Таймлесс. Изумрудная книга - Гир Керстин - Страница 71

• Предыдущая
• 71/82
• Следующая

Он что, замёрз намертво? Там в пакете что-то хрустит. Но вот эта бутылка выглядит вполне ободряюще. Наверное, это что-то вроде лимонада с добавлением…

— Ах, мне, наверное, просто стакан воды, пожалуйста, — Лесли хотела плюхнуться на огромный диван, но вовремя вспомнила, что платье Грейс Келли не очень-то предназначено для таких пируэтов, и чинно присела на краешек. Глубоко вздохнув, я шлёпнулась рядом с ней.

— Бедная моя Гвенни, — она с любовью потрепала меня по щеке. — Ну и денёк у тебя сегодня выдался! Ты, наверное, совсем без сил. Может, тебя немного успокоит, если я скажу, что по твоему виду этого вообще не скажешь?

Я пожала плечами.

— Чуть-чуть.

Рафаэль вернулся со стаканами и бутылкой воды и смахнул со стола пару журналов и газет, среди которых оказался каталог мужских костюмов эпохи рококо.

— Можешь чуть присобрать свои юбки, чтобы я тоже поместился на диване? — он улыбнулся мне сверху вниз.

— Да ладно, садись прямо на платье, — сказала я, откинулась назад и закрыла глаза.

Лесли тут же вскочила.

— Ещё чего не хватало! Ещё порвёшь что-то или сломаешь, и потом нам никогда больше не разрешат брать костюмы у мадам Россини. Иди ко мне, я расшнурую тебя из этого корсета, — она поставила меня на ноги и начала слой за слоем вытаскивать меня из платья Сисси. — А ты, Рафаэль, тем временем отвернись!

Рафаэль плюхнулся на диван и уставился в потолок.

— Так сойдёт?

Когда я снова натянула джинсы и футболку и выпила пару глотков воды, мне стало немного лучше.

— И как оно — встретить своих… встретить Люси и Пола? — тихо спросила Лесли, когда мы снова присели на диван.

Рафаэль сочувственно поглядел на меня.

— Вообще, офигеть, жуткое, наверное, чувство, когда твои родители почти такого же возраста, как и ты сам.

Я кивнула.

— Это было довольно… странно и… волнительно, — и тогда я принялась рассказывать им всё-всё, начиная с разговора с дворецким и до того, как мы признались, что завершили Круг крови в украденном хронографе. — Когда они узнали, что мы теперь владеем этим философским камнем, или как называет его Химериус, блестящей солькой, тут же начался такой тарарам! Они ужасно заволновались, а Люси, она говорит ещё больше, чем я, когда переживает, можете себе представить? Ругать нас они прекратили только после того, как я рассказала, что знаю о наших… родственных связях.

Лесли широко раскрыла глаза.

— И что?

— Сначала наступило гробовое молчание. А уже через несколько секунд все снова зарыдали, — сказала я, и устало протёрла глаза. — Мне кажется, что такого количества слёз, как я пролила за последние дни, хватило бы, чтобы спасти от засухи целое африканское поле.

— Ах, Гвенни, — Лесли беспомощно погладила меня по руке.

Я попыталась улыбнуться.

— Да, а потом мы сообщили им ещё одну радостную новость о том, что граф просто не может меня убить, да и вообще никому не под силу это сделать, потому что я бессмертна. Они, конечно, отказывались в это верить, но времени у нас было слишком мало для того, чтобы продемонстрировать им это наглядно, например, попросить Миллхауза меня задушить или что-то в таком духе. Так мы и оставили их с открытыми от удивления ртами и убежали в церковь, чтобы прыгнуть обратно именно из неё.

— И что же будет дальше?

— Завтра утром мы встретимся с ними снова, и тогда Гидеон представит им новый гениальный план, — сказала я. — Неприятность лишь в том, что этот самый план должен прийти ему в голову сегодня ночью. Но если он устал так же, как и я, то придумать что-то он будет не в силах.

— Ну, для этого существует кофе. И существую я — гениальная Лесли Хей! — Лесли одарила меня ободряющей улыбкой. Затем она вздохнула. — Но ты права. Простой эту ситуацию не назовёшь. То, что у вас есть хронограф для того, чтобы прыгать в прошлое, когда вам вздумается — это действительно здорово, но использовать его бесконечно вы ведь тоже не можете. Особенно если принять во внимание, что завтра вы снова должны встретиться с графом, и два часа элапсации уйдут именно на это.

— Что-что? — пробормотала я.

Лесли вздохнула.

— Ты что, не читала «Анну Каренину»? Путешествовать во времени больше пяти с половиной часов в день строго запрещено, иначе это может иметь побочные эффекты, — Лесли притворилась, что не замечает восхищённого взгляда Рафаэля. — Даже не знаю, как мне стоит относиться к тому, что этот порошочек находится у вас. Это ведь… опасно. Надеюсь, вы хотя бы спрятали его в надёжном месте.

Насколько я знала, пузырёк с порошком до сих пор болтался в куртке у Гидеона. Но Лесли я этого не сказала.

— Пол потребовал у нас раз двадцать, а то и больше, чтобы мы его уничтожили.

— Не так уж и глупо с его стороны!

— А вот и нет! — я покачала головой. — Гидеон считает, что это может стать нашей тайной победой.

— Круто, — сказал Рафаэль. — Можно так, шутки ради, выставить его на Ebay и поглядеть, до какой суммы доторгуются покупатели. Порошок бессмертия, принимать один раз. Минимальная ставка — один фунт.

— Но я не знаю ни одного человека, кроме графа, кому хотелось бы стать бессмертным, — с горечью сказала я. — Это, наверное, так ужасно, продолжать жить, когда все вокруг рано или поздно умирают. Мне вот не хочется это испытать! Я, наверное, сброшусь со скалы, чтобы только не оставаться на Земле совсем одной! — я подавила ещё один вздох, который уже подступал, как только я рисовала себе в голове эту картину. — Может, бессмертие — это какая-то мутация генов? Ведь у нас в семье не один путешественник во времени, а целых двое.

— Что-то в этом есть, — сказала Лесли. — Тобой завершается круг, в прямом смысле этого слова.

Некоторое время мы молча глядели на противоположную стену. Там кисточкой было выведено какое-то выражение на латыни.

— А что тут, собственно, написано? — спросила, наконец, Лесли. — Не забыть наполнить холодильник?

— Нет, — отозвался Рафаэль. — Это цитата Леонарда да Винчи, которую де Виллеры у него украли и выставили в качестве своего семейного девиза.

— О, тогда в переводе это наверняка значит что-то вроде Мы вовсе не заносчивые ханжи, мы действительно лучше всех. Или вот что: Мы всё знаем и мы всегда правы!

Я захихикала.

— Прикрепи свою карету к звезде, — сказал Рафаэль. — Вот что это значит, — он откашлялся. — Может, давайте я принесу ручки и бумагу? Чтобы нам было удобнее рассуждать, — он смущённо улыбнулся. — Только не обижайтесь, наверное, это звучит не очень по-дружески, но ваша таинственная игра — это такая прелесть.

Лесли выпрямилась. Её лицо медленно расплывалось в улыбке, а веснушки на носу пустились в пляс.

— Я чувствую то же, что и ты, — сказала она. — То есть, я знаю, что никакая это не игра, и речь идёт о жизни и смерти, но у меня никогда не было таких захватывающих приключений, как за последние две недели, — она поглядела на меня виновато. — Мне правда жаль, Гвенни, но это так круто, когда твоя подруга — путешественница во времени, мне кажется, это намного круче, чем путешествовать во времени самой.

Я не могла не рассмеяться в ответ.

— Тут уж ты права на все сто. Мне бы тоже было гораздо интереснее, если бы мы поменялись ролями.

Как только Рафаэль вернулся и передал нам листы бумаги, карандаши и ручки разных цветов, Лесли тут же принялась чертить квадратики и стрелки.

— Самая большая головоломка — кто же связан с графом в наши дни, — она погрызла кончик карандаша. — Есть у меня одно подозрение, ну да ладно. В сущности, помощником графа может оказаться каждый, ведь так? И министр здравоохранения, и странный доктор, и приветливый мистер Джордж, и мистер Уитмен, и Фальк…. И этот рыжий простофиля… как там его?

— Марли, — сказала я. — Но мне кажется, он тут ни причём.

— Не забывай, что он потомок Ракоци. А значит, он из тех, кому доверяли меньше всего.

— Это правда, — сказал Рафаэль. — В тихом омуте черти водятся. Надо учитывать даже самых безобидных на вид хранителей.

• Предыдущая
• 71/82
• Следующая