Врата изменников - Перри Энн - Страница 60

• Предыдущая
• 60/101
• Следующая

– Разве он у вас не был? – резко спросил Томас. – Вы уверены?

У аптекаря от удивления брови поползли вверх.

– Конечно, уверен, молодой человек. Только я отпускаю лекарства, и я один стою за этой конторкой. Я не обслуживал его. В последний раз я видел сэра Артура прошлой зимой. Это было, кажется, в январе. У него была простуда, и я предложил ему настойку из трав. Ее надо подогреть в горячей воде, и она прекрасно снимает головную боль. Мы говорили с ним тогда о собаках. Я это хорошо помню.

– Благодарю вас, мистер Портеус. Я очень вам обязан. До свидания.

– До свидания, молодой человек. На вашем месте я не бежал бы сломя голову – это вредно для пищеварения…

Но Питт уже был за дверью. Он не шел, а летел по Джермин-стрит.

Только после того, как он проделал полпути до Риджент-стрит, ему наконец стало ясно, что он не знает, куда идет. Где сэр Артур достал опиум? Если не у старого аптекаря на Джермин-стрит, то у кого еще? Или его все-таки дал ему сам Меррей? Можно ли это как-то доказать?

Возможно, об этом знает Мэтью? На рецептах часто указывается имя и адрес аптекаря. Это гарантия и вместе с тем реклама. Томас повернул назад и, взяв кеб, направился к своему другу.

– Что случилось? – встревоженно спросил тот, увидев суперинтенданта.

Питт застал его за письменным столом в маленькой комнате, служившей столовой и кабинетом. Десмонд был в халате, и его лицо все еще было очень бледным. Темные круги под глазами были похожи на не до конца зажившие синяки от ушибов.

– У тебя больной вид, – встревожился Томас. – Зачем ты встал? Тебе надо лежать.

– Пустяки, всего лишь головная боль, – отмахнулся Мэтью. – Что произошло? Ты нашел что-нибудь?

Его гость опустился на стул.

– Я тут побывал кое у кого, – сказал он. – Похоже, так называемая невменяемость сэра Артура – плод воображения тех, кто злонамеренно распространяет такие слухи. Или же твой отец кого-то сильно задел, чьи-то предубеждения и неуемные желания…

– Что я тебе говорил! – торжествующе воскликнул Десмонд, и впервые после того страшного дня, когда он пришел в дом Питта и сообщил о смерти сэра Артура, его лицо просветлело. – Отец был в здравом уме и доброй памяти и слишком хорошо понимал, что говорит. А что еще? Узнал ты что-нибудь о коньяке и опиуме? Удалось тебе что-либо опровергнуть? – Тут он виновато улыбнулся. – Прости. Я жду чуда. Ты отлично справился, Томас. Я так тебе благодарен!

– Много рюмок коньяка – это тоже слухи, – рассказал Томас. – На самом деле официант принес ему всего лишь одну, которую сэр Артур заказывал. Все остальные якобы заказывались для него самыми разными людьми… Возможно.

Мэтью нахмурился:

– Как это «возможно»?

Питт рассказал ему все, что услышал от официанта в клубе.

– Вот как, – промолвил его товарищ тихо и откинулся на спинку кресла. – Господи, все это просто страшно. Вездесущий «Узкий круг»… Неужели все, с кем ты говорил, его члены? Скажи, такое может быть? – Лицо его опять побледнело.

– Не знаю, – признался Томас. – Его членов, полагаю, всегда можно созвать по тревоге. Как в этот раз. Как-никак сэр Артур нарушил обет секретности и выдвинул обвинения в заговоре с целью мошенничества или даже в государственной измене.

Десмонд молчал, погруженный в раздумья.

– Мэтью! – окликнул его Питт.

Тот поднял голову.

– Я был также у доктора Меррея, – продолжил полицейский. – Он признался, что, как всегда, отправил твоего отца к аптекарю Портеусу на Джермин-стрит, но тот утверждает, что сэр Артур к нему не приходил. Как ты думаешь, где еще он мог достать опиум?

– Это так важно? Ты считаешь, что виновата доза или что-то еще? Возможно, аптекарь выполнил роль палача? – Лицо Мэтью болезненно сморщилось. – Как ужасно думать такое… Но это, увы, вполне возможно…

– Или это сделал сам доктор? – перебил его Питт. – Как ты считаешь?

– Не знаю. Если мы найдем рецепты, возможно, они что-нибудь нам подскажут. – Десмонд встал. – Надо поискать в его бумагах. Я сейчас. Хотя пойдем поищем вместе.

Томас тоже встал.

– Рецепты могли находиться у него не более двух дней. Он был у Меррея двадцать седьмого апреля. Пришел проконсультироваться.

Мэтью повернулся к собеседнику.

– Двадцать седьмого? Ты уверен?

– Да, а что?

– Он мне ничего об этом не говорил. К тому же он не мог быть у доктора в этот день, ибо после полудня двадцать седьмого мы с ним уехали.

– В котором часу? Куда?

– В Брайтон. Около двух часов пополудни. А что?

– А когда вы вернулись?

– Мы не вернулись в Лондон в тот день. Обедали у друзей, заночевали и возвратились на другой день утром.

– Доктор Меррей утверждает, что именно в этот день он виделся с сэром Артуром, в четыре сорок пополудни. Ты уверен, что именно двадцать седьмого апреля вы были в Брайтоне, а не за день до этого или же после?

– Абсолютно уверен. Это день рождения тетушки Мэри, и мы его отпраздновали. Мы всегда делаем это двадцать седьмого апреля, ежегодно.

– Значит, Меррей сказал неправду. Он не видел сэра Артура.

Мэтью нахмурился.

– Может, он что-то перепутал?

– Нет. Он проверил по своим записям. Я сам это видел.

– Значит, консультация сэра Артура у врача – это чистейшая ложь, – печально произнес Десмонд. – Но если это так, откуда взялся опий?

– Один Господь знает, – от волнения хрипло промолвил Питт. – Это кто-то в клубе… тот, кто принес ему коньяк, который он не заказывал.

Его друг с трудом сглотнул и ничего не ответил.

Томас невольно снова опустился на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги от страшной догадки. Увидев бледное лицо Мэтью, он понял, что тот испытывает то же самое.

Питт просыпался медленно от глухих ударов в ушах. Они настойчиво продолжались, пока не заставили сон окончательно отступить. Томас открыл глаза. В щель, оставленную в шторах, пробился луч солнца. Шарлотта спала рядом, теплая, уютно уткнувшись в подушку. Ее волосы, заплетенные в косы, слегка растрепались.

Стук продолжался. Доносился он с улицы, еще тихой и не пробудившейся, без стука колес экипажей и повозок, без шума шагов…

Суперинтендант посмотрел на часы у кровати. Было около пяти утра. Стук усилился. Стучали во входную дверь.

Питт сел на постели, провел рукой по волосам и стряхнул остатки сна. Встав, накинул халат поверх ночной рубахи и босиком пересек комнату. Подойдя к окну, отодвинул штору и открыл его.

Стук прекратился, чья-то фигура отступила от двери на крыльце и подняла голову. Томас узнал инспектора Телмана. Лицо его казалось бледным в сером свете раннего утра. Он где-то потерял свою незаменимую шляпу-котелок, а одежда на нем была в полном беспорядке. Выглядел он расстроенным и усталым.

Суперинтендант жестом дал знать, что сейчас спустится вниз. Закрыв окно, он тихо покинул спальню, спустился в холл и отпер входную дверь.

Вблизи Телман выглядел еще хуже, его землисто-серые щеки казались еще более впалыми. Он не стал дожидаться, когда начальник спросит, в чем дело, и доложил все сам.

– Случилось ужасное, сэр, – торопливо заговорил он. – Вам надо самому заняться этим. Я никому еще не сообщал, но мистер Фарнсуорт будет очень расстроен, когда узнает.

– Входите, – пригласил его Питт, отступая. – Что произошло? – В голове у него уже роились всяческие предположения. Может, это какие-нибудь неприятные вести из посольства Германии? Но как мог об этом узнать Телман? Кто-то сбежал, прихватив ценные документы? – Что случилось, говорите! – грозно потребовал суперинтендант.

Его гость все еще оставался на крыльце. Казалось, у него сейчас подкосятся ноги и он рухнет. Это испугало Томаса. Он не ожидал от обычно невозмутимого сыщика такой реакции.

– Миссис Чэнселлор, – произнес наконец инспектор и хрипло и судорожно закашлялся. – Мы нашли ее тело, сэр.

Питт окаменел. У него перехватило дыхание, и он еле вымолвил почти шепотом:

• Предыдущая
• 60/101
• Следующая