StarCraft: сборник рассказов - Геролд Девид - Страница 5

Кабель привел его к дверям в центральной части авианосца, к которым он не осмеливался прикоснуться. Они были изготовлены из дерева квай-ле, растущего только на Айуре, и после захвата планеты зергами оно стало одним из самых редких и ценных материалов. Искусная резьба на благородной древесине представляла собой череду пасторальных пейзажей. На дверях не было ни ручек, ни замков, и они открывались лишь перед тем, кому была известна специальная ментальная команда.

Эти двери вели в покои претора Квордас. Когда Йаалу приблизился к ним еще на шаг, они внезапно отворились.

Йаалу, как и любой другой протосс из касты кхалаев, знал, что заходить внутрь ему запрещено. Но пульс корабля доносился именно из покоев. Через двери он чувствовал, как потоки энергии исходили из помещения, где…

И тут его взору предстала картина, которую он сам и за тысячу циклов не смог бы вообразить.

Два яростно сцепившихся протосса, шатаясь из стороны в сторону, приближались к двери. Одной была Тензаал, но Йаалу мог поклясться, что ощутил ее смерть через Кхалу, а второй была…

Претор Квордас?

Он отшатнулся назад. Это были не дружеские объятия, но настоящий бой, и побеждала явно Тензаал. Она активировала пси-клинок, и в его свете Йаалу увидел то, что не смог почувствовать в Кхале, — с тамплиером схватилась сама Квордас, прославленный капитан «Корамунда»: ее некогда благородное лицо было изуродовано глубокими ранами, а там, где когда-то были прекрасные пси-рецепторы, теперь виднелась лишь белесая кость черепа.

— Тензаал, что ты… — Йаалу едва был способен соображать; его разум застыл в неверии.

— Слабоумный кхалай, лучше бы ты сдох! — завопила Тензаал, вонзив свой пси-клинок в живот претору.

Глаза Квордас неестественно округлились, а ее кожа потемнела. Пси-клинок вытягивал из нее остатки живительного внутреннего света. Без малейшего крика боли она повалилась на пол. Без пси-рецепторов ее гибель никак не отозвалась в Кхале, и поэтому Йаалу избежал жуткого псионного эха, от которого при других обстоятельствах не было бы спасения.

Но это не спасло его от шока. Подобное убийство было непостижимо. Тензаал была тамплиером, одним из самых доверенных подчиненных Квордас, и со временем она сама должна была стать претором.

Тензаал предала их.

— Кхалай, попридержи свои невежественные мысли, прошу тебя, — она направила на него свой пси-клинок. — Преклони колени, и я сделаю твою смерть безболезненной.

Внезапно за спиной у Йаалу раздалось шипение. Выбор напрашивался сам собой.

Он метнулся внутрь покоев претора и впервые в жизни испытал благодарность к зергам за своевременное появление. Иглы просвистели над ним и попали прямо в Тензаал. В отличие от Квордас, ее псионический крик был слышен в Кхале.

И, в отличие от Квордас, Тензаал не умерла.

Превозмогая боль, вызванную ее криком, Йаалу увидел, что щиты ее доспеха, усиленные псионной мощью, все же выдержали попадание. Она прокрутилась на месте и сбросила с себя все попавшие в нее иглы. Активировав второй пси-клинок, она повернулась к израненному плазмой гидралиску, находившемуся в дверях. Должно быть, он каким-то образом пережил атаку перехватчика.

— Непослушное животное! Я ведь послала тебя и других тварей умирать в лес.

Пластины панциря гидралиска раздвинулись в стороны для следующего залпа. Тензаал ринулась прямо навстречу вражескому огню. Вихрем ударов она отразила и уничтожила все выпущенные в нее иглы, затем подскочила прямо к гидралиску и отрубила одну из его похожих на серпы рук.

Скрывшемуся в тени Йаалу было почти жалко зерга. Почти.

— Ун дара ма’накай.

Он прекратил ползти вперед. В этот раз не Йаалу вспоминал мантру, она пришла из сознания другого протосса.

— Ун дара ма’накай.

Претор Квордас смотрела на него. В ее глазах все еще тлела искорка света, а еще в них отражалось свечение сжатого в руке амулета с кристаллом, через который она передавала свои мысли.

Йаалу знал, что высокопоставленные представители касты тамплиеров носили особые амулеты, с помощью которых они фокусировали пси-энергию. В такие амулеты устанавливали чрезвычайно редкие и ослепительно блестящие кайдариновые кристаллы, артефакты древних зел-нага, символизирующие высокое положение тамплиера. Кайдариновый кристалл Квордас был маленьким, продолговатым и неровным; камень был сильно замутнен — такой не стали бы бережно хранить, инкрустировать им амулет, его даже вряд ли бы подняли с земли, если бы он оказался прямо под ногами. Но Йаалу не мог отвести от него взгляд. Какой бы мутной не была гладь камня, кайдариновое свечение вспыхивало в таком знакомом ему ритме. Это был пульс, проходящий по силовым кабелям корабля, пульс, который привел его сюда.

Этот тусклый, ничем не примечательный кристалл — не что иное, как та самая искра, что наделяла авианосец жизнью. Квордас держала в руке сердце «Корамунда».

— Ун дара… ма’накай, — услышал Йаалу мысленный шепот Квордас.

А затем свет ее глаз потух, и смерть ослабила ее пальцы. Амулет упал на пол и покатился прямо к Йаалу.

— Тронешь этот кристалл, и умрешь в таких мучениях, что и в следующей жизни будешь их помнить, — рявкнула Тензаал.

Возвышаясь над извивающимся телом гидралиска и не прекращая сверлить Йаалу глазами, она снова вонзила свои пси-клинки в череп зерга.

Йаалу бесстрашно встретил ее взгляд. Она не сможет причинить ему больше страданий, чем он уже перенес.

Он протянул руку и поднял амулет.

Тензаал спрыгнула с тела мертвого зерга и метнулась к нему. Силовой доспех придал скорость ее движениям, а псионные навыки позволили удержать равновесие. Тензаал двигалась почти со скоростью мысли.

Но к тому моменту, как она приземлилась на ноги, Йаалу уже и след простыл.

Кайдариновый кристалл питал его, наполнял силой и скоростью. Йаалу чувствовал себя… просветленным.

За то время, которого едва хватило бы, чтобы моргнуть, он уже пробрался через входной шлюз машинного отделения и вышел к развилке туннелей. Используя светящийся амулет в качестве фонаря, он взглянул вниз и увидел…

Лес.

Верхушки деревьев бале распустились, зацвели. Этим растениям не требовались ни вода, ни солнечный свет. Ветви преграждали выход из туннеля крест-накрест, а листья росли так густо, что Йаалу не смог разглядеть расположенный внизу распределительный щит. Ему едва удалось найти лестницу.

Убью, убью, убью…

Его преследовали мысли Тензаал, в которых чувствовалась настолько сильная злоба, что, казалось, эти мысли уже сами по себе могут убить. Тензаал приближалась. Йаалу взялся за перила лестниц и начал быстро спускаться.

Но стоило ему одолеть лишь небольшую часть спуска, как толстые ветки с огромной силой ударили его по пси-рецепторам. Он отпихнул ветки, но тут вокруг его ног обвились древесные корни, а одна из веток изогнулась так, что свисавшая с нее листва стала похожа на разинутую пасть. Ветвь ухватила его за руку и скинула с лестницы.

Он оказался пленником дерева бале, подвесившего его в воздухе. Все больше ветвей протягивали к нему свои покрытые листьями когти. Им было нужно то, что он держал в руках.

Деревьям был нужен кайдариновый кристалл.

Он попытался освободиться, но корни только сжимались сильнее. Из трещин на одной из ветвей вытекал отвратительный сок, капавший Йаалу на грудь. От сока кожу начинало жечь, совсем как от… крови муталиска.

Зерги, должно быть, смогли добраться до генома бале и модифицировали его. Может, они и были безмозглыми тварями, но они знали, что сжимал в своей ладони Йаалу. Они знали, на что способен кайдариновый кристалл.

Йаалу сжал амулет обеими руками, — зергам придется разорвать его на куски, чтобы добраться до кристалла.

Убью, убью, убью…

Тензаал спрыгнула с лестницы, прорубая себе путь пси-клинками. Корни и ветки расступились перед ней, чтобы не превратиться в салат. С удивлением Йаалу обнаружил, что деревья ослабили хватку.