Согрей мою душу! (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 14

• Предыдущая
• 14/21
• Следующая

   Сначала испугалась жесткой хватки, потом - его слов, а затем меня накрыла его нужда. Я как будто в холодный омут с головой нырнула. Согнувшись, пополам от ощущения будто пнули в живот, я попыталась вдохнуть, а главное, осознала, что Жак не моя половина. И в данный момент чувствую чью-то нужду в нем, причем настолько острую, что она причиняет нестерпимую боль. Похоже, та, что является половиной Жака, очень сильно страдает и не только психологически. Абстрагировавшись от чужой тоски и боли, услышала жуткое рычание и нецензурную речь на английском и французском языках. Наконец открыла глаза и поняла, что нахожусь на руках у Трента. Французы оттеснены в сторону от выхода и едва сдерживают ярость. Только присутствие в общественном месте, наполненном людьми, спасло всю нашу компанию от немедленной драки и перевоплощения. Подняв глаза, заметила встревоженный взгляд Жака, удерживающего на весу Калеба, который пытался разомкнуть стальные когти у себя на шее, из-под которых на его белоснежную рубашку текла кровь. Уже зная о чрезвычайной неуязвимости оборотней, пугаться за него не стала. Тяжело вздохнув, еще раз оглядела всю 'честную компанию' и попросила:

   - Со мной все в порядке, Трент, можешь поставить на ноги. - повернувшись к Изабель, пояснила, - кстати, Изабель, могу ответить на твой вопрос. Жак не моя половина. Но его находится сейчас в жуткой ситуации, я почувствовала ее боль, и это что-то страшное. А где ее искать, не знаю, придется ждать подсказок. - боже, ну зачем мне все это?

   Я вытерла слезы беспомощности и полного бессилия от того, что не могла помочь незнакомой женщине. Трент, слушая меня, методично двигал в сторону от конкурирующего клана, не забывая при этом присматривать за Изабель. Скоро вся наша компания удалилась от кафе и шокированных нашим поведением людей, но от незримого сопровождения Жака и его спутников мы не избавились. Спиной чувствовала тяжелые взгляды и терпкий аромат.

   Я попросилась в туалет и после его тщательной проверки, нас туда отпустили вдвоем. Хотя я бы не удивилась, если бы нам пришлось справлять естественные надобности под присмотром наших телохранителей, стоило только взглянуть на их хмурые и напряженные лица.

   Закончив свои дела и выйдя из кабинки, застыла при виде открывшейся мне картины. Яркий высокий блондин зажимает рукой рот Изабель, второй рукой твердо сдерживая ее отчаянные попытки освободиться. Другой мужчина, которого в Москве Ник обозначил как Поля, контролирует выход. А прямо надо мной навис Жак, насмешливо глядя в глаза. Только я собралась открыть рот, чтобы во всеуслышание объявить о наших с Изабель проблемах, как Жак качнул головой и, сделав шаг навстречу, приложил к моим губам палец и тихо прошептал:

   - Ты же не хочешь, чтобы мы причинили вред твоим друзьям! Будь хорошей девочкой, твоя судьба уже решена. Ты и так слишком долго бегала, уклоняясь от нее, - более чем убедительно, чтобы передумать звать на помощь.

   Я в панике посмотрела в глаза Изабель, которая, увидев мои сомнения, усилила сопротивление, напоминая сейчас скорее дикую кошку, чем волчицу. Незаметно приблизившийся Поль, приложил к ее лицу влажную тряпку и через несколько секунд ее словно безвольную куклу уложили на пол, затем настала моя очередь. В ужасе смотрела за их действиями. Неприятный запах проник в легкие, и сознание медленно сползало в темноту, но все же успела заметить, с какой осторожностью мужчины вытащили меня через окно, передавая друг другу, и, спустив по пожарной лестнице, положили в машину, припаркованную в переулке. После этого отключилась полностью. "Да будет свет!" - сказал монтер, обрезав провода!

   Открыв глаза и пытаясь размять затекшие мышцы, медленно села и настороженно огляделась. Небольшая комната со скругленными окнами, сижу на кровати, кроме которой здесь два необычных кресла и откидной столик, небольшой узкий комод. Через минуту, по характерному гулу и давлению в ушах, до меня дошло, что лечу в самолете. Точнее, в бизнес-джете, которыми летают весьма богатые люди. Нечто похожее я уже видела, когда летела с Ником в Эдинбург. Однако в данный момент сие не радовало. И куда же меня везут с таким комфортом?

   Внимательно осматривая помещение, почувствовала странный аромат, который забивался в нос и в каждую пору моего тела, вызывая безотчетную тревогу и возбуждение. Казалось, обволакивая, он каким-то образом меняет меня, будоража чувства и обостряя восприятие окружающего. Глубоко вдохнув его всей грудью, неожиданно поняла, что этот аромат мне чересчур нравится, и в этот момент заметила две двери, расположенные в разных концах салона. Приоткрыв одну из них, обнаружила санузел, которым поспешила воспользоваться.

  Умывшись, окончательно разогнала туман в голове. Кое-как заплела растрепавшиеся волосы в косу и поправила черное трикотажное платье. Тихонько подкралась к другой двери, чуть-чуть постояла, набираясь храбрости, и приоткрыла. В небольшом салоне в креслах сидели Жак и, по меньшей мере, еще с десяток веров. Их вид внушал такие же чувства, как банка с потревоженными скорпионами. Они тут же синхронно уставились на меня. Я снова медленно закрыла дверь и зажмурившись, прислонилась к ней спиной. Упираясь в дверное полотно затылком.

   Чувствуя, что от страха забыла дышать, сделала глубокий вдох, пытаясь обрести хоть капельку спокойствия. В этот момент в нос ударил уже знакомый чарующий аромат, от интенсивности которого волнующая дрожь волной побежала по моему телу. Открыв глаза, я уставилась в широкую мужскую грудь в черной хлопковой рубашке. Подняв голову, в упор посмотрела в лицо обладателя такой широкой и мощной груди. Огромный, не меньше двух метров, потому что моя макушка едва достает до его ключиц. Черные блестящие волосы и такие же черные глаза с идеальными дугами бровей. Нос с горбинкой и тонкие, но четко очерченные жесткие губы, которые вряд ли когда-нибудь улыбались. Твердый, синеватый от щетины подбородок, выдающий упрямый и волевой характер своего обладателя. Лицо не красавчика, но весьма привлекательного мужчины, если бы не одно но! Шрамы от ожогов покрывали всю правую сторону его лица, затрагивая часть лба, рассекая бровь и уничтожив часть волос возле виска. Изуродованный внешний угол правого глаза скашивал красивый разрез. Практически вся щека и часть подбородка обезображены сморщившейся обожженной кожей. Шея закрыта черным шелковым платком. Опустив взгляд, я заметила, что руки тоже повреждены. Причем, если правую полностью покрывали глубокие рубцы, то на левой - ладонь и большой палец.

   Я даже в страшном сне не могла представить, какую боль мог испытывать этот мужчина, когда получил такие страшные увечья. Снова задрав голову, неожиданно для самой себя спросила:

   - А разве у оборотней могут быть шрамы? Я думала, все само собой заживает или восстанавливается.

   Усмешка коснулась его глаз, но не лица, когда он решил ответить:

   - Могут, если нанести их серебром до полового созревания, пока не прошло объединение.

   - Боже, как такую боль можно было вынести, да еще в детстве? -содрогнулась от мысли, что эти повреждения он получил будучи совсем ребенком.

   Он, подняв руку, мягко коснулся моей щеки, от чего у меня по всему телу растеклось приятное тепло. Потом снова раздался его глубокий рычащий бас. Да, при таком объеме грудной клетки, столь сильный голос не удивителен.

   - Поверь мне, девочка, физическая боль не самое страшное в нашей жизни.

   Я удивленно посмотрела на него и только сейчас осознала, что пару минут назад очень испугалась толпы оборотней за дверью, а сейчас стою наедине с одним из них и задаю глупые вопросы. Нервно сглотнув, отступила на пару шагов, тут же упершись в кровать. Судорожно оглянулась и, подойдя к креслам, опустила на одно из них многострадальную пятую точку, а потом, скорее всего производя впечатление не сильно упитанного кролика перед очень голодным удавом, снова решилась посмотреть на него. В какой-то момент мне показалось, что ему больно, таким напряженным взглядом, он смотрел на меня. Я не выдержала и спросила:

• Предыдущая
• 14/21
• Следующая