Призраки прошлого - Кулик Елена Николаевна - Страница 57

• Предыдущая
• 57/61
• Следующая

Ирэн говорила, пытаясь переубедить его, все время сбиваясь и глотая рыдания. Она уже не сдерживала слезы, которые просто текли по щекам и капали на лицо и окровавленную грудь мальчика. Антон улыбался и не сводил глаз с ее лица.

– Стаурус, черт, сделай что-нибудь, ты же можешь, – закричала она от бессилия.

– Прости, Ирэн, но это его решение, и я не могу вмешиваться. – Голос Владыки был напряжен.

– Что? О чем ты? Какое решение? Он еще мальчик и ничего не понимает!

– Присмотрись к нему, Ирэн. – В голосе Стауруса была такая горечь, что, больше не возмущаясь, девушка уставилась прямо в зеленые затухающие глаза Антона, и боль сжала ее сердце. Слезы с новой силой потекли из ее глаз.

– Почему? Почему и ты тоже? Нет! – Ее крик, полный отчаяния, разнесся по поляне. – Как же я не заметила раньше, не почувствовала. Как же я…

Она прижала к себе голову Антона и, уткнувшись в его русые волосы, заплакала навзрыд.

– Прости меня, прости, мальчик мой. Прости, – шептала она ему.

– Нет… Ирэн, не надо так… Я был счастлив… когда узнал об этом… Правда, сначала… немного испугался, – прохрипел Антон.

– Счастлив? – Она подняла свое заплаканное лицо в небо и закричала: – Ну почему опять я? За что мне все это? Сначала Игорь, теперь ты, скольким еще я принесу несчастье?

– Нет… – Антон опять поднял свою руку и дотронулся до ее лица. – Нет, не говори так… – Девушка посмотрела на него. – Пожалуйста, поцелуй меня… пока я… Прошу…

Ирэн нагнулась к мальчику и поцеловала его сначала в лоб, в глаза, но, когда ее губы коснулись его щеки, она почувствовала его руку на своей шее и поняла, о каком поцелуе он так просит ее, поэтому, закрыв глаза, она нежно коснулась уже остывающих губ мальчика. Его рука упала, и он больше не шевелился.

Ирэн прижала его голову к своей груди и, баюкая его, продолжала что-то шептать. Но его глаза уже не видели ее, и он не слышал слов, которые она все еще пыталась донести до него, но не успела, не смогла, и теперь они тонули в ее слезах и горе. Ее душа и сердце разрывались от боли и тоски. Она уже сама ничего не видела и не слышала вокруг, полностью отдавшись во власть такого всепоглощающего чувства потери и вины. Она не заметила, как осталась совсем одна, только с мертвым мальчиком на своих коленях и с огнем, который полыхал вокруг нее и в ней самой. Она чувствовала, как он распространяется по всему ее телу, пожирая ее изнутри, не оставляя даже пепла. Она горела пламенем, затушить которое было не по силам никому, даже ей самой.

Ирэн не слышала криков друзей, не слышала, как Стаурус пытается сквозь этот огонь дотянуться, докричаться до ее сознания, не видела, как Зар наталкивался на огненную преграду, опаливая свою шерсть снова и снова, не боясь сгореть в этом диком пламени.

Боль, вокруг была только боль и глубокое чувство вины. Ирэн поняла, что больше этого не вынесет, и потеряла сознание. Стаурус успел подхватить ее возле самой земли, а Горец забрал из ее ослабевших рук тело мальчика, уже не скрывая слез, катившихся по его небритым щекам.

– Ирэн, девочка моя, Ирэн. – Стаурус держал ее в объятиях, но ее глаза были закрыты, лицо побледнело, а в груди чуть слышно билось сердце. Он гладил ее щеки и губы, все время шепча ее имя. Но она оставалась нема к его крикам и мольбам.

На плечо Стауруса легла чья-то ладонь и крепко сжала его плечо. Он поднял свою голову и с трудом, сквозь слезы разглядел встревоженные глаза Рокера.

– Дай ей свою силу, иначе она не выживет.

Стаурус видел, как шевелятся его губы, но никак не мог расслышать и понять, о чем он говорит.

– Рокер?

– Стас, дай ей свою силу, слышишь? – снова закричал Рокер.

– Что? Силу? Как?

– Черт, Стас, давай все вопросы потом. Прошу тебя, послушайся меня. Просто дай ей силу.

Стаурус нахмурился. До него медленно стал доходить смысл сказанного.

– Моя сила может убить ее, – с грустью сказал он.

– Стас, доверься хоть раз кому-нибудь, кроме себя.

Но Владыка уже отвернулся от него.

– Когда я доверился в прошлый раз, то потерял ее на триста лет, – тихо прошептал он, но Рокер его услышал. Он схватил Стауруса за плечо и снова повернул к себе.

– Стас, поверь мне, прошу, просто поверь. Всего один раз. Поверь мне!

Владыка смотрел в темные глаза Рокера и видел там тревогу и беспокойство, а еще решимость идти до конца, убедить, чего бы это ему потом ни стоило. За спиной Рокера Стаурус только сейчас заметил взволнованного и напуганного Сашку.

Он перевел взгляд на Ирэн, и боль кольнула его в сердце. Вот так же триста лет назад он держал ее на своих руках и клялся, что защитит ее любой ценой и больше не допустит, чтобы она еще раз умерла. Не допустит никогда. И если сейчас единственный выход спасти ее – это его сила, он отдаст ее всю до последней капли. Поэтому, приняв решение, он быстро прокусил свой палец, но Рокер перехватил его руку.

– Нет, Стас, дай ей силу императора.

– Что? Откуда?

– Только это спасет ее сейчас.

Стаурус только кивнул в ответ на его слова и, осторожно опустив Ирэн на землю, взял ее за руки и закрыл глаза. Белый огонь загорался в груди Владыки, сметая щиты и выпуская силу императора. Затем это жидкое пламя потекло по его рукам и стало медленно перетекать в Ирэн, охватывать все ее тело. Она опять горела, но теперь огонь дарил ей жизнь, а не забирал ее. Пламя стало стекаться в одно место, а уже там начало потихоньку угасать, сосредоточившись в области живота, и вскоре угасло совсем. Только маленькая искорка продолжала пульсировать под ее кожей.

Стаурус открыл глаза и снова прижал к себе Ирэн. Но она не приходила в себя и не подавала признаков жизни. Ее щеки были слишком бледными, и сердце еле стучало в груди. Он баюкал ее на руках, не прекращая все время звать по имени:

– Ирэн, девочка моя, ты меня слышишь? Ирочка?

– Никогда не любила это имя, – донесся до него тихий хриплый шепот, и Ирэн закашлялась. – Но в твоих устах оно звучит как-то по-другому.

Она открыла глаза и окунулась в омут любимых глаз, полных тревоги и любви, боли и тепла. Он легко коснулся губами ее лба.

– Ну и напугала же ты меня.

Ирэн подняла руку и стерла слезу на его щеке. Владыка плакал и даже не замечал этого.

Девушка тепло улыбнулась ему в ответ. Да, она была жива, она уцелела в этом диком пламени горя и боли, но от вкуса горькой потери она уже никогда не избавится и будет жить дальше с осознанием того, что кто-то принес себя в жертву ради нее, чтобы она могла и дальше жить, радоваться и любить. Она посмотрела наверх. Небо, по которому все так же плывут белые облака, все такое же теплое и ласковое солнце согревает эту землю, все так же весело и звонко поют птицы, а в зеленых ветвях гуляет озорной ветер. Все так же, как минуту назад. Вот они, встревоженные лица друзей, в которых нет осуждения, а только печаль и забота, теплые улыбки и все еще блестящие от слез глаза. Вот это все вокруг и есть жизнь, ее жизнь. Но теперь в ней не стало того маленького и ласкового огонька, который всегда загорался в ее душе, когда она видела смущающийся зеленый взгляд мальчика и легкий румянец, его русую шевелюру, вихры, которые невозможно было ничем пригладить. Только сейчас она поняла, что он всегда был рядом, когда бы она ни оглянулась, куда бы ни посмотрела, он был готов помочь, поддержать, защитить, даже рискуя собственной жизнью.

Нет, больше никто и никогда не погибнет из-за нее! Она огляделась вокруг и увидела Зара, который также был рядом и боялся посмотреть на девушку. Оборотень сидел прямо на земле. Конечно, он опять винил себя в том, что ей плохо, больно и страшно. Когда он все-таки поднял на нее свои печальные глаза, Ирэн приняла решение.

«Прости меня, но твою смерть я уже не переживу», – мысленно произнесла она и, пока он ничего не понял, быстро схватила руками зеленую нить, которая связывала ее со своим хранителем, и резко разорвала. Боль и крик Зара оглушили ее и взорвались в голове разноцветными огнями.

• Предыдущая
• 57/61
• Следующая