Загадка Либастьяна, или Поиски богов - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/111
• Следующая

Оставив в прихожей большой сверток, опечатанный его личной печатью, Нрэн движением пальца велел слуге переставить распакованную напольную вазу оливково-голубого цвета в правый угол комнаты, ближе к ширме с горным пейзажем, самолично добавил к коллекции кинжалов, висящей на стене, один новый и присел на вышитые твердые подушечки рядом с крохотным лаковым столиком. Мелкими глотками принц нарочито медленно выпил чашку охлажденного невообразимо горького травяного чая, в сравнении с которым показался бы сладким хинин, скинул халат и облачился в чистую светло-кремовую рубашку на шнуровке, темно-коричневые брюки, мягкие домашние сапоги. Вместо любимого меча, занявшего место на стойке оружия в парадном углу зала, повесил на пояс кинжал и счел туалет законченным. Мельком глянув в зеркало – не развязалось ли чего, – Нрэн прихватил привезенный из похода ларец, по объему и весу более походивший на сундук, и направился туда, куда, будь воля его пылающего сердца, а не дисциплинированного рассудка, он рванул бы, едва переступив порог замка.

Как всегда без доклада, точно надеялся или опасался застать конкурента-любовника, Нрэн стремительно, словно атакуя, вошел в покои принцессы Элии. Она была не одна – это минус, но мужчиной, с которым мило болтала богиня, оказался Лейм – самый безобидный из всех возможных братьев – это уже плюс. Маленькая компания с неподдельным жаром что-то обсуждала и заливисто хохотала. При появлении Нрэна смех стих. Впрочем, веселье всегда бежало из тех мест, в которые являлся бог войны, как ни крути, а божественное призвание накладывает свой отпечаток на личность и нрав. Нрэна никто и никогда не называл забавным.

– Прекрасный вечер, Элия, – мрачно, будто держал прощальную речь на собственных похоронах, поздоровался с кузиной принц, чуть склонив голову. – Это тебе. – Тяжеленный, плотно набитый сундучок, глухо звякнув, опустился на столик рядом с диванчиком принцессы.

Младший брат не был удостоен приветствия, Нрэн решил, что хватит с него и приветствий на Семейном Совете. Лейм поскучнел, отчетливо понимая, что ему пришла пора покинуть милую сердцу кузину. Суровый взгляд Нрэна прошелся по потертым джинсам и футболке принца, заставил молодого бога вновь ощутить себя зеленым юнцом, зависящим от воли брата и обязанным регулярно выслушивать его наставления и рассуждения о том, что должно, а что – нет. Одежда, не соответствующая титулу принца Лоуленда, пакеты со сластями для Бэль, пивом и чипсами, все до мелочей было оценено Нрэном, взвешено и не одобрено. На фоне строгого бога войны, явившегося к принцессе с целым сундуком даров, молодой принц ощутил себя жалким и недостойным внимания Элии. И это ощущение разозлило Лейма, краска румянца выступила на лице, яростно сверкнули зеленые глаза. Но в тот же миг юноша приказал себе расслабиться и найти более подходящий способ по-своему отомстить ревнивому брату. Лейм поднялся с кресла, сверкнул обаятельной белозубой улыбкой и ласково попрощался с кузиной:

– Прекрасной ночи, дорогая, мне пора. Благодарю за чудесный… – юный лицемер сделал многозначительную паузу и закончил, – сладчайший вечер.

Принц нагнулся и нахально поцеловал Элию в мягкие, пахнущие шоколадом пухлые губы. Серые глаза богини лукаво заблестели, она охотно приняла поцелуй и ответила:

– Прекрасной ночи, мой хороший, до завтра.

Подхватив свои пожитки, Лейм кивнул Нрэну и, вполголоса напевая какую-то вульгарную песенку, принесенную из урбанизированного мира, вышел из гостиной.

– Сладчайший вечер? – подозрительно прищурившись, переспросил ревнивый воитель, скрестив на груди руки.

– Мы пили горячий шоколад, – с двусмысленной улыбкой коснувшись пальчиком губ, пояснила богиня, в качестве доказательства кивнув на кувшин, вазу, в которой остались лишь крошки, и пустые чашки.

– Ясно, – процедил недоверчивый Нрэн.

– Могу предложить чашечку шоколада и тебе, вот только печенья в вазе больше нет, все съели, – невинно заявила Элия.

– Ты знаешь – я не люблю сладкого, – вздохнул воитель, весьма обеспокоенный тем, что принцесса даже не взглянула на его подношение. Мнительный мужчина тут же начал подозревать самое худшее. Неужели богиня собралась дать ему отставку? А если это и в самом деле так, Нрэн просто не мог представить себе, как жить дальше и зачем вообще жить.

– Ну а мы с Леймом – известные сладкоежки, – покаялась принцесса, и воитель услыхал долгожданный щелчок замка, прервавший мрачный ход его мыслей.

Нрэн поспешно оторвал взгляд от гирлянд цветочных узоров кремового ковра гостиной. Элия открыла ларец! Небрежно-благосклонный взгляд принцессы скользнул по ювелирным украшениям, лучшим, какие смог привезти из этого похода принц. Дар Нрэна, драгоценности – педантично отобранные, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова, – понравились богине.

– У тебя отличный вкус, милый, – одобрила подношение принцесса.

– Ты достойна самого лучшего, – смущенно прошептал великий воитель, непреклонный на поле боя, но неизменно готовый добровольно и радостно складывать оружие перед прекраснейшей из женщин, цепко держащей его сердце в своих прелестных пальчиках с острыми ноготками.

– О дорогой, – улыбнулась принцесса, прикрывая крышку, – тебе не идет быть галантным. Лучше говори то, что думаешь.

– Пойдем в спальню, – тут же выполнил просьбу Элии принц, только и думавший о широкой кровати, полураспущенном узелке на пояске пеньюара богини и роскошном теле, скрытом под темной тканью.

Принцесса рассмеялась и нежно промурлыкала, подавая кузену руку:

– Никогда не могла отказать столь куртуазному кавалеру.

Сочтя, что это означает «да», Нрэн мгновенно отбросил всякие придворные изыски, абсолютно чуждые его прямой натуре, и подхватил возлюбленную на руки. Пусть хоть на эту ночь, на эти несколько жалких часов, но Элия – богиня любви – будет принадлежать не всему миру разом, а только ему одному. Он один станет смотреть на ее обнаженное тело, залитое светом луны, восхищаться, ласкать его на шелковых простынях и обладать им. Еще на пороге спальни Элия стянула шнурок с хвоста принца и запустила пальцы в удивительно мягкие светлые волосы любовника.

Лейм пришел за кузиной довольно ранним по лоулендским меркам утром, как только маленький магический жучок, настроенный на силу Нрэна, уведомил молодого бога о том, что кузен покинул покои Элии и отправился по своим делам.

На сей раз даже строгий брат не нашел бы в облике младшего отступлений от традиции: скромные черные брюки, украшенные серебряной строчкой, белая рубашка с легкой кружевной отделкой, традиционный тонкий меч в ножнах, фамильный перстень-печатка и вежливая улыбка – Лейм выглядел безупречно. Точно так, как подобает члену королевской семьи, усвоившему идею, что внутри ты можешь быть какой угодно сволочью (это даже желательно), но внешне при любых обстоятельствах должен оставаться безупречным кавалером. Элия уже позавтракала и вышла навстречу кузену, выказывая тем самым открытую приязнь.

– Ну что, готов нырнуть в вековую пыль книжных наслоений? – весело поинтересовалась богиня.

– С тобой – хоть в Бездну Межуровнья! – пылко воскликнул романтичный бог, любуясь принцессой, ее совершенной фигурой, подчеркнутой облегающим темно-синим платьем, затканным по высокому вороту, рукавам и низу юбки серебряными и золотыми осенними листьями.

• Предыдущая
• 31/111
• Следующая