Война за трон - Новожилов Денис - Страница 46

• Предыдущая
• 46/75
• Следующая

– Не стоит врагов недооценивать, – стоял на своем Иван, – победим так, чтобы без глупостей.

– Мальчишка, дурак! – взорвался толстяк.

– Обругаешь позже, князь, после победы – ответил ему Иван, пропустив мимо ушей оскорбления. – Я подам сигнал, когда твоим полкам атаковать.

Ругаясь в голос, Святослав направил коня к своим полкам.

«Где же Илья, когда он так нужен?» – вертелось в голове у Ивана. Воевода явно запаздывал.

– Хороший план, – одобрил Серый Волк. – В засаду не попадем, что бы там кот ни придумал.

– Мне тоже кажется – должно все сработать, – согласился Ростислав. – Святослав один себе всю славу хочет, вот и гневается. А так мы всё предусмотрели, нас врасплох не застанешь.

Рога затрубили, и полки пришли в движение, колонны войск медленно тянулись к броду. На другом берегу тоже началось оживление. Масса мужиков заволновалась, лишь галичане стояли как вкопанные, уперев в землю свои синие каплевидные щиты.

– Да где Илья-то? – не выдержал Иван. – Где Добрыня с Алешей? Уже бой скоро!

– Романа сторожат в палатке своей, – отозвался Серый Волк, – надо позвать.

Он подбежал к палатке воеводы и отдернул полог. Илья, Алеша и Добрыня лежали на земле без движения. Романа Галицкого нигде не было.

Иван вбежал в палатку, не веря своим глазам: кто мог тихо и без шума одолеть трех богатырей, да еще таких? Куда делся княжич Роман?

Рогволд, вошедший в палатку следом, внимательно начал осматривать бокалы.

– Что за ерунда: богатыря ядом не отравишь… – заметил Иван. Все знали, что богатырское здоровье позволяло переваривать любую отраву без особого вреда.

– Ядом – нет, – согласился Рогволд, – но зелье есть. Хоть и не думал я, что оно еще у кого-то осталось.

– Нету зелий против богатырей русских, – не согласился Серый Волк. – Никакая зараза заморская их не берет.

– Это мертвая вода, – сказал Рогволд просто и грустно.

– Мертвая вода – это сказка! – удивился Иван-царевич.

– Других вариантов просто нет, – развел руками Рогволд, – остальное богатырей действительно не берет. А вода мертвая – не сказка, а легенда, и легенда правдивая. В Черной горе источник ее был, всего по пять капель в год ее вытекало, да Святогор еще во времена моего деда источник тот разрушил.

– Откуда же она тут взялась? – изумился Иван, все еще не веря в происходящее.

– Хороший вопрос, царевич, – обычно веселый и беззаботный Рогволд выглядел потерянным, – хороший вопрос…

– Дышит, – раздался из-за их спин голос Серого Волка, склонившегося над Ильей Муромцем: грудь богатыря медленно, но двигалась вверх-вниз: он жив.

Рога трубили вовсю, и вражеское войско пришло в движение. Аленушка заерзала на своей лошадке, пытаясь высмотреть наступающих врагов. Верный Колыван находился рядом.

Растеряха в волнении окинул взглядом войско: галичане держались хорошо, их, похоже, вовсе не смущало, что на них наступали мощные силы. Мужики, которых собрал жрец, чувствовали себя гораздо менее уверенно. Растеряха узнавал стяги наползающих на них полков: вон переяславская белая башня колышется на стяге рядом с туровским стрелком, на галичан шли стройными рядами воины киевской дружины с медведем на щитах, символом царства Владимира. А это кто рядом, неужто Василисины снопы? Теперь не мы ее завоевываем, а она нас – спелась с подменышем! Растеряха застонал – врагов было слишком много. Да и какие это враги, это те же самые полки, которые они собирали да вооружали с таким трудом! Как так вышло, что Кощей этой силой завладел? Боярин Полкан тоже заметно нервничал, он все время бросал взгляд на приближающиеся паруса, словно стараясь их поторопить.

За спиной протрубил рог, и войска галичан тоже двинулись вперед. Они подошли почти к самой кромке воды и замерли: противник приближался, в первом ряду шли богатыри. Растеряха увидел Еруслана, Михаила Потока, сжимавшего в руках огромную палицу… а вот этот молодой и незнакомый богатырь – не иначе как Аника-воин, воевода Василисин. Стало быть, и правда она за подменыша. С самого краю мелькнул Иван Быкович. «Это все богатыри младшие, – подумал Растеряха, – а где те, кто может и в одиночку строй проломить: где Илья, где Микула, где Вольга?»

– Скажи, кот, – грубо обратился к Коту Баюну Лютополк, который восседал на черном как уголь коне и осматривал все поле боя разом, – сможешь ли запутать да глаза отвести многим людям?

Кот собрался было пошутить в свойственной ему манере, но, увидев, как сверкнул единственным глазом грозный воевода, решил ответить серьезно:

– Внушить то, что люди сами хотят увидеть, могу десятку-двум-трем, одному могу внушить то, что он видеть не хочет. Конечно, если он не богатырь – эти вообще мои таланты не оценят никак.

– Стало быть, напугать войско вражеское не можешь? – резко оборвал его воевода.

– В таком состоянии – нет. Они побеждать идут, а вот если смешаются да растеряются, тут я немного добавить от себя сумею. Но это надо, чтобы они и без меня испугались да побежать захотели. А я этот страх усилю, это я смогу.

Лютополк кивнул, показывая, что понял:

– Возможно, ты, кошечка, и не бесполезен, главное – момент не проворонь.

– Кот всегда, готов, – бодро ответил Баюн, – да только не похоже, чтобы тут кто-то бежать собирался.

– Будь осторожен, пушистик… – Аленка озабоченно посмотрела на Баюна.

– Осторожность и Кот Баюн – они как братья, – ответил кот, – всегда вместе.

– Мой братец теперь не вместе со мной… – расстроилась Аленушка.

– Кощей еще ответит нам за это злодеяние! – Кот грозно погрозил когтистой лапой куда-то в сторону войска противника.

– Давай же, Садко! – не выдержал Полкан наблюдения за тем, как медленно плывут ладьи. – Выручай!

Полки противника уже вошли в реку и начали свое движение по броду. Вода была воинам по щиколотку. Хуже всего пришлось тем, кто был в лаптях, а таких много оказалось в войске Тривосьмого царства. Но и они шли уверенно. На передний край вышли гиганты Дубыня и Горыня, в руках у каждого была огромная дубина с дерево размером. Усыня рядом разматывал свои кнуты, готовясь к схватке. Из-за спин нападающих вылетела туча стрел, осыпая защитников беспощадным дождем, галичане стояли за своими массивными щитами, стрелы лишь беспомощно отскакивали от них, однако среди мужиков многие начали падать.

– Ой, беда, – вздохнул Горыня и принялся крутить свою дубину с бешеной скоростью, отбивая и перехватывая стрелы. Так же поступал и Дубыня, а Усыня так быстро хлестал в воздухе кнутами, что перерубал стрелы на лету десятками. Стрелы не причинили особого ущерба защитникам, хоть и потрепали ряды сторонников Перуна. Но нападавшие делали ставку не на стрелы: первые воины уже добрались до края брода и устремились на защитников. Щиты в щиты сшиблись две стены, дружина давила на ряды галичан, те держались, однако среди нападавших были богатыри, и их натиск сдержать было уже куда сложней. Вместо того чтобы сбросить атакующих назад в реку, ряды галицких полков попятились назад.

– Держать строй! – Лютополк ревел медведем на галицкие войска, и те удерживали сплошную линию щитов, хотя и пятились все-таки потихоньку назад. Ратники с обеих сторон пытались достать врага сквозь просветы в стене щитов. Там и тут падали на землю убитые, но их место тут же занимали другие. Воинам Тривосьмого царства приходилось тяжелее, чем киевской дружине: их доспехи были гораздо хуже, чем у галичан, а деревянные щиты не всегда выдерживали ударов стальных копий и мечей. Однако и они, следуя за своим воеводой-богатырем, умудрялись теснить противника от берега.

Неожиданно дела у почитателей Перуна пошли гораздо лучше. Дубыня и Горыня махали своими огромными дубинами, отбрасывая зараз по доброму десятку ратников, Усыня не давал никому подобраться к гигантам-землякам, перерубая своими кнутами стрелы и отводя удачно направленные копья. Там, где воинам удавалось выбраться на берег, они легко теснили мужиков, но туда сразу же направлялся один из гигантов, и линия выравнивалась.

• Предыдущая
• 46/75
• Следующая