StarCraft: сборник рассказов - Геролд Девид - Страница 63

Но Марий не видел и этого. Он видел только колосса.

Колосс был невероятно огромен — жуткое чудовище, чей силуэт явственно вырисовывался на фоне мрачной выжженной земли. Марий смотрел, как колосс отступал на длинных ногах, похожих на паучьи, повернув странного вида голову назад, чтобы прикрыть отступление. Сейчас он был далеко за пределами досягаемости орудий. Марий знал, что колосс мог бы уходить от осадного танка все дальше и дальше, если бы не одна незначительная подробность.

Он хромал.

Сейчас одиноко шагающему роботу не хватало обычной скорости и проворства, которых у него было в избытке, когда боевые машины протоссов впервые напали на базу. Приблизив изображение на экране прицеливания, Марий заметил, что нога колосса была сильно повреждена; колосс шагал вперед, подволакивая ее.

Марий запустил двигатель на полную мощность. Далеко впереди пустынная равнина переходила в темные зазубренные горы. Он должен был догнать колосса раньше, чем тот доберется до них. Марий навел на существо перекрестье прицела и неотрывно следил за дистанцией до цели, отображавшейся внизу. Он был уверен лишь в одном — что сумеет подобраться достаточно близко.

На панели перед ним часто замигал белый огонек. Марий изо всех сил старался не замечать огонек, и ему это почти удалось. Затем он вздохнул и ударил по огоньку кулаком. На треснувшем грязном экране появилась знакомая фигура.

— Блэквуд! — закричала подполковник. — Куда это вы направляетесь, черт возьми?

— Вперед, — невозмутимо ответил Марий. Он уже представлял, что за разговор его ждет.

— Вперед… тоже мне, разогнался, — недовольно ответила подполковник. Ее голубые глаза ярко блестели даже сквозь пыль и пятна на треснувшем экране. — Покатались и будет, капитан. Возвращайтесь сейчас же. Нужно…

Внезапно осадный танк встряхнуло от сильнейшего взрыва. Гидравлический привод ходовой части поглотил большую часть удара, но это не уберегло голову Мария от незапланированной встречи с панелью перед ним. Он изо всех сил старался не провалиться в беспамятство, машинально запустив пальцы в свои темные спутанные волосы. Затем посмотрел на них и увидел кровь.

— Я думал, враг разбит! — крикнул Марий в микрофон, лихорадочно оглядывая окрестности через смотровой проем. Он был опытным водителем и участвовал во множестве операций на этом танке, но еще не полностью доверял сенсорным экранам.

— Так и есть, — отрезала подполковник. — Но вы слишком оторвались. Вы догнали отстающих врагов, капитан. Вы сильно опередили…

Танк снова тряхнуло от удара — на этот раз его задело по касательной. Повернувшись, Марий стал рассматривать нового врага. Убегающий сталкер-одиночка расстреливал его, не прекращая при этом отступать. Ноги этого сталкера будто слились в одно сплошное пятно — так быстро он убегал.

«Его не должно тут быть», — с любопытством подумал Марий. Сталкер давно уже мог перенестись к своим товарищам-роботам. Возможно, он был поврежден. Впрочем, как бы там ни было, Марий не собирался проверять это на практике.

Он действовал; так всегда бывало, когда он управлял боевой машиной. За годы практики Марий научился чувствовать технику и управлять ей, словно собственным телом. Так что сейчас, когда он рванул руль влево, между его мыслью и действием не прошло и секунды.

Танк резко отреагировал на поворот руля. Яростно скользя, Марий ждал, пока сталкер не окажется в перекрестье его прицела, а потом со всей силы вжал в пол педаль стабилизации. Танк с жутким ревом содрогнулся и сразу же вышел из заноса, продолжая лететь вперед на невероятной скорости.

«Надо воспользоваться этим импульсом, — раздался голос у него в голове. — Не получится — и тебе крышка».

Цион. Опять. Марий вздрогнул от боли, с силой сжав висок грязными пальцами — большим и указательным.

— Не сейчас, брат, — мягко сказал он. — Я немного занят.

Сталкер наклонил туловище вперед — вероятно, чтобы прикинуть, как лучше всего отступать. Затем он обернулся назад, и на него сразу же обрушились шестьдесят с лишним тонн стали. Враг быстро навел свои расщепители и сумел кое-как выстрелить, прежде чем Марий нажал спусковой крючок пушки с калибром 80 мм. Двойной взрыв пробил то, что оставалось от щита. Он разлетелся на куски лишь за долю секунды до того, как по сломанному каркасу врага проехал осадный танк.

Марий с удовольствием ощутил, как гнется металл под гусеницами его танка. Быстро взглянув на задний нашлемный дисплей, он увидел, как разлетаются во все стороны осколки боевого робота. По крайней мере, эти штуки умирали как полагается. Не то что зилоты, которые исчезали в какой-то жуткой вспышке, если их убить. Марий содрогнулся от одного лишь воспоминания. Это неизменно его пугало.

— Неплохо, — раздался искаженный помехами голос подполковника, в котором не было ни капли сарказма. — Ну все, капитан, хватит развлекаться. Разворачивайтесь немедленно.

Последнее слово она подчеркнула особо — и не зря. Марий уже развернул танк, и его орудия были снова наведены на колосса.

Он включил микрофон.

— Буду через минуту, — произнес Марий невинным тоном. Танк снова почти на полной скорости несся через красную равнину, вздымая в небеса пыль. Марий на какую-то секунду позволил себе расслабиться. Рев мотора действовал на него почти успокаивающе.

— Я приказываю вам немедленно вернуться! — продолжала подполковник. — Я знаю, что вы задумали, но эту штуку вы ни за что не догоните.

— К тому же, — добавила она после короткой паузы, — там все еще высокий уровень радиации.

Марий взглянул направо, где в розовом небе неподвижно висела темная и зловещая туча. Это было все, что осталось после взрыва, окончательно изменившего ход битвы в их пользу. Призрак выложился на полную. Возможно, даже слишком сильно — по связи нет-нет да говорили, что бедняга после такого наверняка склеил ласты.

Честно говоря, Марий не имел ни малейшего понятия, почему так вышло. Келморийское поселение, которое они должны были защищать, официально называлось Четвертая удаленная шахтерская станция. Очередная нора, каких полно на этой планете. Конкретно эта нора располагалась в центре обширной пыльной равнины, и вокруг нее повсюду простиралось абсолютное ничто. Достаточно было сказать, что поверх слова «Четвертая» в названии поселения давно уже было написано «Забытая».

Впрочем, для шахтерской колонии у Забытой был слишком хороший гарнизон и укрепления, как будто там солдатам нужно было защищать что-то важное. Что-то, что протоссы очень хотели раздобыть, если судить по масштабу устроенного ими наступления.

Впрочем, Марию было все равно. Все эти подробности его совершенно не касались.

Он знал лишь, что битва с самого начала была яростной. Наземные силы протоссов начали вторжение, и их сразу же поддержали три огромных колосса. Марий никогда прежде не видел колоссов, и они почти сразу впечатлили его. Эти гиганты зловеще возвышались над всем, что было на поле боя, и разрывали все и вся в клочья своими обжигающими термальными лучами.

В конечном итоге два исполина были уничтожены. Для этого потребовалось целое крыло «Викингов», а пилотов погибло столько, что Марий даже не пытался их считать. А еще пришлось пожертвовать собой целому отряду «Голиафов». Операторы «Голиафов» умерли особенно скверной смертью; Марий до сих пор помнил крики агонии, когда машины бойцов плавились прямо вокруг них.

И все равно он ничего не чувствовал.

Это было ужасно, невероятно ужасно, но Марий все равно не мог заставить себя сочувствовать им. Те люди не значили для него ничего — они все до единого были чужими. Они смеялись, играли, шутили обо всем подряд… и они были молоды. Черт возьми, как они были молоды… Они общались между собой так, будто приходились друг другу старыми друзьями, хоть это и не было правдой — что и раздражало Мария больше всего.

Куда бы он ни отправился, везде все было по-прежнему. На каком бы захолустном астероиде он ни оказывался, люди его сторонились. А некоторые со временем начинали и открыто опасаться. Все говорили, что он слишком рискует и мало заботится о безопасности других. На поле боя Марий был неудержим, бесстрашен и опасен. Один из командиров даже назвал его кровожадным. Тогда Марий был опасно близок к тому, чтобы врезать тому как следует. Но чем больше он задумывался над этим определением, тем больше осознавал, как точно оно подходит ему.