Засада на синюю птицу - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/31
• Следующая

«Ул. Новокузнецкая…», разобрала она, и ее бросило в жар. Это же адрес, где томится неизвестный человек, вернее, ребенок. Она хорошо слышала, как беленькая сказала, что он маленький и беззащитный. Должно быть, его похитили – ничего другого в голову не пришло. В их жизни нечто подобное уже было: как-то раз похитили, усыпили и тоже заперли в ванной комнате одного из их друзей, сына банкира. Значит, здесь такой же случай. Жар сменился холодом, Лешка побледнела, оцепенела и очнулась, когда Ромка больно пихнул ее в бок.

– Ты что, оглохла? Я говорю, надо еще бумагу купить для принтера.

– А? – она вздрогнула. В этот момент она думала о том, что этому ребенку теперь никто не сможет помочь. Девчонка-то, Ира, кажется, осталась без адреса. А пропажу буклета, скорее всего, обнаружит не сразу, так как собиралась ехать туда только завтра. Светленькая сказала, что сама ей позвонит, а когда она это сделает?

Лешке было безумно жалко незнакомого мальчика. Она подняла на брата взволнованные глаза и протянула ему буклет.

– Вот. Он мне случайно достался.

– Что это? Чей адрес? – удивился Ромка, разглядывая запись.

– В этой квартире больного ребенка держат в ванной комнате, не кормят и не лечат. И помочь ему теперь некому, – сбиваясь и волнуясь, девочка передала мальчишкам содержание подслушанного в метро разговора, перевела дух и добавила: – В любом случае эта Ира только завтра туда собиралась. А вдруг этот несчастный мальчик до завтра не доживет?

– Но почему они не позвонили в полицию? – удивился Артем. – И если это так серьезно, то почему одна из них куда-то уезжает?

– Думаешь, это похищение? – воззрился на сестру Ромка, недоуменно пожимая плечами. – Но как тогда они о нем узнали? Обычно такие дела совершаются в глубокой тайне, а тут посторонние люди обсуждают их в метро. Девчонки и еще кому-нибудь могут обо всем рассказать, неужели преступники этого не боятся?

– А если одна из них потому и уезжает, что ей грозит опасность? И не звонит никуда из страха за себя и за жизнь похищенного ребенка? Мы тоже никуда не звонили, когда Никита пропал! – запальчиво воскликнула Лешка и схватила брата за руку. – Ты бы хотел сидеть в ванной один, без еды и надежды выбраться? Кроме нас, его теперь никто не спасет! Надо ехать немедленно! Подумайте, каково его родителям! Они же сейчас с ума сходят, если уже не сошли. Ведь страшнее этого ничего быть не может.

Тыльной стороной ладони Ромка вытер вспотевший лоб и помог сестре застегнуть сумку.

– Я что, против? Придется ехать. Темка, позвони Нине Сергеевне и скажи, что нам еще в один магазин забежать надо. Жаль, моя сумка осталась в Медовке, и у нас нет никаких средств для нападения и защиты.

– Обойдемся без них, – сказал Артем. – Мы только выясним, что это за квартира, кто в ней живет, кого в ней прячут, и сразу же позвоним в полицию.

Друзья спустились в метро и всю дорогу размышляли над тем, под каким предлогом они проникнут в чужую квартиру. Перебрали множество вариантов, но не выбрали ни один из них и решили действовать по обстановке.

Найдя в глубине квартала большой шестиэтажный дом, окруженный двенадцати– и шестнадцатиэтажными башнями, они в нерешительности остановились перед закрытым подъездом.

– Ну и что, как мы туда зайдем? – разглядывая домофон, сказал Ромка. – Может быть, сказать для начала, что… что мы макулатуру собираем?

Артем покачал головой.

– А тебе ответят, что у них ее нет, и не откроют. Нет, надо так сказать, чтобы нас впустили не только в подъезд, но и в квартиру.

– Сначала надо узнать, что за люди там живут. – Лешка повертела головой, увидела невысокую, голубоглазую, коротко стриженную женщину средних лет, выгуливающую маленькую белую собачку, и подошла к ней. Собачка приветливо завиляла хвостиком и обеими лапками встала на коленку девочки.

– Тиша, уймись, – велела хозяйка.

Тиша – копия белого медведя в миниатюре – умильно смотрел на незнакомку блестящими черными глазками. Но как только она наклонилась, чтобы погладить песика, как откуда-то вынырнул огромный черный ризеншнауцер в широком коричневом ошейнике и громко, басисто залаял, а маленький обрубок его хвоста так и заходил из стороны в сторону.

– Не бойся, она не кусается, – торопливо проговорила женщина.

– Я и не боюсь, – ответила Лешка. Будучи заядлой собачницей, она прекрасно знала, что если собака лает, но при этом машет хвостом, то настроена дружелюбно. А потому смело положила руку на бородатую остроухую морду, спокойно сказала: «Помолчи, дай нам поговорить», – и поинтересовалась:

– А почему у вас маленькая собака на поводке, а большая так гуляет?

Женщина усмехнулась.

– Как раз от Тихона-то и исходит главная опасность для окружающих: он у нас гроза всех собак в округе, даже на догов кидается. А еще может сбежать в соседний двор и вернуться тогда, когда ему заблагорассудится. У нас в подъезд так просто не войти – домофон, вот и карауль его у входа. Люди разные, могут и обидеть.

– Разные, – кивнула Лешка, сразу подумав о негодяях, похитивших неизвестного мальчика.

А женщина, почувствовав в Лешке родственную душу, посмотрела на нее с симпатией и уважением.

– Энди многие боятся, хотя добрее существа в мире нет, она даже за кошками не гоняется. Просто голос грубый, а она в этом не виновата.

– Я поняла, что она просто хотела со мной поговорить, – сказала девочка и погладила ризеншнауцера. Та лизнула ее руку, а потом затрясла головой, подняла лапу и, жалобно заскулив, потерла ею ухо.

– У нее что, уши болят?

– Очень часто, – подтвердила хозяйка. – Аллергия на многие продукты.

– Ой, знаете, у моего Дика то же самое. Съест что-нибудь сладкое или курицу, сразу уши болят. Я каких только капель ему ни покупала, ничего не помогало, пока весной не наткнулась на… на… – Лешка от волнения не смогла вспомнить, какое лекарство последний раз закапывала Дику в уши. – Если дадите мне номер своего телефона, то я позвоню и скажу их название. А вы в этом доме живете?

– Да, – и женщина кивком головы указала на первый подъезд.

– Вот хорошо, – обрадовалась девочка. – А из семнадцатой квартиры кого-нибудь знаете?

– Конечно, это мои соседи сверху, сама я в тринадцатой живу. Вон как раз Сережка пошел. Наверное, он вам и нужен?

Из первого подъезда вышел невысокий подросток, на вид Лешкин ровесник, и быстро исчез за углом дома. Лешка пожала плечами:

– Ну, в общем-то… А с кем он живет?

– С родителями.

– Да? С мамой и папой? – удивился Ромка. Они с Артемом давно стояли рядом, а Энди, поняв, что хозяйке ничего не угрожает, убежала нюхать кусты. – Они сейчас дома?

– Наверное. Галину Григорьевну я недавно из окна видела. А в чем дело? Стой, куда ты? – Последние слова женщины относились к Тише. Маленький песик рванул в сторону и, оказавшись сильнее хозяйки, протащил ее к низкому забору, окружающему небольшой палисадник. Друзья, как привязанные, заспешили следом. Лешка подняла лицо и посмотрела на пятый этаж, куда, по ее предположению, выходили окна семнадцатой квартиры. Красивые занавески и цветы на подоконниках говорили о том, что ее жильцы – приличные люди. Она тронула женщину за руку.

– А вы с ней в каких отношениях?

– В обычных, соседских. Здороваемся при встрече, забегаем друг к другу, если хватимся какой-нибудь мелочи.

Приветливая, словоохотливая хозяйка черной Энди и белоснежного Тихона нравилась девочке все больше и больше. У плохих людей собаки злые и коварные, а у нее вон какие добрые. Лешка оглянулась на спутников и шепнула:

– Надо все рассказать. Мне кажется, ей можно доверять. А иначе у нас ничего не выйдет.

Артем кивнул:

– Пожалуй.

Тогда она вынула из сумки забытый незнакомыми девчонками буклет с адресом и торопливо поведала голубоглазой женщине о том, откуда он у нее взялся.

– Вы поможете нам попасть в эту квартиру и спасти мальчика? – жутко волнуясь, спросила девочка.

• Предыдущая
• 3/31
• Следующая