Путь Избранной - Ольшевская Светлана - Страница 25

– Вика, меня похитили! Держат в сарае!

– Кто похитил? В каком сарае? А как же ты звонишь?

– Вика, позвони моему папе! – перебила Лера. – Похитителей трое, они держат меня в доме моего дедушки в Одинцовске!

Телефон пикнул и отключился, и Лера в ярости швырнула его в угол.

Вика не знала номера Максима, поэтому побежала к нему домой с важным известием. Она уже взялась за ручку подъезда, как вдруг ее окликнули по имени. Вика оглянулась. На лавочке сидел Феликс. Вид у него был самый бандитский, и девушка испугалась.

– Не делай этого, – с угрозой произнес он.

– Это вы ее похитили? – вырвалось у Вики.

Феликс отвесил карикатурный поклон.

– А… зачем?

– А она, по-твоему, не заслужила? Охамевшая избалованная девчонка. Разве не пора ее немного проучить?

Голос Феликса внушал, гипнотизировал:

– Тебе от нее тоже доставалось! Она разве что ноги об тебя не вытирала!

Вика скривилась – это было правдой. Но все же она переживала за Леру.

– И что с ней будет? Что вы с ней сделаете?

– Посидит взаперти, подумает над своим поведением и пойдет домой.

Вика согласно кивнула. И когда из дома вышел Максим и, увидев ее, спросил, нет ли новостей, она лишь развела руками:– Я только хотела узнать, не нашлась ли Лера…

Тем временем Илья спешил на своей машине в одинцовский домик. Отпустить Леру! Да, он так и поступит, и не нужны ему никакие деньги, он не преступник. Денег, конечно, хотелось, но не таким путем. И как он вообще решился на такую гнусность – причинить боль родному брату, обидеть ни в чем не повинную девочку! Да еще и риск в тюрьму угодить… Нет, он выпустит Леру немедленно. Она его без маски не видела, так что не выдаст, и все останется шито-крыто.

Он бросил машину у калитки, вошел во двор и увидел, что пристройка, где была заперта Лера, открыта нараспашку. Испугавшись, Илья кинулся за объяснениями к Феликсу:

– Сарай открыт, и ее нет! Разве не твой друг за ней присматривал?

– А ты спальню проверил? А сеновал? Может, молодежь развлекается? – хохмил тот.

– Лучше бы она сбежала, – выдохнул Илья. – Тогда брат позвонил бы и сказал, что она вернулась живой и здоровой…

– …а сюда уже едут менты нас арестовывать, – закончил Феликс.

– Плевать! – рубанул рукой воздух Илья. – По-любому, девчонку отпустим. Я не преступник!

– А я, значит, бандит и отморозок? – прищурился Феликс. – Нам просто нужно немного бабла, чтобы обустроить свое дельце.

– Поищи бабло в другом месте, – решительно заявил Илья. – И давай разбежимся по-хорошему. Никто нас не видел и искать не будет, ничего не было.

Не дождавшись ответа, он шагнул на порог и замер. На крыльце стоял Дэн вместе с Лерой. Рот ее был заткнут, глаза завязаны, но на таком расстоянии она не могла не услышать голос родного дяди.

– Мы все слышали, – усмехнулся Дэн. – И она тоже.

С этими словами он снял повязку с Лериных глаз, и она в ужасе уставилась на дядю, который в этот раз был без маски.

– Ты все еще хочешь ее отпустить? Нет уж, теперь придется идти до конца.

Не выдержав взгляда Леры, Илья убежал в дом. Лера заплакала от страха, понимая, что означает «до конца».

Это же понял и Илья. С выкупом или без выкупа, но если он отпустит Леру, то она его выдаст. Подельники сбегут, а ему придется предстать перед судом за организацию похищения.

Выход оставался только один, и к нему Феликс с Дэном настойчиво подталкивали Илью. Нет девчонки – нет проблемы.

Ночью Илья взял топор и пошел в сарай, где сидела Лера. Увидев его с топором в руках, девчонка закричала, заслонилась связанными руками, и у Ильи просто не хватило духу убить ее. Она плакала, умоляла, убеждала, что никому ничего не скажет. И почти убедила.

Он тогда подошел к поленнице и принялся рубить дрова. Каждый удар заставлял Леру вздрагивать.

А Илья рубил полено за поленом и пытался убедить себя в том, что сможет сделать это. Вот еще одно полено – нет, еще два – и девчонка умолкнет навсегда.

А Лера, видя его нерешительность, заговорила с ним.

– Я знала, что это ты! Только увидела этот двор. Папа привозил меня сюда, когда я была маленькая. Ты забыл? А я все помню! Помню ту яблоню, те качели из шины, как скрипит ветка, когда качаешься…

Она говорила о чем придется, только бы поддержать разговор, – вспоминала сцены детства, старую собаку, что когда-то жила в этой пристройке, задавала Илье вопросы…

– Замолчи! – не выдержал Илья. Сам-то он тоже все помнил. Детство, качели… Семья. Они были одной семьей. Самые родные люди…

Он снова замахнулся топором. Лера закричала:

– Ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!

– Заткнись!

– И что ты сделаешь? – зарыдала Лера. – Убьешь меня, как собаку? Убьешь?!

Топор выпал из руки Ильи. Он обнял племянницу и тоже заплакал.– Хочешь выбраться отсюда? Веди себя хорошо, – шептал он, прижимая голову Леры к своей груди.

***

Вечером Маша вернулась домой с чувством выполненного долга. Она убедила Илью отпустить Леру и была уверена, что он ее послушает. Правда, Ян в этом сомневался, ну да он вечно ко всему придирается. Как только узнал, что за ней ухаживает Никита, так и завел старую песню – тебе нельзя влюбляться, это мешает делу… А Маша не видела в этом ничего плохого. Никита ведь не демон, как Дэн, а вполне нормальный парень, интересный и симпатичный. И маме понравился, хотя она его всего лишь слышала по телефону сегодня вечером.

Маму теперь все дружно старались освободить от хлопот, и сейчас она с довольным видом лежала на диване с книжкой. Ее живот уже достаточно увеличился.

– Можно потрогать? – исполнившись нежности к еще не родившемуся человечку, попросила Маша.

Мама легла на спину, и девушка приложила ухо к ее животу.

– Слышно, как бьется сердечко! – улыбнулась она. Мама подняла бровь. Маша внимательно прислушивалась…

И вдруг улыбка сползла с ее лица. Какой-то странный звук, похожий на хриплое дыхание, на миг донесся до Маши сквозь удары сердцебиения. Что-то странное, недоброе находилось у мамы в животе, это Маша почувствовала безошибочно.

Улицы и дворы давно опустели, ночь вошла в город полноправной хозяйкой. Дэн стоял у Машиного дома и задумчиво смотрел на ее окна. Только что он поссорился с Кирой, которая теперь хозяйничала в его квартире и липла к нему, как… Впрочем, почему «как»?

А Маша… Маше он был больше не нужен. Он видел, как этот красавчик Никита увивается вокруг нее и Маша вовсе не возражает против его ухаживаний. Что тут такого? Дэна она теперь ненавидит, он сам добился этого. И никогда Маша не узнает, что те злые, циничные слова, что она от него услышала и, возможно, услышит еще не раз, на самом деле были сказаны для ее же спасения. Она стала чистым Ангелом, не зная, какую за это цену заплатил он, демон, загубивший свою душу…

Наконец окна квартиры Авериных погасли. Дэн выждал немного и вошел в подъезд.

В квартире все уже спали. Дэн взял с тумбочки белую Машину кофточку, вдохнул ее запах – и преобразился в Никиту.

…Маша проснулась, словно от толчка. Рывком подняла голову и увидела, что в ногах ее кровати сидит Никита. Маша отпрянула, намереваясь вскочить.

– Не бойся, – сказал он. – Я тоже посланник, я пришел, чтобы защитить тебя.Маша все же вскочила, включила свет – в комнате никого не было.

На следующее утро Маша все ломала голову, что бы это значило. Никита – посланник, только чей? Может, такой, как Дэн? Он звонил ей несколько раз за утро, но Маша не брала трубку. Кто знает, чего от них ждать, таких «посланников»?

Выйдя на улицу и подходя к кафе, Маша вдруг увидела в толпе девушку, точь-в-точь похожую на Лизу. На Лизу, но не на призрак: девушка выглядела вполне живым человеком, шла по дороге, как все люди, случайно скользнула взглядом по Маше и равнодушно прошла мимо.

Маша хотела последовать за ней, но тут снова зазвонил мобильник. Звонок был от Никиты, и Маша не взяла трубку, а когда посмотрела по сторонам – незнакомка с лицом Лизы уже исчезла в толпе.