Смерть Королей (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 18

• Предыдущая
• 18/82
• Следующая

Я дал Сердику свою хорошую кольчугу, шлем, плащ и коня. Сердик был ниже меня, но достаточно высок, и одетый в мою одежду, со скрытым пластинами шлема лицом, он вполне мог сойти за меня.

Я отдал ему свой щит с нарисованной волчьей головой и велел ему показываться ежедневно.

- Не подходи близко к стенам, - сказал я, - просто дай ему понять, что я наблюдаю за ним.

Свое знамя с головой волка я оставил с Финаном и на следующий день уехал вместе с двадцатью шестью воинами на восток.

Мы выехали до рассвета, так что ни один из разведчиков Хэстена не видел нашего отъезда, и двигались в сторону восходящего солнца. Когда становилось светло, держались лесистых местностей, но продолжали ехать на восток. Лудда по-прежнему оставался с нами.

Он был плутом, вором и нравился мне. Лучшим в нем было его удивительное знание Британии.

- Я постоянно в пути, господин, - объяснил он мне, - вот почему я знаю дорогу.

- Всегда в пути?

- Если ты продал кому-то два ржавых железных гвоздя за кусок серебра, то не захочешь попасть в его руки на следующее утро, господин, так ведь? Ты уедешь, господин.

Я рассмеялся. Лудда был нашим проводником и вел нас на восток по римской дороге, пока мы не увидели селение, от которого в небо поднимался дым, и тогда мы сделали широкий крюк на юг, чтобы не быть замеченными. Здесь не было дорог между селениями, только пастушьи дорожки, ведущие на холмы.

- Куда он ведет нас? - спросил меня Осферт.

- Букестанес, - ответил я.

- Что там?

- Земля принадлежит ярлу Кнуту, - сказал я, - тебе не понравится то, что там, поэтому я не скажу.

Я бы лучше взял с собой Финана, но я поручил ирландцу держать Сердика и Меревала подальше от неприятностей. Мне нравился Осферт, но иногда его осторожность скорее мешала, чем помогала.

Если бы я оставил Осферта в Честере, он бы слишком поспешно отступил при появлении Сигурда.

Он бы чересчур ограждал Меревала от неприятностей, уйдя вглубь приграничных лесов между Мерсией и Уэльсом, и Сигурд, скорее всего, прекратил бы преследование. Я хотел раззадорить и подразнить Сигурда и верил, что Финан справится.

Пошел дождь: не тихий летний дождик, а ливень, вслед за которым задул резкий восточный ветер. Наше странствие стало медленным, жалким и более безопасным. Безопасным, потому что мало кому захотелось бы выйти на улицу в такую погоду.

Когда мы встречали незнакомцев, я называл себя лордом Кумбраланда, едущим выказать почтение ярлу Сигурду.

Кумбраланд был захолустьем, мало кто из лордов ссорился из-за него. Я провел там какое-то время и мог ответить на любой вопрос, но никто из встретившихся нам людей не хотел их задавать.

Мы поднялись на холмы и через три дня прибыли в Букестанес. Он лежал в лощине среди холмов и представлял собой городок, построенный рядом с кучкой римских сооружений, сохранивших каменные стены, но чьи крыши давно уже были покрыты соломой.

Защитного частокола не было, но на краю города нам преградили путь трое мужчин в кольчугах, вышедшие из лачуги.

- Вы должны заплатить за въезд в город, - сказал один из них.

- Кто вы? - спросил второй.

- Кьяртан, - ответил я. Именно этим именем из моего прошлого я назывался в Букестанесе, так звали злобного отца Ситрика.

- Откуда вы? - спросил мужчина. У него было длинное копье с ржавым наконечником.

- Из Кумбраланда, - сказал я.

Все трое ухмыльнулись.

- Из Кумбраланда, да? - сказал первый, - здесь вы не сможете расплатиться овечьим дерьмом. Он рассмеялся, довольный собственной шуткой.

- Кому вы служите? - спросил я его.

- Ярлу Кнуту Ранульфсону, - ответил второй, - наверно, о нем слышали даже в Кумбраланде.

- Он знаменит, - сказал я, изображая благоговение, затем заплатил им серебром от разрубленного на куски браслета.

Я немного поторговался с ними, но не сбивая сильно цену, потому что хотел посетить город, не вызывая подозрений. Поэтому я заплатил серебром, которое едва мог позволить себе, и нас пропустили на грязные улицы.

Мы укрылись на обширной ферме в восточной части городка. Фермой владела вдова, которая давно забросила разведение овец и жила за счет путешественников, искавших горячие источники, которые славились целебной силой. Хотя сейчас, по ее словам, источники охранялись монахами, которые требовали серебро с любого, прежде чем тот войдет в старинную римскую купальню.

- Монахи? - спросил я ее, - я думал, что это земля Кнута Ранульфсона.

- А ему какое дело? - спросила она. - Пока ему платят серебром, ему все равно, какому богу они молятся.

Она была саксонкой, как и большинство жителей городка, но говорила о Кнуте с нескрываемым уважением.

Ничего странного. Он был богат, опасен, и говорили, будто он самый лучший мечник во всей Британии.

Говорили, что его клинок - самый длинный и смертельный в стране, поэтому его называли Кнут Длинный Меч, и помимо этого Кнут еще был ревностным союзником Сигурда.

Если бы Кнут Ранульфсон знал, что я в его землях, то Букестанес кишел бы датчанами, охотящимися за моей головой.

- Так ты здесь, чтобы посетить горячие источники? - спросила вдова.

- Я ищу колдунью, - сказал я.

Вдова перекрестилась.

- Господь да сохранит нас, - сказала она.

- Что нужно сделать, чтобы увидеть ее? - спросил я.

- Заплатить монахам, конечно же.

Христиане такие странные. Они утверждают, что у языческих богов нет силы, и что старое колдовство так же фальшиво, как мешочки Лудды с железом. Но при этом когда они болеют, или их постигает несчастье, или если они хотят детей, они идут к заклинательнице, колдунье, которая есть в любой местности.

Священник читает проповеди против таких женщин, объявляя их злом и еретичками, а на следующий день платит заклинательнице серебром, чтобы узнать свое будущее или убрать бородавки на лице. Монахи Букестанеса не были исключением.

Они сторожили римскую баню, пели в часовне и брали серебром и золотом за организацию встречи с agl?cwif.

Аgl?cwif - это женщина-монстр, и именно такой я считал Эльфадель. Я страшился ее и хотел услышать, поэтому послал Лудду и Райпера договориться о встрече. Они вернулись и сказали, что заклинательница желает золота. Не серебра, золота.

Я взял с собой деньги на эту поездку и почти все их пустил по ветру. Мне пришлось взять золотые цепи Сигунн и две из них отдать монахам. Я поклялся, что однажды верну драгоценные звенья.

На закате второго дня нашего пребывания в Букестанесе я отправился на юго-запад к нависавшему над городом холму, на котором находилась древняя могила - зеленый курган на пропитанном влагой холме.

У этих могил были мстительные духи, и меня пробирал озноб, когда я направился по тропинке в лес из ясеней, бука и вяза.

Мне сказали, чтобы я шел один, и если ослушаюсь, колдунья не появится, но сейчас я очень хотел, чтобы кто-нибудь прикрывал меня со спины.

Я остановился, слыша только дуновенье ветра в листве, шум падающих капель и журчание ручья неподалеку.

Вдова сказала, что некоторые ждали по нескольку дней, чтобы получить совет от Эльфадель, а другие отдавали золото или серебро, приходили в лес и ничего не находили.

- Она может растаять в воздухе, - сказала крестясь вдова. Однажды, по ее словам, пришел сам Кнут, а Эльфадель не явилась.

- А ярл Сигурд? - спросил я ее. - Он тоже приходил?

- Он приходил в прошлом году, - сказала вдова, - и был щедр. С ним был саксонский лорд.

- Кто?

- Почем мне знать? Они не останавливались в моем доме. Они остановились у монахов.

- Расскажи все, что помнишь, - попросил я ее.

- Он был молод, - сказала она, - с длинными, как у тебя, волосами, но он все-таки был саксом.

Большинство саксов обрезают волосы, а датчане, наоборот, отращивают.

- Монахи называли его саксом, господин, - продолжала вдова, - но кем он был? Я не знаю.

- Он был знатным?

- Он был одет как лорд, господин.

• Предыдущая
• 18/82
• Следующая