Бегущие по мирам - Чиркова Вера Андреевна - Страница 67
- Предыдущая
- 67/68
- Следующая
Из толпы стоящих позади меня гостей раздалось возмущенное шипение. Я сунула за спину руку и угрожающе потрясла кулаком.
– Долго не проживет… один. – Всхлипнув как можно натуральнее, я поднесла к глазам вынутый из рукава белейший платок тонкого полотна с кружевами, приготовленный загодя. – Уж помогите нашей беде, люди добрые, спасите братца любезного! Голубок летал, перышко обронил, на том перышке добрая весточка – есть в вашем дому лебедушка белая, под стать нашему ясному соколу. И имечко там тоже было, зовут ее Золери.
– Ох, несчастье-то какое, – пригорюнилась старшая сестра, – опоздали ведь вы! Была такая, еще три дня назад была. Да напало воронье черное, заклевали белую лебедушку, а с нею и весь род ее. Нет больше на свете такой девы.
Дэс едва заметно повернул голову и скосил глаза назад, где слышались звуки какой-то возни.
Эх, братец, вот влюбляться тебе категорически противопоказано. Чувство юмора дохнет сразу и навсегда.
– Но вы уж простите меня за назойливость, люди добрые, – склонила я голову в почтительном поклоне, лихорадочно раздумывая, как выйти из положения. Насчет такого поворота уговора у нас не было. – А те девушки, которые вот только что тут пробегали… Возможно, среди них найдется хоть одна, что придется по сердцу нашему соколику?
– Да как же узнать, если все они безродные и безымянные? Себя не знают, рода не ведают, прошлого не помнят.
– Что, так ни одна ничего и не помнит? – начиная понимать, что с ритуалом они уже покончили, сокрушенно вздохнула я. – Но может, в таком случае мы поможем? Там, у входа, у меня еще братья. Память и родню они вам вернуть не сумеют, зато помочь обрести новые имена вполне смогут. Да вот и муж мой им пособит, не поверите, он на это дело большой мастер. Уж такой затейник! Только глянет на девушку – и сразу понимает, какое ей имя в этом мире носить.
Дэс, стоящий чуть позади, потихоньку приблизился и бережно погладил меня кончиками пальцев по напряженной спине. Чуть поодаль ехидно фыркнул Найк. Ох, зря братец потешается, ведь это же не сам он своей девушке новое имя давать будет.
– Да, это хорошая мысль, – с сомнением протянула Гриссина. – Без имени плохо, я по себе знаю. Ведь у нас ничего и никого теперь нет, кроме младших сестер. Вот своих сестренок каждая из нас помнит, голос крови сказался, не иначе.
– Так это же замечательно, – подхватила я. – Может, покажете нам своих домочадцев? Мы не против выбрать кого-нибудь из девушек в целительницы растерзанной души моего братца.
Все ясно – поделили детей. Ну так Найку и это не помеха. Интересно только, кто достался Золери? Помнится, она все время возилась с хорошенькой белокурой девчушкой лет полутора. Среди них, этих бывших дев, вообще много светловолосых, и этот вопрос я специально обговорила с настоятельницей. Девушки должны заранее знать, что стоит за выбором блондинов. Хотя сестры и улыбались немножко загадочно, слушая меня, но обещали отнестись к вопросу со всей серьезностью.
– Ну раз у вас такая беда, поможем, как не помочь. Только и вы потом нам помогите, вот и будем квиты. Но у нас одно условие: выбирать сердцем, а не глазами. Глаза, сами знаете, обмануть не сложно – наряди метелку да посади в светелку, вот тебе и куколка.
– Мы согласны выбирать сердцем, – кротко согласилась я и позвала: – Иди сюда, брат Петруччио!
– Таресса! Ты что, с ума сошла? – зашипел вытолкнутый из толпы слегка помятый жених. – А вдруг я ее не узнаю?
– Прости, братец, – сворачивая в несколько слоев платок, печально сказала я, – ничем тебе помочь не могу. Придется выбирать, уговор дороже денег. Наклони голову, вымахал…
И откровенно подмигнула. Белые сестры ведь сейчас у меня за спиной.
Найк уставился на меня с изумлением, постепенно перешедшим в подозрение, потом в понимание… Я подмигнула еще раз стоящим чуть поодаль воинам, решительно приложила к его глазам платок и завязала узелок на чалме. Попутно шепнув братцу на ухо:
– А зачем мы тогда тащили столько дружек?
Вот теперь оживились и они, понимающе переглянулись… Ну пора. Я взяла Найкарта за руку и повела по направлению к старшей сестре.
– Мы готовы, добрая хозяюшка! Не знаю, как вас звать-величать…
– Да как назовете, так и буду зваться, – покорно склонила она голову.
– Тогда – Гелиона, – сказал мой муж и, шагнув к настоятельнице, бережно взял ее за руку. – Это самая светлая звезда нашего северного неба.
– Принимаю. – На ее губах проскользнула довольная улыбка. – Проходите дальше, люди добрые.
И перед нами, словно сами по себе, распахнулись двери в просторный холл.
Я решительно ринулась туда, таща на буксире Найкарта, и едва не ахнула. В глазах зарябило от непривычной пестроты, нежданного многоцветья женских нарядов, косынок, бантов, ленточек… Я даже головой помотала, чтобы удостовериться в их реальности. И тогда ясно осознала: здесь были все цвета и оттенки, кроме одного.
На девушках больше не было ни одной чисто белой вещи. Почему-то это показалось мне очень печальным, неожиданно я поняла, что все они по-настоящему, так же как и я, умерли для своего мира и сегодня воскресли здесь для новой жизни без имен и прошлого.
Дэсгард в один миг оказался рядом, крепко обнял нежной рукой, согрел волосы на виске теплым дыханием, бегло провел по щеке ласковыми губами и так же мимолетно шепнул:
– Все хорошо. Я здесь, родная.
Холодок, сдавивший душу, немедленно исчез, словно под горячими лучами солнца, и я благодарно улыбнулась встревоженным карим глазам.
– Все хорошо.
– А теперь отпусти брата, пусть ищет, – словно не заметив этого секундного замешательства, распорядилась Гелиона, и я беспрекословно выпустила руку Найкарта.
– Иди, – велела, подтолкнув его к толпе, и тихим шепотом добавила: – И не торопись.
Он понял это буквально – начал передвигаться мелкими шажками, осторожно поводя перед собой руками.
Букет ему мешал, и вскоре Найк просто перехватил его, как веник. А когда добрался до первых переселенок и они дружно отпрянули, расслышал детские смешки и начал ловить руками еще ниже и двигаться еще осторожнее. Но толпа не стояла на месте и не давалась в руки, она расступалась перед Найком, как стайка вспугнутых воробьев перед голубем, и снова смыкалась за его спиной.
Но очень скоро я заметила, что никуда не убегают двое – стоящая в углу девушка в бледно-голубом платье и белокурая малышка у ее подола. И, судя по тому, как звонко топали, убегая от Найка, и дети, и их попечительницы, это были именно те, кто ему нужен. А он уже второй раз шел в нужном направлении, но, сбитый с толку шорохом подолов за спиной, снова поворачивал назад.
– Прохладно, – тихо сказала я и, зябко передернув плечами, посмотрела на Дера.
– Что? – не понял эвин.
– Прохладно! – Я показала глазами на Найкарта.
А тот все увереннее шагал вслед за толпой, удаляясь от девушки в голубом.
– Еще холоднее, – так же тихо пожаловалась я, уставившись на воина с укоризной, хотя в душе ругала себя. Ну что мне стоило заранее объяснить им суть игры в жмурки?
И тут толпа снова свернула, искусно направляя жениха в нужную сторону.
– Теплее, – кивнула я одобрительно. – О, совсем потеплело!
Эндерад проследил за моим взглядом, заметил одиноко стоявшую в углу фигурку и усмехнулся.
– Тепло! – раздался его жизнерадостный басок.
– Потеплело, – подхватил кто-то из воинов.
Найкарт сделал еще пару шагов, снова свернул за ускользающими детьми, и сразу несколько воинов разочарованно буркнули:
– Похолодало.
Он шагнул еще, как будто не слыша наших реплик, и тут же поежилось сразу четверо:
– Холодает!
Найк остановился, прислушался к шелесту подолов и топоту малышей, и вдруг, резко развернувшись, шагнул назад.
– Теплее, – одобрительно заметил Эндерад.
Братец шагнул еще, и воинам стало еще теплее. И теплело до тех пор, пока он, все увереннее ступая, шел в угол. А потом нам стало жарко, когда воин, коснувшись случайно девичьей руки, наугад пошарил в воздухе второй рукой и отыскал шелковистые детские волосики.
- Предыдущая
- 67/68
- Следующая
