пришлось ждать — в полной темноте и в одиночестве.
А его спасители стремглав кинулись в родные места — к свету, теплу. К абажуру.
Они остановились, и Механюк, указывая на абажур, прошептал:
— Смотри, Кладовкин, он легкий и от тепла подпрыгивает. А нам надо, чтобы он полетел!
— Что, еще бумажку тащить? — с совершенно несвойственной ему готовностью откликнулся Кладовкин. — Будем больше тепла делать?
— Ага, но только лампа сразу все тепло дает. Будем утеплять по-другому.
Он снял с себя кроличью шапку, вскарабкался на абажур и напялил шапку абажуру на макушку — туда, где была специальная дырочка для солнца. Абажур постоял немного в шапке — видимо, согрелся — и стал потихонечку взлетать!
— Видел? — спросил зачарованный Механюк.
— Ага, — ответил зачарованный Кладовкин.
Механюк сорвал с абажура шапку, чтобы они вместе не улетели вверх, покатил абажур к краю и столкнул вниз.
Кладовкин схватил горящую лампу — он никому бы все равно не доверил свое сокровище.
Абажур еще три раза пришлось кидать вниз: с табуретки, с катка и с ящика со скалами. У скал друзья надели на абажур шапку, сели на нижний обруч (Кладовкин, естественно, не выпустил лампу), Механюк взял в руки один конец проволоки, а второй опустил в бездну, где хныкал первооткрыватель.
- Предыдущая
- 6/40
- Следующая
